Сообщения разработчиков на форуме

Matty: 0% - тоже самое что выключеный двигатель.
100% - двигатель в нормальном режиме без учёта форсажа.
Тяга которая между 0-100% для того что иногда нужно не полностью сбрасывать скорость, а уменьшить тягу к примеру до 70%, и преследовать противника, так как на 100%, Вы обгоните его, на 0 не догоните.
P.s. Прошу прощения что не правильно понял.

Sgt_Kabukiman: «Глостер Гонтлет» и особенности боевого применения бипланов. Самолёт, так и не ставший «идеалом». Рассказ Товарищ младший лейтенант Вася шел по летному полю, стряхивая какой-то хлам с куртки. Флайт-лейтенант Гастингс подошел к нему: — Вам помочь, дружище? Вася остановился. — С чего вы взяли, что мне нужна помощь? — Вы выглядите растерянным, — объяснил Гастингс. — Поэтому я взял на себя смелость… — Смелость стоит брать на себя в бою, — фыркнул Вася. Гастингс пожал плечами: — Я же говорю, вы чем-то сильно огорчены, поэтому и предложил вам дружескую поддержку. — А, — бросил Вася, — тогда понятно. Нет, сэр, я ничем не огорчен. Подумаешь, сбили! С кем не бывает!.. Если точнее, я просто впилился в землю. Бездарно и… — Он махнул рукой. — Не стоит и вспоминать. Одного я не пойму, Гастингс: откуда у англичан эта стойкая тяга к разного рода смешным уродцам, которые якобы столь трогательны и героичны, что летчики прощают им все их выкрутасы? — На чем вас сбили? — На «Бульдоге». Но, говорят, в Королевских ВВС существовали монстры и почище «Бульдога», — добавил Вася. — Не вполне понимаю, почему вы называете «монстрами» столь милые бипланы, — заметил флайт-лейтенант. — У каждого из них по-своему увлекательная история. И все они, как вы справедливо заметили, трогательны и героичны. Взять, к примеру, такую машину, как «Гонтлет»… Вы, кстати, знаете, что означает это название? — По первой букве этого, несомненно, английского слова, я могу сказать, что породила сей самолет фирма «Глостер», — ответил Вася. — Англичане давали самолетам имена, как породистым собакам: на одну букву. «Глостер» — «Гонтлет» или там «Гладиатор», «Хаукер» — «Харрикейн» — и так далее. — Ваши познания меня неизменно радуют, — вздохнул Гастингс. — Однако на прямой мой вопрос вы не ответили. «Гонтлет» — это название элемента рыцарского доспеха. Представляете себе доспех? Младший лейтенант растопырился, очевидно, полагая, что достаточно реалистично изображает доспех, украшающий зал какого-нибудь средневекового замка. Гастингс одобрительно кивнул: — Очень похоже. Одно лицо, можно сказать… Так вот, «гонтлет» — это рукавица. Точнее, латная перчатка с пятью пальцами, честь по чести. Носить такие могли только знатные люди. И именно «гонтлет» обладал массой символических значений: сеньор передавал такую перчатку вассалу в знак принятия присяги, например. — И этой штукой вызывали на поединок? — уточнил Вася. — Я к тому, что если бросить латную перчатку удачно, попав, например, в висок, то и поединка не потребуется. — Рыцари умели бросать перчатки, — тонко улыбнулся Гастингс. — В любом случае, слово это было овеяно, что называется, славой и честью. Так что для боевого самолета название подходило как нельзя лучше. — Но ведь это совсем древний биплан, — усомнился Вася. — Что-то не помню великих побед, одержанных на «Гонтлетах». — Их, собственно, и нет, — вздохнул Гастингс. — Самолету этому, как и фирме, не слишком повезло с эпохой. Фирма «Глостер» была образована в семнадцатом году. Сначала она выпускала комплектующие для самолетов, а к строительству собственно аэропланов перешла только в двадцатые. Война уже закончилась, заказов стало мало. Но у «Глостера» имелся серьезный козырь — к ним перешел работать известный конструктор Гарри Фолланд. Это он создал знаменитый английский истребитель SE.5. — Если заказов нет, то даже супергению заняться особо нечем, — возразил Вася. — Тем не менее Фолланд продолжал строить бипланы, которые очень-очень нравились руководству Королевских ВВС. Подчеркиваю — «руководству», — выделил голосом Гастингс. — Фирменным стилем «Глостера» была исключительная маневренность машин. Однако у летчиков возникли претензии к продукции Фолланда. Дело в том, что маневренные самолеты эффектно выглядели на воздушных парадах, зато не прощали пилотам ни единой, даже самой незначительной ошибки. — Слишком чуткая натура, стало быть. — хмыкнул Вася. — Ну, и как с этим боролись? — О, английское начальство оказалось на высоте, — усмехнулся Гастингс. — Оно выпустило указание: каждому пилоту предписывалось непременно брать с собой в полет парашют. — Отличный выход из положения! — восхитился Вася. — Нет, чтобы заставить народ пошевелить мозгами и довести самолет до ума. — Ну, мозгами они и так шевелили, — обиделся Гастингс. —  В самом начале тридцатых Министерство авиации Великобритании объявило конкурс на «идеальный истребитель». — Мы говорим о знаменитой «спецификации F.7/30»? — уточнил Вася. — Которая представляется не то гениальным озарением, не то каким-то социализмом-утопизмом со стороны лордов? — Насчет «социализма» не стал бы утверждать, но какие-то элементы утопии в этом имелись, — кивнул флайт-лейтенант. — С другой стороны, требования спецификации просто опережали время. Военные хотели самолет, который бы летал со скоростью в четыреста километров в час, имел четыре пулемета — вместо обычных двух, обладал малой посадочной скоростью, большим радиусом полета. Ну и там всякие мелочи, вроде хорошего обзора из кабины и маневренности. — То есть мы говорим о чем-то похожем на «Спитфайр»? — сказал Вася. — Кстати, фирма «Супермарин» представила на конкурс такого уродца, что диву даешься — неужто этот динозавр действительно предок «Спитфайра»? — улыбнулся Гастингс. — Да и другие фирмы, прямо скажем, не справились. Самолет «Бристоля» развалился в воздухе во время испытаний… В общем, ничего не получилось, и министерству пришлось спуститься с небес на землю, то есть снизить требования до реальных возможностей. — И тогда наступает время «Гонтлета»? — уточнил Вася. — Да, причем