Сообщения разработчиков на форуме

Jluca: Други...конкурс на юзер бар для лисы на форум корабликов!))))

Jluca: ох что то совсем тему забросили. Когда же лето кончится.
Есть желающие на турнир???

Remarque: 19 августа — День Воздушного Флота России, День ВВС Беларуси и Национальный День Авиации США.

Читать новость на сайте.

Priolia: до момента вывешивания списков супертестеров. То есть до окончания текущего набора.

Catus_domesticus: «Летучая мышь» — Горыныч чихает и уверят, что простудился. Но проблема совсем в другом: в горячем споре вокруг перехватчика XP-67 Bat.

Младший лейтенант Вася направлялся в офицерский клуб. Сразу было видно, что он не в лучшем настроении.
Билл Хопкинс заметил его еще издали.
— Что-то ты мрачный, — заметил, подходя, американец. — На тебя не похоже.
— А что ты вообще обо мне знаешь? — буркнул Вася. — Может, как раз похоже. Может, я как раз от природы мрачный.
Билл рассмеялся:
— Позволь не поверить!
— Хопкинс, — Вася отстранился от друга, — ответь: почему ты пахнешь как копченая колбаса?
— Спорил тут с Горынычем касательно одного самолета, — объяснил Хопкинс, — и старый змей на меня чихнул.
— М-да, — уронил Вася. — Хорошо, что хоть жив остался.
— Ты не объяснил своего настроения, — напомнил Билл.
— А я обязан тебе объяснять?
Билл пожал плечами:
— В принципе, нет. Но если захочешь, я выслушаю.
— Не захочу. Так почему Горыныч на тебя чихнул?
— Просто так.
— Горыныч — древний, мудрый... и так далее... коварный змей, — заметил Вася. — Он просто так ничего не делает.
— Мы обсуждали ХP-67 Bat, — нехотя сказал Хопкинс. — «Макдоннелл», в общем. И я сдуру назвал его «Фантом». А он не «Фантом». Ну Горыныч и того... рассердился. Назвал меня «некомпетентным». И обчихал с головы до ног.
— Погоди, вы о каком самолете говорили? — не понял Вася.
— О самом первом макдоннелловском самолетике, сороковых годов. Ну да, я не то сказал! — в сердцах признал Хопкинс. — Если я считаюсь знатоком, то это еще не значит, что я действительно все знаю. Знатоки знают не все, а только очень много.
— Кто это тебя считает знатоком? — прищурился Вася.
— Просто так считается, — вывернулся Хопкинс.
— Вон идет капитан Хирата, — кивнул Вася. — Давай его спросим, считает он тебя знатоком или нет.
— Не надо никого спрашивать! — взмолился Хопкинс. — Мне и так... странно на душе.
— Штаб-сержант Хопкинс! — произнес Вася. — У летчика не должно быть странностей. Достаточно и того, что полным-полно странностей у самолетов. Не надо умножать эти, как их там...
— Сущности, — подсказал Хопкинс. — Ладно. В общем, Джеймс Смит Макдоннел был шотландцем и жил в Сент-Луис, штат Миссури. Тебе это о чем-нибудь говорит?
— Упрямый и жадный, как все шотландцы, и предприимчивый, как все американцы, — высказался Вася.
— Твое высказывание отдает какой-то нездоровой приверженностью к штампам, но в целом оно правильное, — вздохнул Хопкинс.
— Как большинство штампов.
— Но не полное, — тут же сказал Хопкинс.
— Как большинство штампов, — с нажимом повторил Вася. — Не тяни кота за хвост.
— В общем, Макдоннел был младшим сыном хлопкового фермера из Литтл Рока, Арканзас. Фермер был зажиточный, но младшим сыновьям, как и в Старом Свете, приходится прокладывать дорогу в жизни самостоятельно. Тут фермер мало чем отличается от лорда.
— Фермер и есть лорд, только маленький, — проговорил Вася.
— Макдоннел-младший (совсем младший) был парнем застенчивым и серьезным, — продолжал Билл. — Упрямым и работоспособным. Учился в Принстоне. Изучал физику. Закончил в двадцать третьем. Про него говорили, что он был «человек одной идеи» — то есть бейсбол, девочки и пиво были у него где-то на заднем плане. А на переднем плане — учеба.
— Это как-то странно, — сказал Вася. — Где-то даже нездорово.
— Следи за моей мыслью, — Хопкинс не позволил себя сбить. — Макдоннелл денег от отца — по крайней мере, на карманные расходы, — не получал, поэтому подрабатывал в столовой. В общем, за десять кровно заработанных мытьем посуды баксов его покатали на стареньком биплане. Облетели вокруг кампуса. Считается, что после этого Макдоннелл и заболел авиацией.
— По-твоему, авиация — это болезнь? — осведомился Вася.
— Как и любое дело, которому люди отдают жизнь, — ответил Хопкинс. — Причем болезнь эта — со смертельным исходом.
— Что, Макдоннелл тоже разбился? — спросил Вася.
— В каком смысле — «тоже»? — насторожился Хопкинс.
— В том смысле, что... э... повадился кувшин по воду ходить, тут ему и голову сломить, — вывернулся Вася.
— Не увиливай от ответа. Лучше прямо скажи, что не хочешь говорить... Макдоннелл умер в восьмидесятом, прожив на этом свете восемьдесят один год.
— А говоришь — «со смертельным исходом»! — упрекнул Вася. Как будто Хопкинс был в чем-то виноват.
— Все равно ведь умер... Ладно, — спохватился Билл, — что ты тут панихиду разводишь! Все же было прекрасно. Во всяком случае, в двадцатые. Макдоннелл закончил один колледж и тут же поступил в Массачусетский технологический — это была кузница кадров для технической элиты Америки. Получил диплом авиационного инженера. Попутно учился в летной школе Резерва армии США. В общем, ты понял.
— Да, — кивнул Вася. — Целеустремленно, как бык, шел к своей цели.
— Поначалу Мак был очень восторженный. В те годы его звали попросту «Мак», — пояснил Билл. — Когда у него появилась собственная фирма, он превратился в «мистера Мака».
— Для шотландца — нормально, — кивнул Вася.
— Во время первого полета Мак впал в состояние эйфории, — продолжал Хопкинс. — Распевал во все горло... Зато прыжок с парашютом его отрезвил. Мак приземлился среди сорняков и гравия, а купол поволок его дальше. Масса впечатлений!
— Гм, — сказал Вася. — На что ты намекаешь?
