Сообщения разработчиков на форуме

GreyWind: Разработчики понимают, это их даже не пытаются понять

GreyWind: Для отдельной категории игроков, для остальных это фан и фарм.

GreyWind: Может вы вспомните хоть один специализированный штурмовик с ТТХ сравнимыми с истребителями его времени?

GreyWind: Баланс не сделан в пользу истребителей.

Catus_domesticus: 24 июля с 11:00 (МСК) по 13:00 (МСК) официальный форум World of Warplanes будет недоступен в связи с техническими работами.

RolandDiskein: Пока этот самолет получить нельзя.
Он будет доступен чуть позже для использования.
Закрываю.

Roland_Diskein: Пока этот самолет получить нельзя.
Он будет доступен чуть позже для использования.
Закрываю.

GreyWind: Не совсем понял, что Вы хотели этим сказать?

Catus_domesticus: Воздушные битвы в небе над Ливией. Основано на никогда не публиковавшихся в России боевых журналах эскадрилий.

18 ноября 1940 года, Афины
Девять «Гладиаторов» во главе с командиром Восьмидесятой эскадрильи Уильямом Хикки приземлились в Афинах.
Начиналась новая страница в истории эскадрильи.
Собственно, она началась еще в конце августа, когда Хикки заменил на этом посту прежнего командира, Патрика Данна: Падди было получено сформировать новую эскадрилью — на «Харрикейнах». Так что он отбыл, оставив Восьмидесятую в чутких заботливых руках майора Хикки.
Хикки родился в Сиднее и в молодости много лет подряд занимал первые места в разных чемпионатах — спринт, прыжки в длину и высоту. Он стал летчиком КВВС одиннадцать лет назад. Сейчас Хикки было тридцать три года, и он был едва ли не самым старшим в эскадрилье.
— Как-то здесь бестолково, — сказал капитан Пэттл, когда английские летчики осмотрелись на греческом аэродроме. — К тому же наши аэродромные службы, естественно, еще не прибыли.
— Не будь брюзгой, Пэт, — ответил Хикки спокойно. — Дождемся второго звена и начнем. Заодно и аэродромные службы подтянутся. Отдыхай пока.
28 ноября 1940 года, Греция
Второе звено Восьмидесятой, ведомое капитаном Эдвардом «Тэпом» Джонсом, прибыло в Грецию из Ливии неделю назад.
Сейчас оно вылетело на задание. Над Делвинакионом замечены «Фиаты». Все шло как обычно: десять «Сорок вторых» против шести «Гладиаторов». Один и тот же старый, повторяющийся сюжет переместился из Африки в Европу, а действующие лица остались все те же.
— Грегори, у тебя на хвосте, — сказал Тэп. — Попробую снять его.
Начиналась привычная «карусель»: C.R.42 висит на «Гладиаторе», в то время как второй «Гладиатор» пытается снять его.
— Есть один, — сообщил Тэп, с удовлетворением глядя, как C.R.42 теряет управление и начинает вращаться. — Думаю, я убил пилота.
В этот момент еще один C.R.42 подошел к его «Гладиатору» и дал длинную очередь.
— О черт!.. — Тэп поднял самолет выше, но было поздно: приборная панель была разбита. Итальянец определенно целил в летчика.
И попал. Тэп машинально коснулся шеи — ему показалось, что его ужалила пчела. Ладонь оказалась вся в крови.
— Грегори, слышишь меня? Я ранен, сажусь. — Тэп передал это без особой надежды, что связь еще работает.
Он повел самолет вниз, на поле.
Тэп не видел, как сержант Грегори набросился на C.R.42 и отогнал его от подбитого «Гладиатора». Потом рядом пролетели горящие обломки.
