Сообщения разработчиков на форуме

Grenoli: Следим за порталом, готовится серьезная новость о всех аспектах вайпа. Будет там информация и о подарочных машинах.

Tonakien: Отчего ж не успеть? Успеем.  

Jluca: До встречи, участники))))
Всем удачи)

Jluca: Могу подкинуть занятий)))

Tonakien: Вопрос цифр и баланса. Все будет правиться.

Tonakien: Урон пушками и пулеметами у нас имеет разные свойства так как пули выпущенные из пулеметов у нас чисто кинетически, а снаряды пушек таки имеют взрывной эффект.

Tonakien: Вы правы. Упрощенно у нас так и есть. Различные типы снарядов повреждают по разному, фугасы разряжаются в первый модуль, бронебойные условно пролетают на вылет.

Tonakien: И вы прав то же. Различные части "принимают на грудь" по разному.

Tonakien: Это не верно так как снаряд теряет свою энергию проходя через модули. Снаряд не может наносить всем модулям на своем пути фиксированное значение.

Tonakien: Вы не поняли. Урона больше не от того что по разным частям, а от того что иногда несколько частей можно повредить одним снарядом.
И повторю еще раз - это лишь один из факторов.

Tonakien: Частично это зависит от места или угла попадания.
Обобщенный пример таков:
*) Попадая в плоскость крыла (скажем ровно сверху вниз или наоборот + считаем что там нет моторов) снаряд пролетает сквозь, оставляя аккуратную дырочку и наносит относительно мало урона.
*) Тот же снаряд но выпущенный под углом под которым он способен поразить больше частей самолета (ну как нибудь наискось чтоб хвост+фюзеляж или крыло+фюзеляж+мотор) то такой снаряд нанесет больше урона так как пройдет через большее количество частей самолета.

Tonakien: Это не по теме топика. Скоро будет новая тема общения с разработчиками где будет тонна ГД самолетов, в том числе и я. Там этот вопрос и ответ на него будет в тему. Чуть потерпите.

Tonakien: Я никуда не пропал. Просто пока не вижу новых тем для обсуждения
На все предыдущие уже ответил.

Grenoli: Вот Вам информация о данной модели. Она на пятом уровне.

Jluca: АХах) у вас тут весело)) Разбушевались котятки

Grenoli: Первое: нынешний балансировщик не идеален, его будут доделывать, так что точно сказать об уровне боев XFL-1 пока точно ничего не скажу.
Второе: естественно, без острой необходимости нерфить самолет из пакета предзаказа не будем.

Grenoli: Работаем над новым гайдом.

Matty: Всем ниаа :3
                    

GreyWind: А откуда они возьмут "общий свободный опыт"?

BYBY3EJIA: Вам будет полезна данная статья.

Matty:
                    

Sgt_Kabukiman: Капитан Исиро Хирата и штаб-сержант Хопкинс обсуждают «самолет-неудачник», P-43 Lancer.
                    