— Я не намекаю, а просто рассказываю тебе о личных переживаниях нашего конструктора, — объяснил Хопкинс. — Чтобы понятнее был его трудовой и творческий путь.
— Ясно. Прости. Не буду больше перебивать.
— Мак работал во многих фирмах, — продолжал Билл. — Был даже летчиком-испытателем гидросамолетов. Но в основном стоял за чертежной доской. Наконец ему надоело вкалывать на дядю, и он основал собственную фирму. Это было в тридцать девятом, Маку, соответственно, стукнуло сорок.
— Поздно начал, — заметил Вася.
— Мак ссылался на слова великого американского промышленника Генри Форда. Тот говорил, что человек не должен начинать собственный бизнес до сорока, потому что только к этому возрасту набирается достаточно опыта.
— Сомнительно утверждение, ну да ладно, — кивнул Вася. — Кое-кому оно подходит.
— Маку подходило. Он назвал свою компанию «Макдоннелл Эйркрафт Корпорейшн». Человек расчетливый, Мак платил за комнату, где находился офис, сто баксов в месяц, при этом часть комнаты еще ухитрялся сдавать каким-то летчикам. Весь штат сотрудников состоял из Мака и его секретарши. Чертежная доска стояла в углу.
— Не очень солидно выглядит, — сказал Вася.
— Однако мистер Мак ухитрился выжить. Экономика Штатов была в те годы на подъеме, а на горизонте уже погромыхивала новая война. Отсюда — неслыханная щедрость военного ведомства. Оно раздавало заказы буквально налево и направо. И мистер Мак тоже получил свой кусочек пирога. Через три месяца в штате фирмы было уже пятнадцать инженеров.
— А летчики? — заинтересовался Вася.
— Какие летчики? — не понял Хопкинс.
— Которые комнату снимали?
— Не знаю. Улетели, наверное. Что ты о пустяках спрашиваешь! — рассердился Хопкинс. — Смысл истории в том, что мистер Мак получил заказ на производство отдельных деталей для самолета наблюдения «Стинсон». В декабре сорокового он отхватил еще более выгодный заказ — на производство деталей для транспортного самолета С-47.
— Делая детали для других, не прославишься, — вздохнул Вася.
— Мистер Мак тоже так думал. В тридцать девятом ВВС США объявили конкурс на создание современного истребителя-перехватчика. Макдоннелл решил принять участие и скоро представил свой проект с невероятно оригинальным названием — «Модель I». Главная изюминка заключилась в компоновке винтомоторной группы. Двигатель располагался за кабиной пилота и через угловую передачу вращал два толкающих винта, установленных в гондолах на крыле. Проект отвергли: слишком велика масса самолета, а сам проект слишком новаторский — много времени займет доработка.
— Дурацкий довод, — заметил Вася. — Если я правильно помню, истребители, которые в этом конкурсе победили, — Валти XP-54, Кертисс-Райт ХР-55, Нортроп ХР-56 — все они были необычными и новаторскими.
— Так или иначе, а Мистер Мак не унывал и создал «Модель II» — тяжелый истребитель сопровождения с двумя моторами. Военные и это отвергли: заявленные летные характеристики, по их словам, не соответствовали стоимости разработки.
— А что Мак?
— Мистер Мак, — поправил Хопкинс.
— Мистер Мак создал «Модель III»?
— Мистер Мак создал «Модель II-А». И в мае сорок первого получил наконец официальный заказ на проектирование истребителя. Его назвали ХР-67. Согласно проекту, скорость истребителя с двумя моторами должна была превышать семьсот пятьдесят километров в час. Ну в общем, там было много чего. Самолет долго переделывали. Меняли вооружение, вместо пушек и пулеметов — только пушки и так далее. Взлетный вес вырос на пятьсот килограммов и достиг девяти тонн. Меняли носовую часть, схему шасси — и так далее. Возились аж до июля сорок третьего. 3 декабря 1943 года из сборочного цеха в Сент-Луисе выкатили первый прототип. Это был цельнометаллический двухмоторный среднеплан. Вид у него был необычный, и фюзеляж, и гондолы двигателей — все необычное. В соответствии с тогдашними представлениями об аэродинамике им придали форму, напоминающую профиль крыла. Кабина пилота со сдвижным фонарем, по проекту, должна была быть герметичной... За свой внешний вид истребитель назвали «Мунбэт» — «летучая мышь». Вампир, кстати.
— То есть, в разговоре с Горынычем ты перепутал фантом с летучей мышью? — Вася, не подумав, задел Хопкинса по больному месту.
— Вроде того, — вынужден был признать штаб-сержант. — Мак, как и положено шотландцу, вообще увлекался всей этой чертовщиной. Называл самолеты «Баньши», «Фантом»...
— Давай про «Летучую мышь», — сказал Вася. — Полетела она, наконец?
— Не очень, — вздохнул Хопкинс. — Начали наземные пробежки — загорелись маслобаки в результате неисправности выхлопной системы. Заменили маслобаки и отвезли самолет в Иллинойс на автомобиле. Именно там, уже в январе сорок четвертого Эллиот поднял ХР-67 в воздух. Летал шесть минут — обнаружились неполадки в силовой установке. Доработали систему охлаждения. Было еще два полета. Снова силовая установка подвела. В общем, загубили мотор. Повезли на заводской аэродром Макдоннелл — чинить. Заодно кое-что еще поменяли. Снова испытывали. Работа двигателей вызывала постоянные нарекания. Просили ВВС заменить двигатели.
— А какие там стояли двигатели? — заинтересовался Вася.
— «Континенталь» XI-1430-17 и, соответственно,  «Континенталь» XI-1430-19. Военные предлагали более мощную модификацию тех же «Континенталей». И так далее. Самолет продолжали изменять и испытывать. 6 сентября 1944 года во время обычного заводского полета начался пожар правого двигателя. Эллиот посадил самолет, но чинить там было уже нечего.
— Как-то мрачно, — подытожил Вася.
— Еще мрачнее. Через месяц ВВС расторгли контракт с Маком.
— После таких историй собственные неприятности кажутся ерундой, — сказал Вася.
— Да что с тобой случилось-то? — не выдержал Хопкинс.
— Летал на Bf.109 — из чистого любопытства — ну и разгрохал все к чертовой матери. Ничего интересного, — ответил Вася.