Тэп не понимал, что это за самолет — «Гладиатор» или «Фиат». Он просто шел к земле. Ему требовалось посадить «Гладиатор», и все.
Грегори его, конечно, не слышал. Но ему и не требовалось ничего слышать — опытный пилот, он понял все сразу и действовал соответственно.
...Лейтенант Гарольд Сайкс поднял «Гладиатор» выше, чтобы зайти для атаки и помочь сержанту Грегори.
Навстречу ему летел C.R.42. Итальянский летчик — сержант Коррадо Миньяни — готовился напасть на «Гладиатор» Грегори, но промахнулся.
Два самолета мчались навстречу друг другу.
Сайкс понял, что отвернуть уже не успеет. И, наверное, не успеет выпрыгнуть. Все решилось в считанные мгновения.
Самолеты столкнулись в воздухе.
...Тэп пришел в себя в машине. Его шея была обмотана тряпками. Было темно.
Он пошевелился, и Дональд Грегори заметил это.
— Сержант Грегори, сэр, — представился он в темноте. — Я сбил троих. Вы ранены в шею. Направляемся в госпиталь в Янину.
Сержант Грегори всегда оставался образцом чисто английской невозмутимости.
29 ноября 1940 года, Греция
Девять «Бленхеймов» в сопровождении шести «Гладиаторов» из Восьмидесятой шли на Тепелену.
Пэт возглавлял истребителей.
Помимо главной цели — сопровождать «Бленхеймы» — была еще одна: вчера над этими горами упал Сайкс. Возможно, удастся отыскать «Гладиатор» — и самого пилота, живым или мертвым.
Но ни следа Сайкса обнаружено не было.
...Спустя полвека в эти края приедет младший брат Гарольда Сайкса — Алан.
«Простодушный антипод», житель Австралии, он узнает, что территория, на которой погиб его брат, теперь принадлежит другому государству — Албании; что Албания изолировала себя от всего мира; что всякие следы присутствия на этой земле иностранных военных будут стерты. Уничтожено и кладбище английских летчиков в Тепелене. От памяти Восьмидесятой эскадрильи не осталось и следа...
Кроме одной-единственной могилы — высоко в горах, в маленькой деревушке, возле церкви Двенадцати Апостолов.
В сороковом году мальчик по имени Христофор Паппа видел столкновение самолетов. Вместе с крестьянами своей деревни он подобрал тело погибшего английского летчика.
Уже старым человеком Христофор Паппа покажет Алану Сайксу место, где обрел последнее пристанище его брат...
19 декабря 1940 года, полдень, воздушное пространство над Яниной
Четырнадцать «Гладиаторов» из Восьмидесятой во главе с Хикки вылетели в сторону Янины: стало известно о приближении бомбардировщиков.
Пять трехмоторных S.M.79 в сопровождении истребителей — бипланов «Фиат» C.R.42 и монопланов «Фиат» G.50 — обнаружились над Тепеленой.
— Атакуем бомбардировщики, — приказал Хикки. — Это наша главная цель. Не увлекайтесь геройством в духе «Красного барона». Сбиваем S.M.79. Всем ясно?
Английские бипланы набросились на огромные «Савойи».
— Кажется, попал в него! — крикнул Пэт в азарте.
Попасть в «Савойю» один, два, три раза — мало: этот монстр почти неубиваем. Требуется много попаданий и хотя бы пара по-настоящему удачных — в топливный бак, в двигатель.
Но итальянский самолет действительно начал вести себя неуверенно, из левого мотора повалил дым.
Пэт еще раз зашел для атаки и выпустил короткую очередь в борт самолета. Ему показалось, что он ранил летчика.
«Савойя», оставляя белый шлейф, пошла к земле.
— Сбил! — крикнул Пэт.
В этот момент вспыхнул и рухнул на землю «Гладиатор». Пэт прищурился так, что заболели глаза: он высматривал парашют.