истребитель «Глостера» должен был, по идее, заменить тот самый «Бульдог», на котором вам только что… гм… не повезло, — деликатно кашлянул Уилберфорс Гастингс. — Хотя в реальности «Бульдоги» и «Гонтлеты» летали, в общем, одновременно. Тем не менее Фолланд представил «Многопулеметный истребитель Глостера» — «Глостер малти-ган файтер», который можно считать первой версией «Гонтлета». Это был самый вооруженный самолет в мире: шесть пулеметов! Но если присмотреться, то шесть пулеметов представляли собой своего рода фикцию. Два синхронных «Виккерса» могли стрелять несколько десятков секунд. Крыльевые «Льюисы» открывали огонь попарно: сначала нижние, потом верхние. При этом огонь длился очень недолго, буквально пару секунд. В те времена еще умели совершать молниеносные атаки с очень плотным огнем: налетел, обстрелял из всего, что только возможно, и убил. В те времена долго и со вкусом крутились на виражах и огонь вели долго. А учитывая, что крыльевые пулеметы создавали значительное аэродинамическое сопротивление… — Я понял, — кивнул Вася. — Крыльевые пулеметы быстро сняли. — Да, и в течение почти всего тридцать третьего года самолет испытывали в Мартлшем Хит. Скорость у новой машины была недостаточной — максимум триста семьдесят километров в час, — но во всем остальном истребитель подходил. Если на то пошло, то на протяжении двух с лишним лет этот самолет оставался самым скоростным британским истребителем. И его приняли на вооружение под названием «Гонтлет». — И много этих самолетов выпустили? — поинтересовался Вася. — Давайте считать, — Гастингс задумался. — Первая серия — двадцать четыре самолета — построена по технологии фирмы «Глостер». Затем, в тридцать четвертом, «Глостер» был выкуплен фирмой «Хаукер», и следующие серии, сто четыре плюс еще сто машин, делали по более дешевой и простой технологии «Хаукера». Третью серию закончили выпускать в феврале тридцать седьмого. Всего — двести сорок шесть самолетов. — И что, ни одного не сохранилось? — грустно спросил Вася. — Это у нас фройляйн Шнапс большая любительница исторических самолетиков, — заметил Уилберфорс Гастингс. — А мне что, нельзя? — надулся Вася. — Может, она меня заразила своим энтузиазмом!.. — Сохранился, — утешил его Гастингс. — Я потом расскажу, где. Или, может быть, сами угадаете. — Ладно, — кивнул Вася. — Итак, «Гонтлеты» начали поступать в боевые эскадрильи. В начале тридцать пятого их получила Девятнадцатая. Кстати, здесь «Гонтлеты» как раз заменили «Бульдоги». И еще кстати, именно Девятнадцатая эскадрилья стала первой строевой частью, которая в тридцать девятом пересела на «Спитфайры». — А всего? — спросил Вася. — Всего к маю тридцать седьмого на «Гонтлетах» летали четырнадцать из тридцати истребительных эскадрилий RAF, — ответил Гастингс. — И тут сразу сказалась специфика этого самолета. В то время было принято решение об увеличении численности Королевских ВВС. Как следствие — в частях появились неопытные пилоты. Много. А самолеты фирмы «Глостер», как вы помните, ошибок не прощали. — Летные происшествия, — кивнул Вася. — Только в одной эскадрилье за три месяца эксплуатации «Гонтлетов» произошло пять катастроф, — вздохнул Гастингс. — Я вот чего не понимаю, — признался Вася. — Если «Хаукер» выкупила фирму «Глостер», то каким образом следующий самолет — «Гладиатор» — получил имя на букву «Г»? — «Гладиатор» создавался на базе «Гонтлета», был его продолжением, — ответил Гастингс. — Но это другая история. Вернемся к «Гонтлетам». Если аварийность была одной стороной медали, то способность к эффектам — другой. Эти самолеты участвовали во всевозможных парадах и показах, например, в праздновании двадцатой годовщины битвы на Сомме. Двадцать шестого июня тридцать седьмого года на показе в Хендоне — последнем, как оказалось, — принимали участие полсотни «Гонтлетов». В конце тридцать седьмого уже появились «Харрикейны». Но «Гонтлет» оставался в строю. Осенью тридцать восьмого из тридцати эскадрилий девять еще летали на этом самолете. — Я все равно не помню «Гонтлеты» в боях Второй Мировой, — сказал Вася. — В Европе они не сражались, — подтвердил Гастингс. — Когда началась война, оставались еще две эскадрильи на «Гонтлетах», но они быстро пересели на более современные самолеты. А вот на Востоке — другое дело. В начале сорокового года эти самолеты летали в Египте — наряду с «Гладиаторами», сражались с итальянцами. В конце того же года «Гонтлеты» мы видим в Северной Африке. Забавно, что их пытались использовать как пикирующие бомбардировщики. Бедняги честно пытались копировать немецкие «штуки»! Вася присвистнул: — И получалось? — Два дня — девятого и одиннадцатого декабря сорокового года, когда британцы начали операцию против итальянцев в Ливии. После этого старичков вывели с фронта. Шестнадцатого декабря «Готлеты» выполнили свою последнюю боевую задачу — сопровождали «Лизандр» с генералом Уэйвеллом на борту. Командующий британскими войсками благополучно приземлился и поблагодарил пилотов экспорта за хорошую работу. «Не за что, сэр, — ответили они, — у нас и пулеметы-то не были заряжены…» Вася засмеялся, а потом опять стал серьезным: — Так где же сохранились «Гонтлеты»? — А кто у нас, товарищ младший лейтенант, был самый запасливый? — вопросом на вопрос ответил Гастингс. — Финны? — наугад предположил Вася. — Точно! Финляндия получила несколько этих самолетов в марте сорокового года. Всего — около двадцати пяти, точная цифра не известна. Но один самолет финны восстановили до летного состояния. Старичок по-прежнему может блистать на парадах и демонстрациях! — За что спасибо северному соседу, — признал Вася. — Ну что ж, товарищ Гастингс, отчасти вы меня утешили. «Гонтлет», который сменил мой бедный «Бульдог», был в своем роде еще более доисторическим динозавром. — Просто ему довелось зацепить начало войны, — ответил Гастингс. — Ну а война — это все-таки не парад. И «Гонтлет», как ни старался, так и не стал идеальным истребителем.  Читать сказку на портале.