Midnight: ВАТы появляются не из участников а из супермодераторов, например, или из репортеров
А ГАТы могут в бане пропадать

Midnight: Привет всем!
Порадую пересчетом:
Бета-тестеры: 26021
Альфа-тестеры: 9883
Ветераны альфа-теста: 555

Reytar1979: Естественно есть еще, гуглится по имени и фамилии, или ищется на его сайте, по ссылкам в шапке темы.

Priolia: Ну как бы рекомендовать-то не запрещено, но бессмыслено. Все проходят отбор на одинаковых условиях. Хороший человек не равно хороший Супертестер.

Reytar1979: Марк Постлесвейт (Mark Postlethwaite, его более подробная биография тут http://www.posart.co...ts.asp?Cat=1824) - известный британский художник, многие годы занимающийся авиационной живописью и жестко придерживающийся исторической достоверности при создании своих работ.
Он родился в 1964 году в Лецейстершире, что в Англии, с детства мечтал поступить в RAF и стать боевым летчиком, что бы летать на современных реактивных самолетах, но ухудшение зрения поставили крест на надежде подняться в небо на истребителе. Однако Марк не отчаялся - он начал рисовать самолеты в возрасте 17 лет, для собственного удовольствия, а все увеличивающиеся интерес к полетам и истории авиации, вместе с приобретенными в качестве фотографа профессиональными навыками по работе со светом и тенью, помноженные на талант позволили создавать необычайно качественные полотна посвященные авиации.
Это не осталось незамеченным и в 1987 году Марк организовал первую крупную выставку своих работ в престижном Музее Королевских ВВС (Royal Air Force Museum), а в возрасте 27 лет он стал полноправным, хоть и наиболее молодым среди членов престижной Гильдии Авиационных Художников (Guild of Aviation Artists), после чего оставил занятия фотографией и смог всецело сосредоточиться на рисовании картин посвященных авиации.
С тех пор Марком Постлесвейтом было создано множество чудесных работ, которые с успехом выставляются во всех концах земного шара или продаются за немалые деньги, поскольку полностью соответствуют характеристике: "Британское - значит очень качественное, престижное, но отнюдь не дешевое!"
С портфолио Марка Постлесвейта можно ознакомиться тут: http://www.posart.co...ts.asp?Cat=1823
Примеры работ:

Reytar1979: Судя по рисунку - авиационный вариант 7,5 cm PaK 40.

Catus_domesticus: Элегантный испанский неудачник — не лучшее, но весьма интересное достижение германской авиации, истребитель He.51.