...Да! Есть! Летчик успел выброситься из горящей машины...
Один из C.R.42 набросился на Хикки, отгоняя его от «Савойи», и в короткой схватке командир отправил итальянца на землю.
Итальянцы отступили.
Хикки посадил самолет на поле. Рядом сел второй «Гладиатор» — это был Пэт. Остальные вернулись на аэродром.
— Кажется, я сбил «Савойю», — сообщил Пэт.
— Возможно, — отозвался Хикки. — Но не слишком на это рассчитывай. Обломков что-то не видать. Итальянцы умеют имитировать падение, бросая бомбардировщик в пике. Я уже не раз видел, как они выделывают на тяжелых трехмоторниках цирковые трюки.
Пэт поджал губы. Однако командир прав: обломков «Савойи» поблизости правда не обнаруживалось.
Они зашли в болото, куда, как видел Хикки, упал парашют.
Скоро Пэт заметил его: он выделялся среди болотной зелени.
— Сэм Купер, — сказал Хикки. — Вот кто это. Купер, ты жив?
Лейтенант Купер ответил утвердительно. Он был тяжело ранен, но жив.
Хикки обратился к Пэту:
— Мы недалеко от Аргирокастрона. Отправляйся туда и приведи помощь. Там расположена греческая часть. Пусть пришлют санитарную машину и отвезут его в госпиталь. Я побуду с ним.
20 декабря 1940 года, Афины
На аэродром въехал автомобиль.
Вышли двое; один был в летной форме, второй — в штатском, но между обоими угадывалось определенное сходство — в повадке, выражении лица.
О незнакомом госте, впрочем, мгновенно забыли: к летчику сбегались со всех сторон.
— Хьюитт! Жив!
Эдвард Хьюитт вчера не вернулся на аэродром и числился среди пропавших без вести.
— Меня сбили чертовы зенитки, — объяснил он. — «Гладиатор» весь как решето. Может быть, удастся его починить. Меня же починили, — он показал повязку.
Его спутник подошел и вежливо ждал момента представиться.
Хикки перевел на него взгляд:
— Слушаю вас.
— Военный корреспондент Джеймс Олдридж, — сказал незнакомец. — Хочу немного у вас осмотреться.
— Гм, — сказал Хикки.
— Я закончил летную школу, — сообщил Олдридж.
— Да? — спросил Хикки, не проявляя большого интереса. Но ему было любопытно: глаза вспыхнули.
— В Испанию меня не взяли по малолетству, — Олдридж улыбнулся чуть снисходительно, вспоминая свой юношеский энтузиазм, — а потом уже я ездил повсюду как военный корреспондент. Был в Финляндии во время Зимней войны. Оттуда личным приказом Маннергейма меня выставили к чертовой матери — за симпатию к Советам. Так, сообщаю на всякий случай. Теперь я здесь...
— Оставайтесь, — неожиданно решил Хикки. — Знакомьтесь с людьми, записывайте их истории. Вот вчера мы отвезли нашего товарища в госпиталь...
— Да, — помрачнел Олдридж. — Я, собственно, привез вам известие. Я был там, когда он умер.
Хикки отвел глаза.
— Ясно, — сказал он наконец. — Ладно, поселитесь с первой эскадрильей.
Подошел Пэт, проводил гостя недоверчивым взглядом:
— Кто этот пижон?
— Судя по выговору — мой земляк, австралиец. Летчик. И... — Хикки хотел сказать «корреспондент», но сказал другое: — И писатель.
21 декабря 1940 года, Янина
— Рядом с Аргирокастроном замечено три вражеских бомбардировщика, — доложил разведчик. — Это «тримоторес» — «Савойи». И с ними еще три самолета... Характерные «два хвоста». Считаем, BR.20. Истребителей пока не видно, но они должны быть неподалеку.
— Вылетаем! — Хикки поднял одиннадцать «Гладиаторов».