Sgt_Kabukiman: История Маризы Бастье, единственной французской лётчицы, награждённой советским орденом Красной звезды. Рассказ Франсуа Ларош обнаружил Брунгильду Шнапс в компании Змея Горыныча. Frau Leutnant и древний дракон занимались довольно странным делом — рассматривали альбом с марками. — Где вы это нашли? — удивился Франсуа. — Вы, конечно, знаете, мсье, — ответила Брунгильда, — что на свете существует множество марок, посвященных знаменитым летчикам? — Конечно, знаю, — пожал плечами Ларош, — но никогда конкретно этой темой не интересовался. Брунгильда открыла новую страницу и ткнула пальцем: — А вот и вот — знаменитые французские летчики Мермоз и Бастье, — указала она. — Их имена вам ничего не говорят? — Говорят, конечно, — Франсуа вскинул голову, — поскольку я француз, но, с другой стороны… — «С другой стороны»! — передразнил Горыныч. — Не слушай его, Шнапс, ничего ему эти имена не говорят. Этот летун только и знает, что летать. Нет чтоб книжку почитать. — Послушайте! — вспыхнул Франсуа. — Хоть вы и древний, и уважаемый Zmei, но надо все-таки иметь хоть какое-то подобие совести. Да, я летун, в том смысле, что я создан летать. Не вижу в этом ничего зазорного. — Лично у меня на все хватает время, — прогудел Горыныч. — И на полеты, и на сражения, и на самообразование. Вон послушай лучше, как Шнапс рассказывает. Бастье была женщиной-летчицей, одной из самых знаменитых, а у Шнапс, как известно, это «пунктик» — великие летчицы былых времен. — Ну так а что, — заметила Брунгильда. — Чем больше мы знаем, тем мы сильнее. Что до крылатых женщин — то они были и остаются для нас примером для подражания. Франсуа Ларош внимательнее всмотрелся в изображение на марке. — Красивая, — признал он. — Даже когда в возрасте. Она долго прожила? — Не очень, — вздохнула Брунгильда. — Пятьдесят четыре года. — Умерла от болезни? — продолжал расспрашивать Франсуа. — Вовсе нет — она разбилась на самолете… Летала до последнего своего часа. Это была знаменитая женщина, в ее честь названы улицы, учебные заведения… — Марки выпущены, — вставил дракон. — И это тоже, — кивнула Брунгильда. — А ведь, как говорится, ничто не предвещало: это была настоящая девчонка-сорвиголова, с очень плохим характером, которая рано осталась сиротой и с одиннадцати лет работала на обувной фабрике, в кожевенном производстве. — Оно, кажется, вредное, — вставил Ларош. — Понимаю. — Ее звали Мария-Луиза Бомбек, — продолжала фройляйн Шнапс, — и родилась она в Лиможе в 1898 году. Как уже говорилось, детство у нее было безрадостным, и она постаралась вырваться из семьи как можно раньше, для чего прибегла к испытанному средству — вышла замуж. — Успешно? — сочувственным тоном осведомился Ларош. — Естественно, нет, — покачала головой Брунгильда. — Мы даже не знаем имя ее первого мужа. Существует одна или две толстых книги, подробно описывающих жизнь Маризы Бастье,  в том числе и та, которую она написала сама в тридцать седьмом, но я до них пока не добралась: они выходили давно и на французском языке. Словом, замужество было неудачным, а единственный ребенок от этого брака, мальчик, рано умер от брюшного тифа. Мария-Луиза — Мариз, или Мариза, — развелась и скоро без памяти влюбилась снова. — Насчет того, что такова «женская доля», я скромно промолчу, — дракон кашлянул в сторону. — Поскольку вы древний змей, вам эта шуточка с лап сойдет, — вздохнула Брунгильда и метнула в Лароша грозный взгляд. — В двадцать пятом году в аэроклубе на аэродроме Бордо-Мериньяк появился молодой красивый инструктор, летчик, вернувшийся с Великой войны, лейтенант Луи Бастье. Мариза увлеклась авиацией, и в конце года получила патент. Отметить это великое событие она решила по-чкаловски: пролетела под мостом Бордо. — Наш человек, наш, — прогудел дракон одобрительно. — Мда, — вздохнула Брунгильда. — А почти через год, 15 октября 1926 года, Луи Бастье погиб в авиакатастрофе… Вот такие дела. Мариза Бастье, однако, не оставила авиацию. Она решила продолжить летать за двоих. В Париже она показывает воздушные трюки, работает на рекламу. И в конце концов спонсоры помогают ей купить собственный самолет. — Интересно, — Франсуа насторожился, — и что это был за самолет? — Довольно распространенный во Франции для подобных целей в те времена самолетик — «Кодрон» C.109 «Симун» с двигателем в сорок лошадиных сил, — ответила Брунгильда. — На подобном, кстати, летал и Сент-Экзюпери в свое время. Точнее, примерно в то же время. И еще один знаменитый французский летчик… — И марка, — прибавил Горыныч, кивая на альбом. — Марка в его честь тоже имеется. — Вы имеете в виду Жана Мермоза? — спросил Франсуа Ларош. — А, его вы знаете! — обрадовалась Брунгильда. — Так вот, «Симун» был легким многоцелевым самолетом — однако никак не военным. Он появился в двадцать пятом году, когда война была, скажем так, неактуальна. Франция в те годы выглядела возмутительно благополучной. — Не понимаю, как благополучие может возмущать, — вставил Ларош. — Да так и может, что рядом находилась Германия, которая была после Великой войны возмутительно неблагополучной, — отрезала фройляйн Шнапс. — Однако не будем отвлекаться на политику. Вернемся к «Симуну». Самолетик этот мог использоваться с равным успехом и для спортивных рекордов, и для обучения в аэроклубах. — То есть он был двухместным, — заключил французский летчик. — Именно, — кивнула Брунгильда. — Я помню эту несерьезную бабочку, — хмыкнул Горыныч. — Верхнее крыло «парасоль», двигатель «Сальмсон» в сорок «лошадей»… В мае двадцать пятого полетел прототип, и самолет имел успех. Знаменитости тех времен, летчики Торе и Дельмот, выбрали именно «Симун» в качестве своего самолета для совершения рекордных перелетов. — А чем же он был так хорош? — осведомился Ларош. — Надежность, — ответила Брунгильда Шнапс. — Ну и летные характеристики по тем временам весьма неплохие. Поэтому было изготовлено достаточно много самолетов серийно — аж двадцать четыре штуки. Шесть из них удостоились чести быть закупленными ВВС Франции в качестве связных. — А до наших дней сохранился хоть один «Симун»?  — спросил Франсуа. — Известно, что в пятидесятом году имелся единственный уцелевший из всех, — ответил Горыныч. — Его переделывали под новый мотор — тоже «Сальмсон», но мощностью в восемьдесят пять лошадиных сил. — Ничего себе, «новый»! — хмыкнула Брунгильда. — Для старичка — вполне себе новый, — отозвался Горыныч. — Но не будем отвлекаться. Наша красавица Мариза раздобыла «Симун» и устремилась на нем к рекордам. — Да, — спохватилась Брунгильда. — В тридцатом году она побила рекорд по продолжительности полета для женщин — продержалась в воздухе почти тридцать восемь часов. В тридцать первом ей покорился рекорд расстояния — почти три тысячи километров. И наконец она одолела Атлантический океан за двенадцать часов пять минут. Причем летела в одиночку. — Расскажи про то, как она прилетала в Советский Союз, — попросил дракон. — Я нахожу эти истории приятными для слуха. — Это произошло, когда она ставила свой рекорд длительности, — начала Брунгильда. — 28 июня тридцать первого года Мариза Бастье вылетела из Парижа на восток. 29 июня, преодолев за тридцать часов без посадки, как уже говорилось, почти три тысячи километров, — точнее, 2976 километров, — она приземлилась на поле под Нижним Новгородом. — Городом Горьким, — поправил дракон. — Нижним Новгородом, — повторила Брунгильда. — Горьким он стал называться только в следующем, тридцать втором году.  Этот рекорд, кстати, продержался почти год… Приземление столь экзотической птицы на русских просторах не осталось незамеченным. Мариза Бастье была встречена советскими людьми весьма радушно. Четвертого июля она совершила посадку на Центральном аэродроме Москвы. К тридцать первому же году относится награждение ее орденом Красной Звезды. Советский орден присутствует в длинном списке ее наград, а в их числе не только французские, но и, скажем, чилийские. — Чилийские? — удивился Ларош. — Она много летала в Южной Америке, — объяснила Брунгильда. — Ее перелет через Южную Атлантику был своего рода подвигом. Она совершила его вскоре после гибели Жана Мермоза. Маризу не устрашила эта смерть, наоборот — летчица приняла ее как вызов. Она летела от Дакара до Натала — свыше трех тысяч километров, на одном только двигателе. Радиосвязи у нее не было. Тем не менее она преодолела этот путь за двенадцать часов… — Мощно, — кивнул Ларош. — Я бы, честно говоря, устал махать крыльями двенадцать часов, — признал Горыныч. — Кстати, — продолжала Брунгильда, — Мариза Бастье еще раз навещала своих друзей в Советском Союзе в тридцать седьмом. На «Симуне» вдвоем с другой летчицей, Сюзанной Телье, Мариза предприняла скоростной дальний перелет с промежуточными посадками — Париж — Москва — Казань — Омск — Иркутск, всего почти двенадцать тысяч километров. — А чем она занималась во время войны? — спросил Ларош. — Водила санитарные машины, как многие женщины-летчицы? — Еще до войны, в тридцать пятом, Бастье открыла свою авиационную школу в аэропорту Орли, — сообщила Брунгильда. — Когда в мае сорокового года немцы начали наступление, она предоставила свои услуги Красному Кресту. Попутно собирала сведения о французских военнопленных. Тогда же она получила серьезную травму: немецкий часовой вышвырнул ее из поезда, куда ей зачем-то надо было попасть… — Красный Крест славился своей разведывательной деятельностью, — вставил дракон. — Во всяком случае, Мариза Бастье сломала локоть и не могла летать какое-то время, — продолжала фройляйн Шнапс. — Однако удержать эту крылатую женщину на земле надолго не удалось: после освобождения Парижа она поступила на службу в женские вспомогательные части ВВС и оставалась там в звании лейтенанта до демобилизации в сорок шестом. У нее есть награды за участие в Сопротивлении. Но вообще, любопытное дело, французы почему-то довольно невнятно и скомкано говорят о Сопротивлении. Раздобыть сведения бывает практически невозможно — чем конкретно человек занимался, в какие годы, в каких местах. —  Вы говорите, она погибла во время авиакатастрофы? — напомнил Франсуа Ларош. — Да, шестого июля пятьдесят второго года, — кивнула фройляйн Шнапс. — Это было авиашоу в Лионе. Предстояло продемонстрировать широкой публике гражданские и военные самолеты, и в том числе новый двухмоторный транспортный самолет «Норатлас». На взлете, набрав высоту двести метров, самолет потерял управление и упал. Погибли семь человек, в том числе Мариза Бастье. — Ничего себе! — воскликнул Франсуа. — Я не понял только, это она пилотировала самолет? — Насколько я разобрала, нет, — покачала головой Брунгильда. — Пишут, что она была назначена «сопровождать» экипаж… В любом случае, Мариза нашла смерть в небе. — Вася бы расстроился, — вздохнул Франсуа Ларош. — Ведь она, судя по всему, была другом Советского Союза. — А еще она мечтала о единстве всех людей, — добавила Брунгильда Шнапс. — В те годы модным было увлечение эсперанто — искусственным языком. Мариза считала, что эсперанто необходим для пилотов: это поможет им находить общий язык при любых обстоятельствах. — Найти общий язык в небе можно и без всякого эсперанто, — хмыкнул Горыныч. — Достаточно покачать крыльями, открыть огонь или совершить какой-нибудь маневр — и все станет понятно!  Читать сказку на портале.