20 апреля 1935 года, Берлин
Гитлер чувствовал себя растроганным. Какой удивительный подарок преподнес ему друг, партайгеноссе Геринг! В парадном строю над фюрером, стоявшим на трибуне в окружении ликующей толпы, пронеслась эскадрилья «Хорст Вессель», сформированная всего несколько дней назад. Какие незабываемые воспоминания навеяло это имя! И какое прекрасное будущее Германии сулят эти самолеты!
Для полного оснащения эскадрильи серийных машин не хватило, поэтому для парада были использованы все самолеты, какие нашлись. И в том числе были представлены He.51 — в своем роде новинка.
«В своем роде» — потому что профессор Хейнкель давно уже работал над подобным самолетом — одноместным бипланом. Еще в тридцатом был создан первый — HD-37. Он экспортировался в Советский Союз и даже выпускался там по лицензии. Хейнкель работал медленно, последовательно, упорно, совершенствуя свое детище.
Дело сдвинулось, а детище обрело новые — элегантные и чистые очертания, — когда к Хейнкелю поступили на работу братья Гюнтер, эстет Вальтер и гениальный математик Зигфрид. Да, именно элегантность. И прочность. Визитная карточка самолетов Хейнкеля.
Все самолеты, разумеется, получили гражданскую регистрацию. В том числе и самый новый из них — He.51. Германия не имела права наращивать военную мощь своей авиации.
Испытания проходили в Деберице, на аэродроме, который принадлежал воздушно-спортивному союзу. Фюреру не сообщали, что пилоты были недовольны новым самолетом. He.51 не прощал ошибок, летал быстрее привычного, но слушался хуже.
Летчик-испытатель Ганс Лютов наслышан был о капризном нраве He.51. Храбрец, как и подобает германцу и летчику, он принял новую машину как вызов.
И He.51 оправдал все слухи, ходившие о самолете Хейнкеля. С легкостью входил в крен, развивал слишком высокую скорость при пикировании.
И наконец, заходя на посадку, ас не удержал биплан и уронил его — с высоты в десять метров. Самолет совершил серию изумительных по нелепости козлиных прыжков, снес шасси и перевернулся в канаве.
Лютов повис вниз головой. Он остался жив — благодаря прочной конструкции фюзеляжа, — но пребывал в дикой ярости.
— На этом невозможно летать! — кричал он, едва выбравшись из самолета.
Министерство авиации решило провести собственное расследование. Лютов был в своем гневе на He.51 отнюдь не одинок: аварий случалось много.
— В авариях виноваты ошибки пилотирования! — таков был вывод комиссии.
И He.51 запустили в серийное производство.
Война становилась фатальной неизбежностью, и Германии требовались самолеты.
...И вот исторический день 10 марта 1935 года: фюрер официально признал существование Люфтваффе. И сразу несколько авиационных групп заявили о себе: Первая — «Рихтгофен», Вторая и, наконец, третья — «Хорст Вессель». Все они получили He.51.
17 июля 1936 года
— Мой фюрер! — Адъютант стоял навытяжку, поедая Гитлера глазами. — В Испании мятеж!
Гитлер медленно осознавал случившееся. После победы левых он фактически перестал считать Испанию своим возможным союзником в грядущей великой битве. И вдруг — подарок судьбы.
Он никогда не сомневался в своей звезде.
Июль 1936 года
Полковник Болина протянул Гитлеру письмо. Письмо взял, однако, не сам фюрер, а адъютант. Распечатал конверт, вручил шефу.
Гитлер держал письмо, но не читал. Рассматривал посланца «каудильо».
Породистый и надменный, как положено испанцу. Уставший, как положено военному, в чьих руках будущее целой страны.
— У нас имеется численный перевес над республиканцами, — сказал полковник. — Но большая часть наших вооруженных сил размещена сейчас в Марокко. Воспользоваться военно-морским флотом мы не можем — он в руках наших врагов. Остается воздух. Нам необходима помощь для того, чтобы перебросить марокканские колониальные войска через Гибралтарский пролив. Генерал Франко...
— Генерал Франко намерен «одолжить» у нас авиацию, — заключил Гитлер.
— Подобная же просьба направлена и итальянскому премьеру Муссолини, — добавил полковник Болина.
— Просьба будет удовлетворена немедленно, — Гитлер не раздумывал ни секунды. Ему нужна была Испания, и он ее получит.
Два десятка самолетов из Германии числились теперь в составе «Компании Испано-Марокко д'Транспортес». Гражданские самолеты, разумеется. Никаких военных поставок в страну, где идет война. Пилоты? Какие пилоты? Исключительно гражданские лица. Туристы, по преимуществу туристы. Но есть и ученые — археологи. В Германии очень интересуются древностями, редкостями... корнями цивилизации.
31 июля из Гамбурга вышел транспорт «Усарамо» с очередной группой туристов с генералом Шееле во главе. Среди туристического снаряжения числились двадцать зенитных орудий и шесть истребителей He.51...
15 августа 1936 года, Кадис
Капитан Хоакин Гарсия Морато, прославленный испанский летчик, проводил смотр своей эскадрилье. Она носила его имя — «Эскадрилья Морато». Под руководством германских союзников испанские летчики изучали немецкие истребители. На «хейнкелях» им предстояло одерживать победы для каудильо.
Морато поморщился: до него донесся крик. Очередная свара. Когда это прекратится? Очевидно, никогда. Германский и романский темпераменты схлестнулись.
— Если вы будете и дальше так дергать самолет, — зло и резко говорил немецкий инструктор, — нам придется выковыривать ваши останки из обломков. Что нежелательно, потому что самолетов у нас мало.
— Вы разговариваете с благородным идальго! — заносчиво отвечал испанский летчик. — Кем был ваш отец? Слесарем? Мои предки помогали Кортесу завоевывать Америку!
— Ваши предки останутся без потомков, если вы и дальше будете сажать самолет подобным образом, — мрачно отвечал немецкий инструктор.
— Я летал, когда вы еще не...
— Вы летали на крылатых гробах, а это — современный истребитель! — перебил разъяренный немец. — Извольте слушать, когда вам говорят!
Испанец разразился отборными ругательствами, достойными, очевидно, самого Кортеса, а в ответ тихо, но отчетливо щелкнул курок.
— Хватит, господа! — вмешался Морато. — Наша задача — как можно скорее освоить эти самолеты и нанести предателям сокрушительный удар!
Спорщики подчинились, но Морато слышал, как немец проворчал что-то насчет «несносных грандов».
Конец октября 1936 года
Шла битва за Мадрид.
— Мы не будем бомбить и обстреливать столицу, — заверил Франко. — Помилуй нас Мадонна! Там живут ни в чем не повинные люди, которых я не хочу подвергать опасности.
Газета «Пти паризьен» честно напечатала эти слова.
Знаменитый «Легион Кондор», который к тому времени был уже окончательно сформирован, схватился в небе над Мадридом с... русскими туристами.
Они прибыли в середине октября на сухогрузе «Большевик». Боеприпасы, стрелковое оружие, аритиллерия, медикаменты, а заодно тридцать один истребитель И-15 — «чато», «курносые». Через несколько дней другой транспорт доставил еще тридцать один «чато». Двадцать пятого в Аликанте пришел пароход «Комсомол» с полусотней И-16 «моска».
«Туристы» быстро назвались испанскими именами, уселись на свои самолеты и поднялись в воздух.
— Откуда? Откуда? — ломали голову в штабе генерала Франко.
Франко требовал немедленного отчета, и ему доложили:
— Республиканцы получили, по непроверенным данным, поставки из Соединенных Штатов. — Таково мнение ведущих аналитиков. Агентурные данные также подтверждают это предположение. Нам известно о большом количестве «добровольцев» из Америки, которые прибыли в Испанию с целью сражаться против нас.
— И, таким образом, из чего состоит пополнение наших врагов? — потребовал Франко.
— Мы считаем, что это «Мартин-бомберы», «Кертиссы» и «Боинги».
«Мартин-бомберы» очень скоро оказались скоростными бомбарщировщиками СБ, «Кертиссы» — И-15, а «Боинги» — И-16...
«Обман» раскрылся в начале ноября, когда несколько «чатос» нанесли визит на аэродром Авилла и уничтожили один Ju.52 и два He.51...
Пятница тринадцатое, ноябрь 1936 года, Мадрид
С аэродрома Авилла, прикрываемые девяткой He.51, взлетели пять Ju.52 и три He.46. Они вышли к городу, чтобы нанести удар по позициям республиканцев в районе банка.
Внезапно немецкие самолеты были атакованы шестеркой «чатос». Обер-лейтенант Крафт Эберхардт заметил противника и приготовился к бою...
...Комэск Сергей Тархов, «Антонио», поднял девятку истребителей по тревоге. Второй отряд во главе с Владимиром Бочаровым — «Хосе Галарса» — ввязался в бой с «хейнкелями» и «фиатами», стремясь отсечь их от бомбардировщиков.
Небо было затянуто облаками, и в каждом облачном разрыве летчиков ждала нешуточная опасность.
Бочаров подбил один из истребителей — и дал команду уйти с набором высоты в образовавшееся в облаках «окно». На встречных курсах на него бросились «фиаты». Бочаров резко бросил машину в крутое пикирование с левым разворотом и ушел под облака. И исчез.
...Спустя несколько дней его изуродованное тело немцы сбросят на позиции республиканцев на парашюте...
Бомбардировщики франкистов начали беспорядочно сбрасывать бомбы на Мадрид и поворачивать назад. Вокруг кипел бой: схватились истребители. Эберхардт, числивший за собой четыре победы, впоследствии был найден мертвым среди обломков самолета.
Сергей Тархов вступил в бой с шестью He.51. Они набросились на него со всех сторон, пулеметной очередью перебили управление, и самолет заштопорил. Тархов попытался вывести машину из штопора, но не вышло. Пришлось прыгать.
Ветром «Антонио» понесло на сторону франкистов, и он затянул прыжок — раскрыл парашют в четырехстах метрах от земли. Странно было ему смотреть, как приближается улица. Приближается — а он даже не знает, в чьих руках она сейчас находится, кто здесь заправляет, свои или враги!
С земли начали стрелять, и тут у Тархова «загорелось в животе» — попали!..
Он умер от ран в госпитале через несколько дней.
...Герман Геринг места себе не находил. Ему докладывали о потерях.
— Мои мальчики! — волновался он. — Как же туго им приходится под Мадридом!
«Мальчикам» были отправлены еще и еще He.51 — фирма «Физлер» получила заказ на двести самолетов. Шестьдесят из них были доставлены в Севилью, а с ними прибыли «туристы» и «горные инженеры» из Германии. С ними прибыла «сельскохозяйственная техника».
— Друзья! Товарищи! — обратился к вновь прибывшим майор Байер. — Вы должны знать, что наш противник — не дитя. Германскому летчику ничего не стоит одолеть летающие гробы устаревшей конструкции, но что касается И-15 — здесь следует соблюдать осторожность.
Осторожность следовало соблюдать и майору Байеру, который вскоре, с сердечным приступом, был отправлен в Берлин.
Однако испытания трофейных «чатос» и «москитос» показали неутешительные результаты. He.51 уступал «чато» по всем статьям, за исключением характеристик пикирования. И-16 имел подавляющее превосходство в скорости, и He.51 оставалось уповать только на маневренность.
Война продолжалась...
He.51 «остался в Испании». Для грядущей великой битвы он оказался непригоден.