Писатель остался на аэродроме. Несколько раз ему позволяли подняться в воздух на «Гладиаторе». Он записал множество историй. Сейчас он просто ждал — когда вернется эскадрилья.
Ждал, пока раздастся характерный звук мотора «Гладиатора». Он уже научился различать его — среди множества других.
Вот и они. Один за другим садятся «Гладиаторы».
Сержант Грегори с лицом, наполовину залитым кровью: ранен в глаз, но ухитрился посадить свой измочаленный самолет.
Затем вернулся Пэт — капитан Пэттл, невредимый, но какой-то страшно злой. За ним — Уильям Вейл, Линнард — раненый в ногу, сержант Кэсбот...
Олдридж поймал себя на том, что подсчитывает вернувшихся, с облегчением ставит в мыслях «галочку» при каждом приземлившемся «Гладиаторе».
Но все-таки вернулись не все.
— Где командир эскадрильи? — не выдержал Олдридж, подходя к Пэту.
— Хикки выбросился с парашютом, — ответил Пэт. — Его подбили, и он успел прыгнуть. Но ничего, я отправил итальянца в преисподнюю. Говорю тебе, я своими глазами видел, как он горел, этот «Фиат».
— Лейтенант Рипли погиб, — доложил Кэсбот. — Он точно не успел выброситься. Взорвался вместе с машиной.
Пэт заскрипел зубами.
— Завтра поедем забирать Хикки, — сказал он. — Черт побери, мы отыщем его. Где бы он ни приземлился, мы найдем его и отвезем в госпиталь.
Но забирать Хикки им не пришлось.
22 декабря 1940 года, аэродром в Янине
Грузовик остановился.
Несколько греческих солдат выпрыгнули из кузова, остальные остались сидеть неподвижно. У них были запыленные, как будто неживые лица. К двум углам кузова были привязаны ветки тополя с привядшими листьями.
Водитель остался в грузовике, а один из греков — младший офицер — подошел к Пэту и отсалютовал.
— Мы привезли тела ваших погибших летчиков, — сказал он. — Похороните их так, как у вас принято. Мы подобрали их возле наших позиций.
Пэт позеленел:
— Каких летчиков?
— Можете их забрать, — повторил грек.
Пэт, Кэсбот, Вейл, еще несколько подошли к грузовику.
Один из погибших был, как и ожидалось, Рипли. Вторым оказался Хикки.
— Как он умер? — настойчиво спросил Пэт, указывая на Хикки. — Кто видел, что произошло?
Заговорил один из греческих солдат. Никто не понимал, что он тараторит, пока младший офицер не перевел:
— У англичанина загорелся парашют. Он сильно разбился при падении и умер почти сразу.
Грек закивал, показывая на себя.
— Умер у него на руках? — понял Пэт.
Он тяжело вздохнул и посмотрел на писателя.
— Ты должен рассказать обо всем этом! — сказал Пэт. — Слышишь? О том, чем мы здесь занимаемся. Не знаю, какой в этом смысл, но для нас это дело чести. Так и назови книгу, понял? «Дело чести». Не важно, что подумают. Может быть, решат, что мы были чересчур молоды или чересчур высокопарны.
— Я так не думаю, — сказал Олдридж.
— Мне плевать, что ты думаешь! — взорвался Пэт. — Просто запиши. Про Грегори, про Тэпа, про Вейла, про Сайкса с его тараном. Про Хикки. Про всех нас.
— Я напишу про всех вас, — обещал Олдридж.
— И про «Гладиаторы», — добавил Пэт, помолчав. — Слышишь?
— Да, — тихо ответил Олдридж. — И про «Гладиаторы», конечно, тоже.
...Книга Джеймса Олдриджа «Дело чести», посвященная летчикам Восьмидесятой эскадрильи, выйдет в сорок третьем году.
Но Пэт не прочитает ее: 26 апреля 1941 года он будет сбит на «Харрикейне» недалеко от Афин.
Читать рассказ на портале.