— Капитан Хирата! Рад вас видеть! — Билл Хопкинс дружески пожал руку японскому летчику. — Куда вы пропали?
— Изучаю американские самолеты, — сообщил Хирата. — Много любопытного, знаете ли.
— Да уж знаю, — засмеялся американский штаб-сержант. — И кто ваш последний фаворит?
— Фаворит? — Хирата удивленно поднял брови. — Я стараюсь ко всем относиться справедливо, истинный воин обязан быть беспристрастным… Сейчас, впрочем, мой особый интерес вызвал самолет Р-43 Lancer фирмы «Рипаблик».
— А что в нем особенного? — поинтересовался Хопкинс. — Кажется, это истребитель, и довольно быстрый, но созданный в неудачное время.
— Вы абсолютно правы. В самой фирме в это время происходила некая смутно упоминаемая источниками возня, похожая на интриги при дворе сёгуна, — проговорил Хирата. — Началось с финансовых затруднений компании «Seversky»; затем в тридцать восьмом сам Александр Северский — русский, но принципиальный противник Советского Союза, — отправился в длительное деловое турне в Европу. Тем временем, пользуясь его отсутствием, совет директоров отстранил его от управления. Компания была преобразована в фирму «Рипаблик». Ее руководителем и главным конструктором стал еще один выходец из России — Александр Картвели.
— Вообще-то из Грузии, — поправил Билл Хопкинс. — Мне знакомо это имя.
— Разве? Я всегда полагал, что Грузия это часть России. Но продолжим. И вот эта-то фирма, «Рипаблик», работала над заказом для армии США. Так появилось название Lancer, — продолжал Хирата. —  Проект получал разные цифровые коды, но конечный результат именовался «Рипаблик» Р-43 Lancer, поэтому для ясности будем говорить об Р-43. И что любопытно: едва он сошел с конвейера, как мгновенно был признан устаревшим.
— Так год-то какой? — резонно заметил Билл Хопкинс. — Сороковой, да? События мчались галопом, требования к самолетам менялись ежечасно, не говоря уж о том, что то и дело появлялись свежие стратегические и тактические соображения у командования.
— Иногда пишут, что этот самолет никогда не участвовал в боевых действиях, но это не так, — задумчиво продолжал капитан Хирата. Видно было, что предмет его действительно занимал. — Неугомонный Клэр Ченнолт, американский военный советник в Китае, — в сороковом году пробивал у себя на родине вполне здравую идею атаковать Японию с китайской территории. Ему требовались «всего-навсего» авиабазы в Китае, чтобы разместить там американские бомбардировщики примерно так сто пятьдесят, и истребители — штук эдак триста. Сущая мелочь, верно? Кроме того, он хотел завербовать некоторое количество опытных американских летчиков, которые служили бы примером, учителями и командирами для китайцев.
— Погодите-ка, вы не о группе «Летающие тигры» говорите? — вступил Билл Хопкинс.
Хирата кивнул:
— Именно. Так вот, в числе истребителей, которые затребовал Ченнолт, был как раз «Рипаблик» Р-43... Энергии этого человека можно только позавидовать. Он был и не слишком молод, и не вполне здоров, но носился как метеор, ругался, требовал, интриговал, добивался.
— Интересно, — произнес Билл Хопкинс, — что его заставляло? Неужто он так болел душой за Китай?
— А вам не кажется, — медленно проговорил японский офицер, — что он просто обладал обостренным желанием участвовать в значимом историческом событии, более того — создать такое событие? Кроме того, он, полагаю, был патриотом своей страны.
— Вы так восхищенно о нем говорите! — изумился Билл. — А ведь он, по сути, был злейшим врагом Японии.
— Найти достойного врага — довольно сложная задача, — спокойным тоном откликнулся японец. — Ченнолт, кстати, откровенно признавал: он страдал от того, что в Японии каждый год появлялся новый, все более совершенный истребитель. Может быть, даже завидовал, — прибавил капитан. — А противопоставить этому американцам, собственно,  было нечего. Слишком большая страна, слишком большая инерция. Кроме того, война бушевала за океаном. Американцы не ощущали на себе ее огненного дыхания и многие надеялись пересидеть катастрофу за закрытыми дверями. И все-таки Ченнолту удалось создать американскую добровольческую группу летчиков-истребителей и заставить Китай разместить заказы на самолеты «Рипаблик» Р-43.
— Мне кажется, в какой-то мере вы несправедливы к Америке, господин Хирата, — не выдержал штаб-сержант. — Почти все боевые самолеты, которые выпускались в США в начале войны, предназначались для сражающейся Англии.
Хирата пожал плечами:
— Так или иначе, некоторое количество Р-43 отправилось в Китай. Вообще история сражений американской добровольческой группы в изложении Ченнолта — увлекательный роман.
— Вы ему верите? — поинтересовался Билл.
— Все военные так или иначе привирают, — ответил Хирата. — Не бывает абсолютно честных мемуаров. Каждому хочется преувеличить трудности, которые пришлось одолеть, чтобы завоевать победу. Так или иначе, у Ченнолта имелось некоторое количество самолетов Р-43. Он называет их последним довоенным вариантом «Тандерболта».
— А кстати, сколько их всего выпустили? — прищурился Билл.
— Насколько мне известно, в июне сорок первого на фирме «Рипаблик» был размещен заказ на сто двадцать пять Р-43. В рамках договора о Ленд-лизе их-то и планировали поставить китайским ВВС, — ответил Хирата. — Р-43 для Китая немного отличались от американских: в частности, все четыре пулемета «Браунинг» калибра 12,7 миллиметров устанавливались попарно в крыльях.