Jluca:   Я люблю жить, поэтому мало сплю. Мне кажется, что если я буду много спать - пропущу что-то важное в жизни. Да и нелюблю сидеть в 4х стенах, это угнетает.  

Sgt_Kabukiman: Штаб-сержант Хопкинс и Герман Вольф обсуждают интересный шведский проект истребителя J22. Рассказ Штаб-сержант Билл Хопкинс взял из вазочки три кусочка сахара и выложил их треугольничком: два наверху, один внизу. В столовой находились только американец и вахмистр Герман Вольф. Остальные уже закончили завтрак и вылетели каждый на свое задание. — Пока ты забавляешься с сахаром, товарищ младший лейтенант докачался до реактивных, — заметил Вольф. — Я размышляю, — с важным видом произнес штаб-сержант. — Положим, существует держава. Довольно передовая, можно сказать — богатая. Не Занзибар какой-нибудь, вполне себе европейская. Но на фоне событий двадцатого века выглядит заштатной окраиной. — Ты это о ком? — прищурился Вольф. — Определенно не о маленькой мужественной Финляндии, — ответил американец. — Вот уж кто честно оттрубил все войны, насколько хватило ресурса. И это, заметь, при том, что тогда у Финляндии не было толком собственной авиапромышленности. А вот у Швеции авиапромышленность очень даже была. — Так ты о Швеции печалишься? — изумился Вольф. — Какой-то неожиданный поворот мысли. — На самом деле логичный, если проследить всю цепочку, — возразил Хопкинс. — Новый год — Дед Мороз — Санта-Клаус — север — Швеция… шведские самолеты. — Санта-Клаус на самолете, — кивнул Герман Вольф. — А это ты из сахара выкладывал три шведских короны, что ли? Билл смутился и закинул все три кусочка себе в стакан чая. — Еще бы у Швеции не было своей авиапромышленности, — продолжал Вольф, — когда после окончания Первой мировой войны Германии в сущности запретили Люфтваффе и предприимчивые немецкие конструкторы и промышленники быстренько развернули свое производство за рубежом, желательно не слишком далеко от Фатерлянда. И вот результат: в Швеции появляются заводы Юнкерса и Хейнкеля, которые носят благопристойные шведские названия. — Между прочим, пацифизм обходился Швеции недешево, — вставил Хопкинс. — Чтобы оставаться нейтральной державой, ей пришлось крепко себя оборонять. Правда, на планете царил мир, усугубленный промышленным кризисом, и тем не менее в 1926 году были сформированы самостоятельные шведские ВВС — Flygvapnet. Они объединили ранее разрозненные авиационные части флота и армии. — Создать ВВС мало, нужны еще и самолеты, — заметил Герман Вольф. — И вот тут у шведов имелись серьезные проблемы. Сначала-то они довольно расслабленно летали на парадах на том, что у них имелось, но потом пришлось задуматься, поскольку к югу и востоку от Скандинавии начали набухать промышленные гиганты — Советский Союз и Германия. В результате осенью тридцать шестого наши пацифисты собрались на срочное совещание по вопросам укрепления обороноспособности Шведского королевства. Шведский премьер произнес прекрасные слова насчет того, что оружие шведы должны производить сами, чтобы не зависеть от зарубежных партнеров. — Сказать легче, чем сделать, — хмыкнул штаб-сержант. — Поэтому-то шведы внезапно появились в Америке. Они внесли в свою программу укрепления обороноспособности полезные коррективы: пока родные конструкторы разрабатывают собственный самолет, нужно быстренько закупить истребители за границей. Временная мера. — Вася сказал бы, что нет ничего более постоянного, — засмеялся Вольф. Хопкинс покачал головой: — К шведам это не относится. Они работали последовательно, упорно и своего добились. — Кстати, на чем они летали до того, как спохватились и решили стать авиационной державой? — спросил Герман Вольф. — На наших старых знакомцах — «Бульдоге» и «Гладиаторе». — Что-то не припомню такие названия в шведской истории, — покачал головой Вольф. — Можно подумать, ты большой знаток шведской истории!.. — Американец махнул рукой. — Они называли эти самолеты по-своему: «Бульдог» — J7, а «Гладиатор» — J8. От слова «Jakt» — «истребитель». — Я слышу в этом слове отзвук немецкого Jagt — «охота», — кивнул Вольф. — Так и немецкие истребители назывались — охотничьи самолеты. — В таком случае, ты понял, — заключил Вольф. — Название содержит в себе и идеологию самолета, если можно так выразиться. Был еще родной шведский бипланчик J6, но он совсем устарел. Словом, викинги хотели что-нибудь поновее.  — Погоди-ка, мы подбираемся к истории о закупках в Америке истребителя «Северский» Р-35? — осведомился штаб-сержант. — Припоминаю такую историю. — Шведы решили называть его J9, — кивнул Вольф. — Они люди последовательные. Заказали сто двадцать экземпляров. Плюс по шведскому же спецзаказу фирма «Валти» занялась разработкой истребителя 48С «Вангвард» — у шведов J10. На завод компании «Валти» прибыл шведский инженер Лундберг — контролировать производство истребителей J10 для родной страны. Но он был не просто наблюдателем, он стал активным участником процесса и даже внес несколько рационализаторских предложений по улучшению конструкции истребителя. В общем. Лундберг получил очень хороший опыт на американском заводе. И скоро этот опыт чрезвычайно пригодился. Поскольку в октябре сорокового года американское правительство прикрыло весь этот праздник жизни — на вывоз почти трехсот истребителей шведского заказа было наложено эмбарго. Шведам достались лишь шестьдесят J9. — Насколько я помню, они лихорадочно купили первое, что подвернулось, — подхватил Хопкинс. — То есть шестьдесят итальянских монопланов Re.2000 (J20) и семьдесят два итальянских же бипланов  C.R.42 (J11). Почему Re.2000 они сразу назвали J20 — понятия не имею, — сразу же предупредил вопрос Хопкинс. — До сих пор мы наблюдали строгую последовательность чисел. И, кстати, о последовательности: шведы упорно хотели собственный самолет. — А что, пока велись все эти переговоры и закупки, шведские конструкторы сидели сложа руки? — удивился Герман Вольф. — Кажется, опыт у них имелся, с немецкими авиапромышленниками