Catus_domesticus: Восьмидесятая эскадрилья Королевских ВВС Британии сражается на Греческом фронте.

18 ноября 1940 года, Афины
Девять «Гладиаторов» во главе с командиром Восьмидесятой эскадрильи Уильямом Хикки приземлились в Афинах.
Начиналась новая страница в истории эскадрильи.
Собственно, она началась еще в конце августа, когда Хикки заменил на этом посту прежнего командира, Патрика Данна: Падди было получено сформировать новую эскадрилью — на «Харрикейнах». Так что он отбыл, оставив Восьмидесятую в чутких заботливых руках майора Хикки.
Хикки родился в Сиднее и в молодости много лет подряд занимал первые места в разных чемпионатах — спринт, прыжки в длину и высоту. Он стал летчиком КВВС одиннадцать лет назад. Сейчас Хикки было тридцать три года, и он был едва ли не самым старшим в эскадрилье.
— Как-то здесь бестолково, — сказал капитан Пэттл, когда английские летчики осмотрелись на греческом аэродроме. — К тому же наши аэродромные службы, естественно, еще не прибыли.
— Не будь брюзгой, Пэт, — ответил Хикки спокойно. — Дождемся второго звена и начнем. Заодно и аэродромные службы подтянутся. Отдыхай пока.
28 ноября 1940 года, Греция
Второе звено Восьмидесятой, ведомое капитаном Эдвардом «Тэпом» Джонсом, прибыло в Грецию из Ливии неделю назад.
Сейчас оно вылетело на задание. Над Делвинакионом замечены «Фиаты». Все шло как обычно: десять «Сорок вторых» против шести «Гладиаторов». Один и тот же старый, повторяющийся сюжет переместился из Африки в Европу, а действующие лица остались все те же.
— Грегори, у тебя на хвосте, — сказал Тэп. — Попробую снять его.
Начиналась привычная «карусель»: C.R.42 висит на «Гладиаторе», в то время как второй «Гладиатор» пытается снять его.
— Есть один, — сообщил Тэп, с удовлетворением глядя, как C.R.42 теряет управление и начинает вращаться. — Думаю, я убил пилота.
В этот момент еще один C.R.42 подошел к его «Гладиатору» и дал длинную очередь.
— О черт!.. — Тэп поднял самолет выше, но было поздно: приборная панель была разбита. Итальянец определенно целил в летчика.
И попал. Тэп машинально коснулся шеи — ему показалось, что его ужалила пчела. Ладонь оказалась вся в крови.
— Грегори, слышишь меня? Я ранен, сажусь. — Тэп передал это без особой надежды, что связь еще работает.
Он повел самолет вниз, на поле.
Тэп не видел, как сержант Грегори набросился на C.R.42 и отогнал его от подбитого «Гладиатора». Потом рядом пролетели горящие обломки.
Тэп не понимал, что это за самолет — «Гладиатор» или «Фиат». Он просто шел к земле. Ему требовалось посадить «Гладиатор», и все.
Грегори его, конечно, не слышал. Но ему и не требовалось ничего слышать — опытный пилот, он понял все сразу и действовал соответственно.
...Лейтенант Гарольд Сайкс поднял «Гладиатор» выше, чтобы зайти для атаки и помочь сержанту Грегори.
Навстречу ему летел C.R.42. Итальянский летчик — сержант Коррадо Миньяни — готовился напасть на «Гладиатор» Грегори, но промахнулся.
Два самолета мчались навстречу друг другу.
Сайкс понял, что отвернуть уже не успеет. И, наверное, не успеет выпрыгнуть. Все решилось в считанные мгновения.
Самолеты столкнулись в воздухе.
...Тэп пришел в себя в машине. Его шея была обмотана тряпками. Было темно.
Он пошевелился, и Дональд Грегори заметил это.
— Сержант Грегори, сэр, — представился он в темноте. — Я сбил троих. Вы ранены в шею. Направляемся в госпиталь в Янину.
Сержант Грегори всегда оставался образцом чисто английской невозмутимости.
29 ноября 1940 года, Греция
Девять «Бленхеймов» в сопровождении шести «Гладиаторов» из Восьмидесятой шли на Тепелену.
Пэт возглавлял истребителей.
Помимо главной цели — сопровождать «Бленхеймы» — была еще одна: вчера над этими горами упал Сайкс. Возможно, удастся отыскать «Гладиатор» — и самого пилота, живым или мертвым.
Но ни следа Сайкса обнаружено не было.
...Спустя полвека в эти края приедет младший брат Гарольда Сайкса — Алан.
«Простодушный антипод», житель Австралии, он узнает, что территория, на которой погиб его брат, теперь принадлежит другому государству — Албании; что Албания изолировала себя от всего мира; что всякие следы присутствия на этой земле иностранных военных будут стерты. Уничтожено и кладбище английских летчиков в Тепелене. От памяти Восьмидесятой эскадрильи не осталось и следа...