Catus_domesticus: 16 августа с 16:30 (МСК) будет недоступен официальный форум World of Warplanes в связи с проведением технических работ. Ориентировочное время недоступности — полтора часа.

Catus_domesticus: «Пешка» — рождение самолета Пе-2 было трудным, однако он стал настоящим фронтовым трудягой...

— Скажи, Горыныч, — обратился Вольф к змею, — как, по-твоему, существует ли в мире такая вещь, как справедливость?
— Какая вещь? — изумился Горыныч. — В каком мире?
— В нашем мире, — терпеливо ответил Вольф. — И я говорю о справедливости.
— А что ты подразумеваешь под этим весьма расплывчатым понятием? — осведомился дракон.
— Как бы тебе объяснить... Давай на пальцах.
— На перепонках, — поправил дракон. — На перепонках мне понятнее.
— На когтях, — нашел компромисс Вольф.
Дракон только милостиво кивнул в знак согласия, и Вольф продолжил:
— Я часто думаю, редко же так бывает, чтобы конструктор сам же и погиб на собственном самолете. Летчик-испытатель — да, работа у него такая, но чтобы конструктор?
— И это, по-твоему, справедливо? — прищурил желтый глаз дракон.
— Не знаю. Вот, с тобой советуюсь. Ты же древний и мудрый.
— Отвлеченные понятия потому и называются «отвлеченными», что отвлекают нас от сути вопроса, — сказал дракон. — Каждый должен заниматься своим делом: конструктор конструировать, а летчик-испытатель — летать и биться. И потом говорить: «Хорошая машина». А ты, собственно, кого конкретно имеешь в виду?
— Я имею в виду Петлякова, — сказал Вольф. — Все-таки странный он сделал самолет, этот Пе-2, «Пешку». Вроде как не очень была машина, а стала массовой и, в общем, во Второй мировой войне сыграла большую роль...
— «Пешка» — это самолет-трудяга, — сказал дракон. — Применялся как бомбардировщик, разведчик, истребитель. Воевал на всех фронтах. Гм. Мне нравится о ней думать. Много модификаций и разных тонкостей.
— Вообще не понимаю, как они ухитрились сделать такой самолет, — отозвался Вольф. — Второй день над этим раздумываю. В тридцать седьмом Петлякова арестовали по нелепому обвинению в антисоветской деятельности. Петляков был начальником бригады тяжелых самолетов. В чем-то там он признался и чуть не угодил на лесоповал.
— А вот не арестовали бы, — заметил дракон, — и еще вопрос, появился бы на свет Пе-2 или не появился бы.
— Ну, что-нибудь другое бы появилось, не обязательно же для этого людей арестовывать! — в сердцах произнес Вольф.
— Ничего, арестованных авиационных конструкторов все равно привлекли к работе по специальности, — ответствовал Горыныч. — Конечно, и время драконовское, и меры, скажем так, драконовские. На воле вроде как лучше работается и думается, да что ж теперь? История не знает сослагательного наклонения. Именно в спецтюрьме Владимир Михайлович — я про Петлякова — предложил построить необычный для своего времени двухмоторный высотный истребитель с гермокабиной и турбокомпрессорами на двигателях.
— В Германии над этой темой тоже работали, — вставил Вольф. — Эрнст Удет весьма активно пропагандировал идею пикирующих бомбардировщиков, еще у американцев насмотрелся.
— Но высотный истребитель как идею забраковали, — напомнил дракон.
— И правильно сделали, — одобрил Вольф. — Во время войны их практически не применяли. Идею поменяли на тяжелый пикирующий бомбардировщик.
Дракон задумчиво потоптался, переставляя тяжелые лапы.
— Все эти перемены концепций, взглядов... — Он осторожно, чтобы никого не поджечь, вздохнул. — Мне вот нравится, когда конструктор работает над одной темой, а не скачет с идеи на идею. Переделывает, переделывает...
— Ты же сам говорил, что история не знает сослагательного наклонения, — напомнил Вольф. — Как было, так и было.
— Говорил, говорил... — согласился Горыныч. — Было, было... В Советском Союзе страшно торопились создать свой бомбардировщик. Арестованным конструкторам было прямо сказано: «Самолет в воздух, вы — на свободу». Петлякова освободили в сороковом, когда новый нарком НКВД Лаврентий Берия начал амнистии и реабилитацию пострадавших при Ежове. Он продолжал работать там же и над тем же...
Вольф кивнул:
— А на испытаниях машина-дублер показала «класс»: из-за негерметичности бензосистемы в кабине пилота возник пожар. Пилот практически ослеп, сажал самолет, как получилось. В результате машина разрушена, экипаж получил травмы, но хуже всего — погибли дети из местного садика, случайно оказались рядом... Как не расстреляли всех — загадка, Петлякову пришлось просить за экипаж. Жуть вообще-то. А 16 января 1941 года военная комиссия все-таки приняла первый Пе-2.
— М-да, интересный самолетик, интересный, — протянул дракон задумчиво. — Он как-то все время всех не удовлетворял — и все-таки пошел в серию. И постоянно его дорабатывали. Находили ошибку — поправляли. Находили недочет — доделывали. И так, в процессе, довели до ума.
— Долго и с потерями, — напомнил Вольф.
— Так время-то какое? — Дракон хлопнул хвостом, подняв пыль. — Разводить «розу-мимозу» было категорически некогда. «Пешками» вооружили дневные бомбардировочные полки, по-простому — БАПы. Военные постоянно были недовольны машиной. Мол, слишком сложная в технике пилотирования, особенно на взлете и посадке. Требовались летчики квалификации выше средней. А кто пришел тогда в советскую авиацию, накануне-то войны?
— Да новички, — сказал Вольф. — Набирали как можно больше, учить было особо некогда. Сажали на ту машину, какая была, то есть — на «пешку», и тут начиналось...
— Как, по-твоему, что досаждало больше всего? — спросил дракон. — Ты как технарь на что внимание обратил?
— Неудачная конструкция механизма уборки тормозных щитков, — сказал Вольф. — В мирное время можно терпеть, но в военное — вылезли, так сказать, все родимые пятна этого неприятного факта. Преимущественно по этой же причине «пешки» перестали применять в качестве пикировщика. Если после выхода из пикирования воздушные тормоза не убирались, самолет терял скорость и становился легкой добычей чужих истребителей. И на этом — весьма мрачная точка.
— Умно, — кивнул дракон. — В начале войны «пешки» здорово бились. Тут должностные лица и устроили проверку на заводах. Обнаружили неудовлетворительную работу технического контроля. Вмешалось НКВД, кое-кого арестовали. Оставшиеся вроде как взялись за ум. А война быстро проверила все конструкторские решения.
— Недостаточная защита экипажа, особенно штурмана и стрелка-радиста, — перечислял Вольф. — Если штурмана частично прикрывала задняя бронеплита, то место стрелка-радиста вообще оставалось без защиты. Они и погибали. В два-три раза чаще, чем пилоты. Это дорабатывали, другие недостатки поправляли — все в условиях эвакуации, то есть — с трудом и с некачественным материалом.
Дракон подышал, оставив черный оплавленный круг на земле.
— Мы подбираемся к теме того, что по-драконовски можно было бы назвать «справедливостью». 12 января 1942 года на Пе-2 погиб его главный конструктор — Владимир Михайлович Петляков. Ему срочно потребовалось в Москву, вызывал нарком авиапромышленности, а транспортный самолет ему не давали. Мол, самолет нужен на заводе. Петляков попросился на Пе-2, который отправлялся во Второй авиаполк дальних разведчиков. Договорился с руководством, полетел на месте стрелка-радиста. А дальше — авария: снегопад, низкая видимость... Пе-2 врезался в холм неподалеку от Арзамаса, все члены экипажа и сам Петляков сгорели.
Помолчали.
— А знаешь, что в немецкой армии практически ничего не знали о «Пе-2»? — спросил Вольф. — В «Памятке о Советской России», изданной в мае 1941 года, о нем не говорится. Хотя довольно трезво предупреждается, что «от соединений русских бомбардировщиков можно ожидать внезапных налетов на скопления войск в глубоком тылу». Только 26 июня 1941 года майор Лютцов сбил Пе-2, осмотрел место падения, сопоставил увиденное с услышанным на допросе пленных — и доложил об этом самолете. Силуэт «пешки» обманчиво походил на силуэт Bf.110 и отчасти на Do.17Z, что также вносило путаницу. Так что поначалу немецкие истребители далеко не всегда атаковали встреченные «пешки».  А потом Пе-2 действительно стали самыми массовыми машинами на фронте, так что их уже распознавали быстро. Быстроходные, маневренные и живучие. Позднее на них установили гранатометы. Это позволило стрелку выкуривать немцев из их излюбленной позиции при атаке на Пе-2 — строго сзади...
— Ну так усовершенствовать на ходу, в боях, приходилось и машину, и тактику, — снисходительно уронил дракон. — Кстати, в первые месяцы войны «пешки» погибали не только из-за недостатков конструкции. Командиры тоже хороши. Был случай, когда в один день потеряли девять «пешек». Экипажи были обучены переходить в пикирование с высоты три километра и выводить машину в горизонтальный полет на высоте километра, а командование приказало начинать пикирование с тысячи двухсот. В результате Пе-2 попали под перекрестный огонь вражеских истребителей и малокалиберных зениток — с известным результатом. Думать надо вообще-то прежде, чем такие приказы отдавать.
— Росли летчики, «рос» и самолет, — сказал Вольф. — После гибели Петлякова пост главного конструктора занял его заместитель — Изаксон. За три месяца работы он успел наложить собственный отпечаток на самолет. Требовалось повысить живучесть машины — и при этом не снижать темпов ее производства, то есть не делать резких движений. Изаксон предложил путь медленной эволюции — изменения вносились постепенно, очень постепенно, и начали с вооружения, потом усилили бронезащиту... Военные приезжали, страшно ругались: мол, нас сбивают на фронте, как цыплят, а тут идет болтовня...
— Это ведь с «пешками» были случаи, когда приезжали летчики за новыми машинами и с револьвером в руке требовали, чтобы им выдали новые, модифицированные? — Дракон с удовольствием облизнулся. Очевидно, сцена, которую он себе представил, каким-то образом его согревала. — Вот люди были! Ведущий инженер Селяков после очередной доводки самолета распорядился выполнить на машине полет «на всю катушку», включая крутое пикирование и виражи с креном до восьмидесяти градусов, а сам забрался в хвост самолета — без парашюта.
— Экстремальный самолет, по всем статьям, — подытожил Вольф. — И в конце войны он был уже на полной высоте. Вот уж правда — «пешка». Прошла всю доску и стала ферзем...