они наобщались вдоволь. — Шведы делали очень интересный боевой самолет, истребитель J21, — подтвердил Хопкинс. — И это действительно была авангардная машина — с толкающим винтом, двухбалочной схемы. Но работы над ней, понятное дело, велись не быстро. А время поджимало. Нужен был истребитель прямо сейчас, может быть, не такой классный, но массовый и дешевый. — Вот так всегда, — вздохнул Герман Вольф. — Суровая реальность подрезает крылья мечте. — Если говорить о подрезанных крыльях, то наш «герой» — шведский истребитель номер один тех лет, J22, — действительно имел «тупые», «подрезанные» крылья, — улыбнулся Билл Хопкинс. — Однако выглядел этот самолетик очень привлекательно. Собственно, его можно увидеть и сейчас: сохранились три экземпляра, причем один — в летном состоянии. Он неизменно участвует в парадах и авиационных праздниках. — Что не может не радовать, — кивнул Герман Вольф. — И кто же создал это тупокрылое чудо? — Наш знакомец Бо Лундберг, тот самый, который с пользой провел время на фирме «Валти», — ответил штаб-сержант. — Его самолет был оригинальной разработкой, однако, что естественно, учитывался и опыт других конструкторов. Суровая реальность опять заставила вносить коррективы в проект. Во-первых, было понятно, что самолет придется делать с привлечением большого количества субподрядчиков. Во-вторых, легких авиационных сплавов не хватало, поэтому решили использовать сталь и дерево. Новый завод для производства нового самолета организовали на базе Стокгольмского авиационного НИИ и авиаремонтных мастерских, принадлежавших материально-техническому департаменту ВВС. — А теперь скажи мне, Хопкинс, — заговорил вахмистр Вольф, — какой же двигатель был выбран для шведского истребителя? Я ведь по твоему лицу вижу, что ты переходишь к наиболее лакомой для тебя части истории. — Двигатель они взяли тот, что был им доступен, то есть лицензионную копию американского четырнадцатицилиндрового звездообразного «Пратт энд Уитни», — ответил Хопкинс. — Мощность тысяча шестьдесят пять лошадиных сил. Не слишком могучий, прямо скажем. Поэтому Лундберг сосредоточился на том, чтобы его истребитель отличался аэродинамической чистотой. И по самолету это сразу заметно. Он очень красивый. — Несмотря на древесину? — прищурился Герман Вольф. — Вот именно, — кивнул Хопкинс. — Конструктор не «изобретал велосипед» — J22 довольно консервативная машина. Основу фюзеляжа составляла сварная ферма. Каркас фюзеляжа и крыла сваривался из нержавеющей стали и обшивался фанерой. Березовой фанерой. Рулевые поверхности обтягивались полотном. Капот двигателя был дюралевым. Остальное строилось из недефицитных материалов. Вот шасси  было оригинальным — втягивалось в фюзеляж назад по длине. Попробуй угадать, зачем. — Да и угадывать не надо, — усмехнулся Герман Вольф. — Это ведь северная страна. Шведы хотели иметь возможность заменять колеса на лыжи… Умно. — В феврале сорок первого шведское правительство выделило деньги на строительство двух прототипов, — продолжал Хопкинс. — И только в сентябре сорок второго неспешные шведы построили первый прототип. В октябре этот самолет взлетел и сразу очень понравился. Помимо простоты пилотирования и маневренности, он еще показал хорошую скорость — свыше шестисот километров в час. Построили второй прототип. В июне сорок третьего оба прототипа были разбиты во время испытаний, причем один летчик погиб, а другой сильно пострадал. Предполагают, что в первом случае пилот потерял сознание из-за нехватки кислорода, а во втором — заглох двигатель. Но на репутации самолета эти происшествия не сказались. — «Машина не виновата», — процитировал Герман Вольф известную фразу товарища Чкалова. — Тем более, что производство J22 уже шло полным ходом, — кивнул Хопкинс. — Со всей Швеции свозили детали: фюзеляж с одного завода, крылья — с другого, деревянную обшивку — с третьего… Вот только с моторами возникла загвоздка. И тогда шведские дипломаты разными хитрыми способами закупили во Франции сотню моторов «Пратт энд Уитни» — когда-то эти моторы поставлялись с истребителями «Кертисс» Р-36. Правительство Виши согласилось их продать шведам. — Но… — Герман Вольф поднял палец. — С заменой моторов всегда возникает какое-нибудь «но». — Но эти моторы были менее мощными, чем изначально запланированные, — подтвердил штаб-сержант. — На пятнадцать лошадиных сил. Поэтому самолет пришлось облегчить. Что достигли заменой более тяжелых пулеметов калибром 13,2 миллиметра на более легкие — калибром 8 миллиметров. И наконец самолет поступил в истребительную флотилию в Гетеборге — это случилось 23 октября сорок третьего года. — Звучит торжественно, — заметил Вольф. — Однако только звучит, — Билл Хопкинс покачал головой. — В военных действиях J22 участия не принимали. Их построили почти триста штук. К концу войны они уже считались просто разведчиками. Весной сорок пятого их производство прекратили за ненадобностью, а после войны Европа была просто наводнена разными истребителями, в первую очередь американскими, причем по весьма дешевым ценам. Не перегонять же устаревающие истребители через океан обратно в Америку! Шведы накупили «Мустангов». Кстати, и с J22 расставаться тоже не спешили. Летали на нем аж до пятьдесят второго года, а потом сразу пересели с этой деревянной машинки на реактивный «Вампир» — ничего себе, да? — У меня от этого самолета остается ощущение какой-то приятной честности, — сказал, поразмыслив, Герман Вольф. — Если бы пришлось, он бы сражался, и сражался хорошо. Его проектировали тщательно, учитывая и мировой опыт, и местные особенности и возможности. Я думаю, он многому научил своих создателей. — Так и есть, — согласился Хопкинс. Он снова взял три кусочка сахара и выложил ими треугольник. — И до сих пор летает этот самолетик с тремя коронами на фюзеляже и крыльях. Хоть у нас в ангарах его и нет, мне все равно приятно думать о том, что где-то в мире он существует.  Читать сказку на портале.