Кроме одной-единственной могилы — высоко в горах, в маленькой деревушке, возле церкви Двенадцати Апостолов.
В сороковом году мальчик по имени Христофор Паппа видел столкновение самолетов. Вместе с крестьянами своей деревни он подобрал тело погибшего английского летчика.
Уже старым человеком Христофор Паппа покажет Алану Сайксу место, где обрел последнее пристанище его брат...
19 декабря 1940 года, полдень, воздушное пространство над Яниной
Четырнадцать «Гладиаторов» из Восьмидесятой во главе с Хикки вылетели в сторону Янины: стало известно о приближении бомбардировщиков.
Пять трехмоторных S.M.79 в сопровождении истребителей — бипланов «Фиат» C.R.42 и монопланов «Фиат» G.50 — обнаружились над Тепеленой.
— Атакуем бомбардировщики, — приказал Хикки. — Это наша главная цель. Не увлекайтесь геройством в духе «Красного барона». Сбиваем S.M.79. Всем ясно?
Английские бипланы набросились на огромные «Савойи».
— Кажется, попал в него! — крикнул Пэт в азарте.
Попасть в «Савойю» один, два, три раза — мало: этот монстр почти неубиваем. Требуется много попаданий и хотя бы пара по-настоящему удачных — в топливный бак, в двигатель.
Но итальянский самолет действительно начал вести себя неуверенно, из левого мотора повалил дым.
Пэт еще раз зашел для атаки и выпустил короткую очередь в борт самолета. Ему показалось, что он ранил летчика.
«Савойя», оставляя белый шлейф, пошла к земле.
— Сбил! — крикнул Пэт.
В этот момент вспыхнул и рухнул на землю «Гладиатор». Пэт прищурился так, что заболели глаза: он высматривал парашют.
...Да! Есть! Летчик успел выброситься из горящей машины...
Один из C.R.42 набросился на Хикки, отгоняя его от «Савойи», и в короткой схватке командир отправил итальянца на землю.
Итальянцы отступили.
Хикки посадил самолет на поле. Рядом сел второй «Гладиатор» — это был Пэт. Остальные вернулись на аэродром.
— Кажется, я сбил «Савойю», — сообщил Пэт.
— Возможно, — отозвался Хикки. — Но не слишком на это рассчитывай. Обломков что-то не видать. Итальянцы умеют имитировать падение, бросая бомбардировщик в пике. Я уже не раз видел, как они выделывают на тяжелых трехмоторниках цирковые трюки.
Пэт поджал губы. Однако командир прав: обломков «Савойи» поблизости правда не обнаруживалось.
Они зашли в болото, куда, как видел Хикки, упал парашют.
Скоро Пэт заметил его: он выделялся среди болотной зелени.
— Сэм Купер, — сказал Хикки. — Вот кто это. Купер, ты жив?
Лейтенант Купер ответил утвердительно. Он был тяжело ранен, но жив.
Хикки обратился к Пэту:
— Мы недалеко от Аргирокастрона. Отправляйся туда и приведи помощь. Там расположена греческая часть. Пусть пришлют санитарную машину и отвезут его в госпиталь. Я побуду с ним.
20 декабря 1940 года, Афины
На аэродром въехал автомобиль.
Вышли двое; один был в летной форме, второй — в штатском, но между обоими угадывалось определенное сходство — в повадке, выражении лица.
О незнакомом госте, впрочем, мгновенно забыли: к летчику сбегались со всех сторон.
— Хьюитт! Жив!
Эдвард Хьюитт вчера не вернулся на аэродром и числился среди пропавших без вести.
— Меня сбили чертовы зенитки, — объяснил он. — «Гладиатор» весь как решето. Может быть, удастся его починить. Меня же починили, — он показал повязку.
Его спутник подошел и вежливо ждал момента представиться.
Хикки перевел на него взгляд:
— Слушаю вас.
— Военный корреспондент Джеймс Олдридж, — сказал незнакомец. — Хочу немного у вас осмотреться.
— Гм, — сказал Хикки.
— Я закончил летную школу, — сообщил Олдридж.
— Да? — спросил Хикки, не проявляя большого интереса. Но ему было любопытно: глаза вспыхнули.
— В Испанию меня не взяли по малолетству, — Олдридж улыбнулся чуть снисходительно, вспоминая свой юношеский энтузиазм, — а потом уже я ездил повсюду как военный корреспондент. Был в Финляндии во время Зимней войны. Оттуда личным приказом Маннергейма меня выставили к чертовой матери — за симпатию к Советам. Так, сообщаю на всякий случай. Теперь я здесь...
— Оставайтесь, — неожиданно решил Хикки. — Знакомьтесь с людьми, записывайте их истории. Вот вчера мы отвезли нашего товарища в госпиталь...