— Американский вариант, кажется, предусматривал два крупнокалиберных пулемета в носовой части для синхронизированной стрельбы через диск воздушного винта, и два пулемета калибра 7,7 миллиметра стояли в крыле, — заметил Хопкинс.
— Точно, — кивнул Хирата. — Так что «китайский» самолет, в отличие от американского коллеги, явно готовился к серьезным схваткам в небе, не находите? Кроме того, на этом варианте Р-43 ввели бронирование кабины пилота и протектированные топливные баки. Этой защиты было недостаточно, но все-таки лучше, чем ничего. Ну и наконец появилась возможность подвески дополнительного топливного бака или девяностокилограммовой бомбы. То есть, опять же…
— Я понял вашу мысль, — подхватил Хопкинс. — Но, полагаю, Клэру Ченнолту этих усовершенствований показалось недостаточно.
— В любом случае из ста двадцати пяти самолетов сто восемь были готовы в марте сорок второго, и их передали Китаю как раз через группу ченнолтовских добровольцев — «летающих тигров», — продолжал Хирата. — Некоторые из этих добровольцев перегоняли недавно прибывшие Р-43 новым владельцам. И тут произошел забавный эпизод: дело в том, что самолет очень понравился самим американским летчикам.
— Ну так а что? — насупился Билл Хопкинс.
— Им стало жалко отдавать эти самолеты китайцам, — усмехнулся капитан Хирата. — Представляете? Они сравнивали его с «Томахауком» не в пользу последнего. Небольшой, бочкообразный Р-43 был послушным в управлении, имел большую скорость переворота через крыло. Но главная «фишка» этого самолета представляла собой…
— Погодите, угадаю, — перебил штаб-сержант. — Двигатель.
Японец поднял бровь:
— Как вы угадали?
— У каждого человека есть своя страсть, — просто ответил американец. — Моя — двигатели. Нет такого двигателя, в котором я бы не покопался. На Р-43 был установлен звездообразный двигатель воздушного охлаждения. Вообще, насколько я помню, Р-43 стал первым истребителем, в котором сочетался такой двигатель и турбонагнетатель…
— И поэтому, — кивнул Хирата, — самолет был куда надежнее того же «Кертисса» Р-40, который мог быть сбит одной-единственной пулей, попавшей в систему жидкостного охлаждения двигателя, причем в любую ее часть. А вот звездообразный двигатель Р-43 мог выдерживать даже значительные повреждения.
— И в результате?.. — поинтересовался Хопкинс.
— В результате «тигры» обратились к своему командиру, Клэру Ченнолту, с просьбой оставить им хотя бы несколько Р-43, параллельно с «Томахауками». Кстати, — добавил Хирата, — справедливости ради заметим, что Р-43 могли выходить из зоны боя с набором высоты и оказываться гораздо выше наших самолетов. «Томахауки» так не умели. Ну или почти никогда не умели — опытный пилот способен творить чудеса на любом самолете... Однако Ченнолт просьбу своих людей отклонил: защита Р-43 оставалась недостаточной. Имелись и другие недостатки — ненадежная работа турбонагнетателя, протечки крыльевых топливных баков («мокрое крыло»). Ченнолт же не мог себе позволить терять американских летчиков.
— Да, обычно подобные происшествия не пользуются в Америке популярностью, — кивнул Хопкинс. — Особенно если американские парни сложили голову на чужбине, за океаном.
— Словом, Ченнолт оставался непреклонен: только «Томахауки». А на Р-43 пусть летают китайцы, — заключил капитан Хирата. — Но, конечно, самолетов этих участвовало в сражениях достаточно мало… Кстати, имелись потери и во время перегона самолетов, и потери существенные: до двух третей.
Билл Хопкинс присвистнул:
— Ничего себе!
— Тут и неопытные пилоты, и просто обстоятельства. Кстати, — добавил Хирата, — есть предположение, что с некоторых сняли двигатели, чтобы восстановить поломанные транспортники, которые доставляли в Китай разные необходимые грузы…
— Ну так что же, в конце концов, какова боевая биография этого самолета? — не выдержал Билл Хопкинс.
— В октябре сорок второго Р-43 сбил японский самолет-разведчик над Наньчангом, — сообщил капитан Хирата. — Но вообще они использовались с августа того же года — сопровождали бомбардировщики, вели разведку. На этих самолетах было установлено новейшее фотооборудование, кстати. К февралю сорок третьего боеспособными оставались восемнадцать китайских Р-43. Пик действий китайских летчиков пришелся на август сорок третьего, хотя американцы совершили свои последние вылеты в июле… Японские эксперты довольно быстро нашли слабые места этого самолета.
— Не сомневаюсь, — вздохнул Билл Хопкинс.
— Достойный враг счел бы бесчестьем, если бы мы не попытались уничтожить его, — невозмутимо отозвался Хирата. — Мы установили, что топливные баки Р-43 наиболее уязвимы. Собственно, по ним и били. К сожалению, общее количество этих самолетов было невелико, они довольно редко принимали участие в воздушных боях. Иначе мы, конечно же, изучили бы их лучше.
— Насколько я могу припомнить, в Америке этот самолет использовался исключительно для подготовки летчиков, причем ограниченное время — осенью сорок второго, — сказал Билл Хопкинс. — Оставшиеся сто пятьдесят экземпляров Р-43 переделали для фоторазведки. Кстати, несколько штук передали в Австралию. Есть такая добрая традиция — сплавлять «антиподам» всякий хлам… Австралийцы разбили два из восьми самолетов в авариях, а оставшиеся потом вернули «старшему брату».
— Говорят, это типично австралийская история, — хмыкнул Хирата. — Забавный вы народ, англосаксы.
© А. Мартьянов. 18.10. 2013.
Читать сказку на портале