Jluca:
Чему завидовать-то?)

Jluca:
Я поэтому люблю Хаски и доберов. С ними бегать можно))

Jluca:
ЦПП работает в усиленном режиме. Ожидайте. Обязательно ответят. Вернем аккаунт в целости и сохранности.

Jluca:
мейн кун))))

Jluca: Медведь сменил аватарку

Jluca: Хм....собака должна быть собакой, а не мочалкой подмышкой. Добер, французский, буль, овчарка, хаски... - это собаки. А это мочалки....блин у меня кот сожрет её))) мой кот. Малышу 8 месяцев))) Весеим мы около 8 кг)

Jluca: Мечтаю о добермане

Jluca:
Близких нет. Всех остальных да. Родственники - это не близкие люди. Близкие люди- родные.

Jluca: Природа помогает нам жить. Любовь-выжить. Юмор-пережить. Денег тут нет. Никогда их не ценила. Странное дело, я люблю сидеть в Летнем саду под любимым деревом и читать Дюма старый томик с желтыми страницами. Пр этом я буду самым счастливым человеком на свете. Как-то сейчас задумалась, чего бы мне хотелось купить и порадоваться? Да ничего.   А по поводу мнения людей...Честно вам признаюсь...по-секрету...всегда было плевать на мнения людей. Всегда бесили те, кто говорил " а что о тебе люди или родственники подумают". Да все равно мне. У меня моя жизнь одна. Я же о них не думаю.

Jluca:
У Дарьи даже целая фотосессия есть)))   Что-то не раскатываемся к Олимпиаде((((

Jluca: скандалы, интриги, расследования... Мне вот тоже интересно, кто к моим пушистикам руку приложил?))) Надо вам эмблемы какие-нибудь повесить что ли)))

Jluca: Вчера за вечер прочитала книгу, которую не могла начать читать около месяца. Марк Леви " Каждый хочет любить". Не особо сопливый роман, мне понравился. Короткий, емкий, яркий. Я вообще книжки просто так не читаю, отмечаю себе странички, фразы, выражения, мысли...вот одной из них хочу с вами поделиться: " Мы все одиноки, - будь то здесь, в Париже, или еще где-то. Пытайся сколько угодно убежать от одиночества, переезжай, встречайся с людьми...это ничего не меняет. В конце дня каждый возвращается к себе. Те, у кого есть пара, не осознают, как им повезло. Они забыли о вечерах наедине с тарелкой, тоску наступающих уикендов, воскресные дни в ожидании, чтобы хоть кто-нибудь позвонил. Нас таких миллионы во всех столицах мира. Единственное утешение - что ты не один такой."