Reytar1979: Случайно не сами - J7W планировали строить в разных модификациях, в том числе с ТРД. Мы всего лишь стараемся общаться и сотрудничать с японскими историками.

Catus_domesticus: Крупнейшая международная игровая выставка открывается 16 августа 2012 года в Кельне. В этом году Gamescom 2012 соберет более 557 компаний из 39 стран мира.
Читать новость полностью.

Reytar1979: Нормально обстоят. Всему свое время и для Юнион Джека будет праздник.

Zvika_Greengold: Да кому вручается, либо, если награда носит имя реального человека, краткую историческую справку.

Reytar1979: Имеется ввиду противник Шиндена. Сначала подумал, что это Метеор, но у того гондолы двигателей вынесены дальше от фьюзеляжа.
Вынужден разочаровать Вас, противником японца выступает Ил-40.

JamesWhite: Еще как. В итоге будет много ветвииистых таких, раскидистых деревьев

JamesWhite: Клиент - вряд ли, в былую пору можно было покопавшись в файликах сделать из EU клиента RU и наоборот, но- аккаунты то в любом случае разные, да и пинг так далеко вряд ли приятным будет.

JamesWhite: Да, следите за новостями

JamesWhite: Для комфортного управления в нашей игре хватает  7-8 клавиш и пары осей. Если у вас кто то сзади- нажмите Q, или забиндите какую нибудь кнопку на обзор назад.  по Track IR и Freetrack-см. ответ чуть выше

JamesWhite: В самолетный ангар корабль не влезет, а танк в корабельном потеряется))). Да и ангар на Линкор -как то уж очень циклопично, там скорее бухта будет

JamesWhite: Реализация этих функций не планируется. У нас игра про воздушный бой, а не про микроменеджмент рычажками и вентилями в кабине истребителя.