Sgt_Kabukiman: «Глостер-Метеор», не самая удачная британская попытка создать боевой реактивный истребитель.
                    
Змей Горыныч, казалось, готов был замурлыкать от удовольствия.
— Что это такое с нашим драконом? — удивился товарищ младший лейтенант Вася.
Уилберфорс Гастингс пожал плечами с истинно английским хладнокровием:
— Просто полетал с ним наперегонки. Он — на собственной тяге, а я — на реактивной.
— На чем это? — насупился Вася. — Перешли на немецкую технику, сэр?
— Вовсе нет, — флайт-лейтенант усмехнулся. — Изволил летать на единственном реактивном самолете союзников, который успел повоевать во Второй Мировой, — на «Метеоре».
— Вы имеете в виду долгострой фирмы «Глостер»? — уточнил Вася. — Да, самолет… ничего так себе.
— Испытываете зависть? — прищурился Гастингс.
— А вы испытываете злорадство, сэр?
— Дети мои, не ссорьтесь, — вступил дракон. — Лучше порадуйтесь за вашего друга, старину Горыныча. Давно я не получал такого удовольствия. А вообще отчасти я согласен с Васей: дивно, что совершенно второстепенная фирма «Глостер» ухитрилась создать этот шедевр.
— Так уж и «шедевр», — фыркнул Вася.
— Смелость новаторской мысли — вот что прекрасно в человеке, — возразил Змей Горыныч. — Британец Фрэнк Уиттл занялся исследованиями в области турбореактивных двигателей еще до войны. Симпатичный человек, бывший летчик. Основал собственную компанию «Пауэр джетс», о которой сейчас уже никто не помнит. Однако результатом трехлетней работы стал работающий на стенде двигатель. И с этой штукой Уиттл явился в конструкторское бюро фирмы «Глостер», поскольку явно не тянул создание собственно самолета.
— Какой год? — уточнил Вася.
— Тридцать девятый. — Дракон посмотрел на Гастингса.
Тот кивнул:
— Точно. Идеи Уиттла заинтересовали главного конструктора «Глостер эйркрафт» Джорджа Картера. Он собрал группу коллег, и те отправились глядеть на чудо работы Уиттла. Выглядело, конечно, здорово… В общем, Картер взялся за работу.
— А ведь таких двигателей еще ни у кого не было, — вмешался Вася. — Разве что у немцев. Но вряд ли англичане знали немецкие разработки.
— Что было известно английской разведке и что ей известно не было — это тайна даже для самой английской разведки, — многозначительно высказался Уилберфорс Гастингс.
Дракон рассмеялся, рассыпая вокруг себя искры.
— Мне решительно нравится английская манера компоновать вокруг себя пространство, — заметил Горыныч. — Это, кстати, касается и самолетов. Ведь что такое самолет? Особым образом скомпонованное пространство, снабженное двигателем и крыльями… Так или иначе, а третьего февраля сорокового года Картер создал первые варианты нового самолета и подписал контракт с министерством авиации.
— И после этого они еще четыре года возились! — воскликнул Вася.
— Приходилось решать одновременно слишком много задач, — вступился за англичан Горыныч. — Все-таки шла война…
— Так или иначе, — продолжал Гастингс, — экспериментальный самолет задумывался изначально как скоростной истребитель-перехватчик. Его называли «Пионер».
— Пионер — всем ребятам пример, — не удержался Вася.
Гастингс поднял бровь:
— Отчасти, конечно, это так: пионер — пример... В начале сорок первого этот самолет был построен на одном из филиалов авиазавода. Цельнометаллический моноплан с трехколесным шасси. Пятнадцатого мая взлетел. Двигатель на нем стоял маломощный, и все-таки он давал более четырехсот восьмидесяти километров в час. Так что перспективность реактивной тяги оказалась налицо.
— И что помешало запустить его в серию? — спросил Вася. — Странно все-таки: то устаревшие бипланы, вроде «Суордфиша» или У-2, летают всю войну на страх врагу, а то принципиально новые самолеты оказываются недостаточно новыми…