Grenoli:  

Grenoli: Будет, совсем скоро сообщим об 11-м выпуске.

Grenoli: Баг известен. Спс за внимательность.

Jluca:
вот это ты даешь) почитаю)   всем хорошего вечера) Сегодняшний день посвятила прогулкам по городу. Не смотря на погоду, получила массу удовольствия)

Priolia: Спасибо! А вам - красивых побед ;)

Priolia: Да, было очень весело, правда)))

Priolia: Ну пожалуйста... я ПриолиЯ)))  

Priolia: Переход между супертестами WoT и WoWP запрещен. Поэтому перебежчиков как таковых нет. Но есть игроки, которые были на танковом супертесте раньше, а теперь у нас. Есть и наоборот. 

Grenoli: Отлично, спасибо за наблюдательность. Будем разбираться.

Catus_domesticus: 13 января с 7:00 до 8:00 (МСК) игровой сервер World of Warplanes будет недоступен в связи с выходом серверного обновления, в рамках которого будет уменьшено время ожидания в очереди для прохождения обучения.

Grenoli: С этой проблемой боремся. В 1.1. увеличили урон при лобовых атаках как средство борьбы против таранов.

Ivan_Kulbich: Здравия желаю. Скорее всего, новые перки войдут в 1.3.

Ivan_Kulbich: Обсуждаем такую возможность, пока что положительного решения нет.

Ivan_Kulbich: Будет, но не раньше 1.4 - слишком много других вещей в разработке (реплеи, эскадрильи, экран послебоевой статистики и много другое).

Ivan_Kulbich: Дорабатываться будет. Конкретикой пока поделится не могу, рано.

Ivan_Kulbich: http://ru.wikipedia..../wiki/Гоминьдан Китайцы воевали на этих машинах с такими эмблемами.

Ivan_Kulbich: Актуально. Штраф за повреждение уменьшен, но не отменен.

Ivan_Kulbich: Нет, мы не собираемся давать игровое преимущество владельцам двух мониторов.

Ivan_Kulbich: 1. Прототипов и обсуждаемых внутри идей слишком много, чтобы выкладывать их на общее обозрение. Кое-что можно увидеть, участвуя в супер-тесте. 2. Да, в планах. 3. Это не так. Убийство врага в таких случаях засчитывается, а союзника - нет. 4. Разумеется можно. Но не выглядит как очень низкоприоритетная задача, если в этом вообще есть смысл. К примеру, можно случайна развернуть камеру в неудобное положение и потом долго искать удобное. 5. Да, возможно сделаем. 6. Пока что не хотим усложнять систему видимости, и так большинство игроков не знают как она работает.

Ivan_Kulbich: Таких планов нет. На наш взгляд интереснее играть, когда иногда в командах по одному штурмовику а иногда по пять чем когда их ровно два к примеру.

Ivan_Kulbich: Мы собирались отправить команду рендер програмистов в отпуск на год, но оказалось что у них еще есть работы на несколько лет вперед. Так что да, планируется.

Ivan_Kulbich: Нет, пока что таких планов нет.

Grenoli: Разбираемся с этой ситуацией.

Jluca:
воу воу какие подробности.

Jluca: Завидуй Америке)     В Минске ливень((( Но на след. неделе обещают -6 и метель

GreyWind: Обязательно. Как только позовете. :)

GreyWind: Я не могу без этого, может не так часто, но будут.  Куда же я без жарких баталий

Priolia: Ура! Сергей, с нетерпением ждем тебя в Киеве! (уже и местечко готово )

GreyWind: Я постараюсь. Кстати, где собираются игроки в Киеве обычно?

Priolia: Полный список Ветеранов Супертеста (с уволенными) (10-01-2014) ____Smart_Eagle____ __Cinder__ _ABuATOP_18rus  _Mihail_Yarulin_ A_HAC_OPDA abgreyd akademik82 alkapone246 AnDroNNiS azzazell27 BenBecelel Bender_B bors2908 BVitaliy Chuprugin deamid Ebzik elFaka EXPY_ Fred G1azier GaMer_Alx garik_kia GeDa_ST_SKY gnom792 GOR21 Hans_Landa HarborExpertOfTheSky Homo_Tank k_podgornoff kapitan_2011 kirill_esin Kojhedub  Konfrontation KOT1911 Let4iG LexusSmith Lightinin lihoiy lyulko Mifodi NikShepard Ogo_Trepach Panda_VOIN PBCS penza1976 piramidako Rasberg RedBaron336 reks1966 rex001 Rio_Grand Rolland39 RUSJet Sakhonenkov ShrikeVerner sinoptic3 sjuice Sker Slatvin22 Sload SlRlON stepler74 superpyperkazak tarhyn v_sheva VIRgun vonSchwarz Wind163 WooDDaW X_Feo_X yaromyr YourComrade Zitadelle  

Jluca:
Привет) И Тебя так же)

Jluca:
Хм....я не буду комментировать. Вообще грустная тема) Давайте веселей)

GreyWind: Весьма вероятно, но пока ничего определенного сказать не могу. 

GreyWind: ЛТХ не учитывают только дальность и скороподъемность, есть такие характеристики как поведение рулей, просадки при пикировании и множество других, аварийность, живучесть машины и многое, многое другое.  

GreyWind: В Киев, уже в воскресенье буду там.