JamesWhite: Я отвечу на Ваш вопрос очередным бюллетенем разработки в закрытом разделе

JamesWhite: Так вопрос про скидки или про юбилеи?
Сейчас еще рано говорить об этом. Ивенты и акции мы проводить будем, но в какой форме... поживем увидим

JamesWhite: 1. Да, конечно. Любой из продаваемых за "золото" самолетов можно купить
2. Тяжелые истребители конечно будут, их же просто тьма была, Пе-3 хотя бы тот же самый. Бомберы-- нет, если и будут то в качестве ботов-NPC

JamesWhite: Да, дубль на клавиатуре всегда будет

JamesWhite: Данная опция рано или поздно будет доступна в кабинете пользователя. Когда - сказать трудно, всегда находится куча важных и сложных и срочных других задач

JamesWhite: Мы были в авиашоу в Петербурге, точнее в Пушкине. Пешки- да, будут, но мало, на ветку не наскребется. Если бы Петляков так внезапно не ушел из жизни, то много бы самолетов разработал, а так- фрагментарно будут включены в ветку тяжелыхистребителей

JamesWhite: Я-  точно нет

JamesWhite: Да, конечно, как вариант оснащения Ил-2

JamesWhite: Взводов не будет. Будут пары (2 игрока) и звенья (мы еще думаем- из 3 или 4 игроков. Нужно протестировать что лучше работает)

JamesWhite: Для нас целью является поддержка всех возможных контроллеров. С каждым месяцем список поддерживаемых девайсов будет только расти. Со временем включим в него и Free track девайсы

JamesWhite: Это будет отдельная машина

JamesWhite: Не совсем так. Единая ветка закончится на Та.152 а потом пойдет делиться на подветви)))

JamesWhite: Да, конечно, и Сухого, и Микояна, и много кого еще

JamesWhite: Конкурсы по раздаче инвайтов проводятся на разнообразных игровых и околоигровых порталах. Их много, если вы являетесь их завсегдатаем, то сразу обнаружите, если нет, то и шансов у вас немного. Спешу обрадовать вас, что вскоре (и это действительно вскоре), количество людей, допускаемых в игру резко вырастет. Я прошу отнестись с пониманием- мы ведь еще не релизим игру, она далека от завершения и сервер, в том числе, не выдержит миллионного наплыва игроков. Вы все получите доступ в законченную, доработанную, высококачественную игру

Jluca: как вы быстро флудите оО
Собственно, Лиса вернуууулась

Jluca: опа опа)) какие тут изменения))) поздравляю)))
ииии....я вернулась)

Reytar1979: Всему свое время.

Reytar1979: Это параллельные процессы, одни другому не мешают.

Catus_domesticus: Фронтовая авиатриса — первая женщина-военный летчик была русской — княгиня и прапорщик ВВС Евгения Шаховская.

Капитан Хирата чуть замешкался, отвечая на приветствие Брунгильды Шнапс.
Брунгильда покраснела. Она точно знала, что все сделала правильно. Приветствовала его первым, поскольку он старше по званию. Он мог бы и не улыбаться так ехидно.
Впрочем, рассуждая о японце, она не вполне понимала, ехидно он улыбается или не ехидно. И улыбается ли вообще. Капитан Хирата был человеком замкнутым и нечасто позволял себя понимать. Точнее, совсем не позволял.
Брунгильда, в полном соответствии со своим героическим именем, решила идти напролом.
— Позвольте обратиться, герр гауптманн!
— Да? — Он посмотрел на нее как будто с удивлением.
Она решила расценивать это как согласие. Хотя, по правде говоря, «да?», произнесенное подобным тоном, скорее, напоминало выражение удивления.
— Господин капитан, вас как будто удивляет наличие на аэродроме женщины-пилота! — выпалила Брунгильда.
Капитан Хирата молчал несколько секунд. Видно было, как меняется выражение его глаз. Он как будто решал: отвечать формально или искренне. И тщательно отмеривал в уме уместную дозу вежливости, которой будет сопровождаться ответ.
Наконец решение было принято, и капитан Хирата — очень, очень вежливо — произнес:
— Да, Frau Leutnant, мне непривычно видеть женщину — военного летчика. Это меня смущает. Настоящая японская женщина никогда не позволила бы себе стать военным летчиком. В более традиционном обществе это сочли бы неприличным.
Он слегка поклонился, показывая, что сожалеет о столь резких словах.
Брунгильда сделалась совершенно пунцовой. Она сама чувствовала, как пылают ее уши.
— Я вынуждена напомнить вам, господин капитан, о том, что женщины очень рано начали летать на самолетах, — проговорила она.
— Если я правильно понял ваши предыдущие рассказы, — сказал Хирата, — речь шла о любительницах. Для них авиация была чем-то вроде модного приключения. Спорта. Как это называется? Чем-то вроде игры в гольф. Таким образом они знакомились с мужчинами, выходили замуж... Японские женщины, — прибавил он, — также посещают кружки икэбаны для того, чтобы выйти замуж.
— Майн готт! — воскликнула Брунгильда. — Неужели завидные японские женихи посещают подобные кружки?
— О нет, — японец тонко улыбнулся. — Но в этих кружках занимаются сестры и матери завидных женихов.
— Очень сложно и очень по-японски, — сказала Брунгильда. Она искренне считала, что это комплимент.
Очевидно, Хирата понял и оценил ее старания, потому что сделал ответный шаг:
— Однако, Frau Leutnant, мне показалось, что вы хотели опровергнуть мое, быть может, ошибочное представление о первых летчицах.
— Я... — Брунгильда замялась, но тут же нашлась: — Да, господин капитан. Женщины относились к авиации не только как к икэбане. Были и военные летчицы.
— В Германии? — еще более вежливо спросил Хирата.
— Первой военной летчицей считается русская дама — Евгения Шаховская, — вынуждена была признать Брунгильда. Но она тотчас оживилась: — Это была выдающаяся личность! Авантюристка, красавица, сорви-голова!
— Я плохо знаю русские имена, — заметил капитан Хирата, — однако мне кажется, что «Шаховская» — имя знатного даймё... как это по-русски?
— Это княжеская фамилия, да, — кивнула Брунгильда. — Правда, до сих пор трудно разобраться, кто была на самом деле Евгения Шаховская. Одни говорят, что — дочь купца Михаила Андреева из Петербурга, которая вышла за князя и овдовела. (По другой версии — развелась). Другие — что она никогда не была замужем, и Шаховская — ее первая и настоящая фамилия, а ее отец был, мол, эстляндским губернатором. Есть еще версия, что ее отец — князь Михаил Шаховской, тайный советник и сенатор. Кое-кто считает ее авантюристкой, которая просто назвалась «княгиня Шаховская» — в начале двадцатого века были и такие.
— Но в России, мне кажется, как и в Японии, строго велся учет знатных семейств, — сказал Хирата. — Россия была традиционным обществом.
— Евгения Шаховская была международной авантюристкой, — ответила Брунгильда. — Если можно так выразиться. Она училась летать в Германии. Вообще ее судьба — как и судьба многих выдающихся женщин, — определилась любовью.
Она покосилась на капитана Хирату — не смеется ли он. Но японец с большим уважением слушал о любви. Очевидно, в японской культуре это считается почтенным сюжетом.
Брунгильда приободрилась:
— Она влюбилась в кумира «всей прогрессивной Европы» — известного летчика и инструктора Всеволода Абрамовича. Он прославился несколькими мировыми рекордами, совершил, между прочем, перелет из Берлина до Петербурга. Его называли лучшим пилотом-инструктором. В общем, он был действительно выдающийся!
— Да, такой мужчина производит сильное впечатление на женское сердце, — признал капитан Хирата.
Брунгильда вдохновенно продолжала:
— Шаховскую завораживали полеты. Абрамович ее просто сразил! Поэтому она и отправилась в Иоганнесталь, в Германию, и уже 16 августа 1911 года получила диплом.
— А Абрамович — он тоже находился в Иоганнестале? — спросил Хирата.
— Разумеется. Ради него, я думаю, она там и осталась. Они летали вместе, и вот однажды поднялись в небо на двухместном аэроплане. Считается, что вела самолет Шаховская, а Абрамович был пассажиром. Они упали с высоты в шестьдесят метров, и Абрамович погиб. Это случилось в апреле 1913 года.
— А она? — спросил Хирата.
Брунгильда с удивлением заметила, что у капитана блеснули слезы.
— Японцы сентиментальны, — объяснил капитан Хирата. — Такие истории у нас показывают в театре, их записывают писатели. Мы читаем их для того, чтобы испытывать сильные чувства. Я благодарен вам за рассказ.
— Мой рассказ только начался, — заявила Брунгильда. — Мы ведь не дошли до самого интересного: как Шаховская стала военным летчиком!
— О, — вежливо сказал капитан Хирата. —  Прошу меня извинить. Я был нетерпелив.
— После катастрофы Шаховская объявила, что летать больше не будет. Но, конечно, не удержалась. Она отправилась в Петербург, там бывала в доме Распутина, вообще увлекалась всем модным, включая, надо полагать, и кокаин... Ее очень угнетало то обстоятельство, что Абрамович погиб по ее вине, а она сама даже не пострадала. К счастью для нее, началась война.
Капитан Хирата одобрительно кивнул.
— Война помогает самураю ощутить в себе истинный дух.
— Разумеется, женщине трудно было попасть в действующую армию, если только не с госпиталем, — продолжала Брунгильда. — Но здесь следует отметить одно обстоятельство. Россия была более передовой страной — в том, что касается женской эмансипации. Да, да, она считается отсталой страной, и это как будто бы «общее место», но если сравнивать с той же Францией... Французским авиатрисам наотрез было отказано во фронтовой службе. А Шаховская отправилась на поле боя. Она получила чин прапорщика и была зачислена в авиаотряд. Занималась корректировкой огня батарей и разведкой.
— Прекрасное дело, — одобрил Хирата.
— Про нее, конечно же, распускали слухи, что она занята не столько выполнением боевых задач, сколько романами с офицерами. Ну и конечно же шпиономания. В русской армии во всех, кто хоть как-то был связан с Германией, видели германских шпионов. Даже императрицу в этом обвиняли. А Шаховская несколько лет жила в Германии, училась там! Ее арестовали уже через месяц и приговорили к расстрелу.
— Это позорная смерть, особенно если обвинение несправедливое, — нахмурился Хирата.
— Вы забываете, господин капитан, о том, что Шаховская была близка с Григорием Распутиным, а через него — с царской семьей. Николай II помиловал ее, и она была заключена в крепость.
— Но в России произошла революция, которая все поставила — как это говорят? — с ног на голову, — заметил Хирата.
— Именно. Шаховская была освобождена большевиками как узница царского режима. Одно время она работала в Гатчинском дворце, который превратили в музей. Вроде бы там произошла кража. Сейчас трудно во всем разобраться, ведь прошло столько лет, а участники тщательно замели следы... Известно, что какие-то ценности из этого дворца продавали за рубеж, но вот кто это делал и по чьему указанию? Это было очень темное время.
— Шаховская больше не летала? — спросил Хирата. — И не влюблялась?
— Насчет любви ничего сказать не могу, а вот полеты для Шаховской точно закончились. Она поступила на службу в ЧК, сначала в Петрограде. Потом ее переправили в Киев. И вот в Киеве она была застрелена — в двадцатом году. Ей был тридцать один год.
— Расстреляна? — переспросил Хирата.
— Нет, именно застрелена, — пояснила Брунгильда. — В перестрелке. Одни говорят, что Шаховская была пьяна, другие — что она находилась под действием наркотиков. Кокаин был тогда модным увлечением, так что вполне может быть... История неясная — как и все в жизни и смерти Шаховской. Мне кажется, — прибавила Брунгильда с какой-то несвойственной ей застенчивостью, — что единственным ярким, светлым пятном в жизни Шаховской была ее служба в качестве военного летчика. Те несколько дней, когда она летала над линией фронта и помогала батареям корректировать огонь. Она такая красивая в военной форме!
Капитан Хирата долго молчал, обдумывая услышанное.
Наконец он произнес:
— Военная форма, как и кимоно, очень идет по-настоящему красивым людям.
Он поклонился Брунгильде и ушел. Она долго смотрела ему вслед, раздумывая: что, собственно, он хотел сказать последней фразой? Может быть, он признал правоту Брунгильды? Хорошо бы так!