— Для начала, «Пионер» не смог стать истребителем. Тяга одного двигателя оказалась слишком мала для того, чтобы поднять самолет с грузом вооружения и военного оборудования. То есть приходилось переходить на двухмоторную компоновку. Моторы, кстати, были весьма капризны — как все новое. В общем, остановились на идее тяжелого истребителя-перехватчика. Вооружение — шесть двадцатимиллиметровых пушек. Два мотора с размещением на крыльях — так проще подбираться к двигателям, которые — к бабке не ходи — будут ломаться и показывать характер. Кстати, товарищ Вася, — прибавил Гастингс, — вот вам пример разделения труда: этот самолет собирались производить с привлечением субподрядчиков.
— Обычное дело, — хмыкнул Вася.
— Расчет на то, что самолет будет производиться в разных местах, был заложен изначально, в конструкцию, — вмешался Горыныч. — Кстати, этим самолеты принципиально отличаются от драконов. Насчет реактивной тяги я бы еще поспорил — мы, драконы, и не на такое способны, — но вот производство по частям… Любой змей как существо органическое создается целиком. А «Метеор» — точнее, то, что ему предшествовало, — заранее так был спроектирован, чтобы разделяться на ряд крупных узлов. И эти узлы собирались независимо друг от друга.
— В смысле — «узлы»? — уточнил Вася.
— Носовая часть — отдельно: пилотская кабина, пушки и носовая стойка шасси. Центральная часть фюзеляжа вместе с центральной секцией крыла и мотогондолами. Хвостовая часть — традиционный полумонокок. Вообще в этом самолетике собралось много всяких интересностей: двигатель интересно увязывался с крылом, например, — крепился к переднему лонжерону и насквозь проходил через задний. Стойки шасси укладывались не в мотогондолы, а в крыло. Хвостовая часть отстыковывалась по стрингерам. Необычно высоко поднятый стабилизатор — это из-за реактивных струй.
— Пока звучит интересно, многообещающе и… А когда его в серию-то запустили? — спросил Вася.
— И вот кстати, нельзя однозначно утверждать, что «Метеор» сразу запустили в серию, — подхватил Гастингс, — однако количество опытных самолетов само по себе напоминало небольшую серию — двенадцать экземпляров. Каждому предназначалась своя судьба: на одном — заводские испытания, на втором — доводка двигателей, на третьем — испытания гермокабины и оружия, на четвертом — оборудования…
— Стоп, стоп, — замахал руками Вася. — Не нужно мне рассказывать биографию всех двенадцати.
— Ладно, — покладисто согласился Гастингс. — Но вот еще — один отправили за океан, в Америку. Ну и там пара самолетов для обучения летчиков.
— Уфф, — выдохнул Вася. — А я-то все боялся, что про летчиков и забудут.
— Еще забавно, — добавил Гастингс, — что этот самолет никак не могли окрестить. Какие только названия ни подбирали! «Циклон», «Террифайтер», «Уайлдфайр», «Тайрент», «Вайолент», «Аннигилейтор»…
— Последнее звучит как в «Звездных войнах», — усмехнулся Вася.
— А что? — Флайт-лейтенант пожал плечами. — Для сороковых годов реактивный самолет сам по себе был чем-то совершенно фантастическим. В феврале сорок второго наконец перестали изощряться и назвали машину «Метеор». Но тут начались совсем другие проблемы.
— Я заранее знаю, какие, — вздохнул Вася. — Как всегда: поставщики взаимно подводили друг друга, а часть конструкции начала сыпаться.
— Сначала развалился задний лонжерон крыла, — кивнул Гастингс. — Пришлось его переделывать, заменить легкие сплавы на легированную сталь. Но самое слабое место самолета…
— Двигатель, — заключил Горыныч. — У неорганических летательных аппаратов тяжелее воздуха это традиционно наиболее уязвимая деталь.
— И на каком остановились? — спросил Вася.
Гастингс ответил:
— Было два варианта: W.2B и H.1. Последний — «Гоблин» — делала фирма «Де Хэвилленд». В июле сорок второго уже имелся «Метеор», который не летал, но довольно бойко бегал по летному полю. Что называется, «ограниченная надежность» — поднимать в воздух его не разрешали. Время шло, наступила осень… 28 ноября привезли первый двигатель — «Гоблин». 12 января сорок третьего прибыл второй двигатель.
— Ковровую дорожку для его встречи расстелили? — съязвил Вася.
— Насколько я помню, в первые годы существования советской авиации двигатели встречали не то что с ковровой дорожкой, а с оркестром, — напомнил Гастингс.
— Да уж, — согласился Вася. — Без двигателя не жизнь.
— Итак, эти два двигателя обрели друг друга, и их скомпоновали на нашем самолетике, — Гастингс продолжил повествование. — У Н.1 был диаметр больше, чем предполагалось. Пришлось переделывать задний лонжерон и мотогондолу. И вот наконец 5 марта летчик Майкл Донт поднял самолет в воздух. Впервые! Затем были проведены еще полеты… Но ни разу дольше двадцати минут «Метеор» в воздухе не задерживался.
— И снова мы наблюдаем кропотливую работу конструкторов, — вставил Горыныч, — неспешную и вдумчивую. Как будто война не идет и войска не нуждаются в новом самолете как можно быстрее.
— Поспешишь — людей насмешишь, — вступился за конструкторов Вася. — Известны прискорбные эпизоды.
— Таким образом, после всех испытаний и переделок, — Гастингс поднял глаза к небу, припоминая подробности истории, — только в январе 1944 года взлетел первый «Метеор» серийной модификации. На нем стояли двигатели W.2B/23С — довольно надежная усовершенствованная модель W.2B. Делала их фирма «Роллс-Ройс», которая приобрела лицензию на патенты Уиттла и кое-что усовершенствовала. И вот «Метеор» пошел в серию — двадцать машин первой модификации, F.I.
— Мы переходим к участию этого самолета в боевых действиях? — жадно спросил Вася. — Честно говоря, мне уже хочется на нем полетать. Обогнать Горыныча, сбить какого-нибудь бедолагу на «Мессершмитте»…
— Да погодите вы, товарищ младший лейтенант, — остановил его Гастингс. — Да, эти двадцать самолетов были отправлены на авиабазу Калмхэд, в Шестьсот шестнадцатую эскадрилью. Это была очень хорошая эскадрилья — как, собственно, и все в  КВВС, — добавил флайт-лейтенант, скромно опуская глаза. — Она с сорокового года летала на «Спитфайрах», перехватывала над Англией немецких высотных разведчиков… Командир эскадрильи и еще пять опытных пилотов прошли специальную подготовку в Фарнборо и таким образом стали инструкторами для остальных.
— Там что, было предусмотрено двойное управление? — не понял младший лейтенант.
Гастингс покачал головой:
— Разумеется, нет. Учебных моделей «Метеора» не выпускали. Поэтому с кабины сняли фонарь, инструктор садился за спиной пилота верхом на фюзеляж, самолет бегал по аэродрому, а инструктор объяснял пилоту, что он должен делать. Причем объяснять приходилось жестами, потому что турбины ревели, и человеческого голоса слышно не было.
— Англичане обладают какой-то особенной, английской смекалкой, — восхитился Вася.
— Так или иначе, а тридцать летчиков получили подготовку и смогли летать на «Метеорах», — Гастингс победоносно улыбнулся. — Учебный процесс занял неделю. За это время ученики разбили два самолета: один уже на третий день, при посадке, а второй случайно расстреляли из пушек… Впервые «Метеоры» были применены 27 июля 1944 года — при охоте на самолеты-снаряды «фау-один».
— Чем вы тут занимаетесь? — раздался громовой голос майора Штюльпнагеля, и «Карлсон» собственной персоной возник перед беседующими. — Чаи на взлетной полосе гоняете?
— Вовсе нет, сэр, — вежливо возразил флайт-лейтенант. — Еще нет пяти часов. Как известно, ни один англичанин не станет пить чай, если это не файф-о-клок…
— Я знаю обычаи англичан! — отрезал майор. — Вы пьете чай при каждой удобной возможности! Как и вы, товарищ младший лейтенант, — он перевел суровый взор на Васю.
— Только не чай, — тихонько пробормотал Змей Горыныч, но спорить с майором не стал, свернулся клубочком и изобразил спящего, довольного жизнью дракона.
— По самолетам! Зиночка уже сердится. Вы что заказали, Гастингс? «Спитфайр» пятой модели? Вот и летайте! А вы, Вася?
— У меня Ла-5, — сказал Вася. — Я по старинке. Традиционно.
— В бой! — приказал Штюльпнагель. — Будет время — закончите ваши теоретические споры. Критерий истины, как известно, — практика. Вот в небе и выясняйте отношения.
© А. Мартьянов. 18.10. 2013.
Читать сказку на портале