Catus_domesticus: Видеоролик, посвященный японским самолетам World of Warplanes.
Читать новость полностью.

Zvika_Greengold: Можно.

Zvika_Greengold: Нет.

Zvika_Greengold: Можно на 1,2,3... главное разместить их в один пост.

Arventis_Pilot: Не так. Система делает всё так, как игрок делал бы ручками.

Arventis_Pilot: Очевидно да.
С Bf.109Е отдельный баг. Спасибо, разобрались, чиним.

Zvika_Greengold: Тема для конкурсных работ здесь

Zvika_Greengold: Это тема для обсуждения конкурса, работы размещенные здесь - не рассматриваются.

Zvika_Greengold: Как вам будет угодно.

Zvika_Greengold: Название медали - из одного. А вот в пояснении нет придела совершенству.

Zvika_Greengold: Все указанно в правилах, принять участие может каждый, приглашение вы можете передать своему другу.

Zvika_Greengold: Да, дерзайте!

Zvika_Greengold: Нет смысла, данный подход будет крайне не оригинальным.

Zvika_Greengold: Как ваша фантазия подскажет. Но все работы должны быть выложены в один форумный пост

Zvika_Greengold: И нарисовать и придумать название.

Zvika_Greengold: Крайне приветствуется.

Zvika_Greengold: Тема для конкурсных работ уже открыта.

Zvika_Greengold: Конкурс для всех, любой может принять участие.

Zvika_Greengold: Да ,можно.

Zvika_Greengold: Напоминаю, тема для размещения работ откроется 14-го августа.

Zvika_Greengold: не думаю что это будет оригинальным.

Zvika_Greengold: Можно и так, если вы решите что работа получилась достойной - присылайте.

Zvika_Greengold: Подумайте сами, мы особо фантазией не страдаем и додумывать у нас не получается, оценим то что увидим.

Zvika_Greengold: Отвечал уже, как у вас лучше получится.