GreyWind: Это PAE - Physical Address Extension

GreyWind: C другого ракурса - фильм абсолютно неисторичен. Хотя бы тем, что негров в данной эскадрилье не было (не стоит читать Википедию), как и трипланы в этот период тоже не летали, да и "Цеппелин" был уничтожен не так.

Matty: Смотря как пригласить..У меня сейчас времени нет  
                    

Matty: Каким это образом?  

Matty: А ты не видел как я летаю  

Matty: Немного печального юмора     
                    

Matty: http://cs538409.vk.m...MDr9jfElAuL28gЯ не очень-то и играю..
                    

Matty: А у вас ещё и нету подразделений не основы, ибо в самолетиках у вас нету 100 человек  

Matty: Это не обязательно  

GreyWind: Вопрос слишком несвоевременен, информация о будущих ветка не разглашается.

Grenoli: Нет, нельзя. Проблема долгой загрузки решается. Вводить взлет не планируется.

GreyWind: Пе-2, Пе-8 - нет

Jluca: За уничтожение Штаба ( или Авианосца) даётся 3 очка.

Jluca: 12 ноября.  До этого времени действуют токены. Подарки тестерам ТУТ

GreyWind: Распространяется.

Grenoli: Тестеры, сейчас делается очень много именно для стабилизации и оптимизации работы клиента. На это сделан основной акцент у разработки, так что ждем положительных результатов.

GreyWind: На 1-3 не появится пока, так как на данных уровнях нет самолетов, которые им вооружались.

Grenoli: С ангаром проблема - она известна и решается. Читайте тему, прежде, чем задавать вопросы.

Priolia: сколько семей - столько традиций ;)