— Да, — помрачнел Олдридж. — Я, собственно, привез вам известие. Я был там, когда он умер.
Хикки отвел глаза.
— Ясно, — сказал он наконец. — Ладно, поселитесь с первой эскадрильей.
Подошел Пэт, проводил гостя недоверчивым взглядом:
— Кто этот пижон?
— Судя по выговору — мой земляк, австралиец. Летчик. И... — Хикки хотел сказать «корреспондент», но сказал другое: — И писатель.
21 декабря 1940 года, Янина
— Рядом с Аргирокастроном замечено три вражеских бомбардировщика, — доложил разведчик. — Это «тримоторес» — «Савойи». И с ними еще три самолета... Характерные «два хвоста». Считаем, BR.20. Истребителей пока не видно, но они должны быть неподалеку.
— Вылетаем! — Хикки поднял одиннадцать «Гладиаторов».
Писатель остался на аэродроме. Несколько раз ему позволяли подняться в воздух на «Гладиаторе». Он записал множество историй. Сейчас он просто ждал — когда вернется эскадрилья.
Ждал, пока раздастся характерный звук мотора «Гладиатора». Он уже научился различать его — среди множества других.
Вот и они. Один за другим садятся «Гладиаторы».
Сержант Грегори с лицом, наполовину залитым кровью: ранен в глаз, но ухитрился посадить свой измочаленный самолет.
Затем вернулся Пэт — капитан Пэттл, невредимый, но какой-то страшно злой. За ним — Уильям Вейл, Линнард — раненый в ногу, сержант Кэсбот...
Олдридж поймал себя на том, что подсчитывает вернувшихся, с облегчением ставит в мыслях «галочку» при каждом приземлившемся «Гладиаторе».
Но все-таки вернулись не все.
— Где командир эскадрильи? — не выдержал Олдридж, подходя к Пэту.
— Хикки выбросился с парашютом, — ответил Пэт. — Его подбили, и он успел прыгнуть. Но ничего, я отправил итальянца в преисподнюю. Говорю тебе, я своими глазами видел, как он горел, этот «Фиат».
— Лейтенант Рипли погиб, — доложил Кэсбот. — Он точно не успел выброситься. Взорвался вместе с машиной.
Пэт заскрипел зубами.
— Завтра поедем забирать Хикки, — сказал он. — Черт побери, мы отыщем его. Где бы он ни приземлился, мы найдем его и отвезем в госпиталь.
Но забирать Хикки им не пришлось.
22 декабря 1940 года, аэродром в Янине
Грузовик остановился.
Несколько греческих солдат выпрыгнули из кузова, остальные остались сидеть неподвижно. У них были запыленные, как будто неживые лица. К двум углам кузова были привязаны ветки тополя с привядшими листьями.
Водитель остался в грузовике, а один из греков — младший офицер — подошел к Пэту и отсалютовал.
— Мы привезли тела ваших погибших летчиков, — сказал он. — Похороните их так, как у вас принято. Мы подобрали их возле наших позиций.
Пэт позеленел:
— Каких летчиков?
— Можете их забрать, — повторил грек.
Пэт, Кэсбот, Вейл, еще несколько подошли к грузовику.
Один из погибших был, как и ожидалось, Рипли. Вторым оказался Хикки.
— Как он умер? — настойчиво спросил Пэт, указывая на Хикки. — Кто видел, что произошло?
Заговорил один из греческих солдат. Никто не понимал, что он тараторит, пока младший офицер не перевел:
— У англичанина загорелся парашют. Он сильно разбился при падении и умер почти сразу.
Грек закивал, показывая на себя.
— Умер у него на руках? — понял Пэт.
Он тяжело вздохнул и посмотрел на писателя.
— Ты должен рассказать обо всем этом! — сказал Пэт. — Слышишь? О том, чем мы здесь занимаемся. Не знаю, какой в этом смысл, но для нас это дело чести. Так и назови книгу, понял? «Дело чести». Не важно, что подумают. Может быть, решат, что мы были чересчур молоды или чересчур высокопарны.
— Я так не думаю, — сказал Олдридж.
— Мне плевать, что ты думаешь! — взорвался Пэт. — Просто запиши. Про Грегори, про Тэпа, про Вейла, про Сайкса с его тараном. Про Хикки. Про всех нас.
— Я напишу про всех вас, — обещал Олдридж.
— И про «Гладиаторы», — добавил Пэт, помолчав. — Слышишь?
— Да, — тихо ответил Олдридж. — И про «Гладиаторы», конечно, тоже.
...Книга Джеймса Олдриджа «Дело чести», посвященная летчикам Восьмидесятой эскадрильи, выйдет в сорок третьем году.
Но Пэт не прочитает ее: 26 апреля 1941 года он будет сбит на «Харрикейне» недалеко от Афин.
Читать рассказ на портале.

Catus_domesticus: Африка, 1940 год. Британские «Глостеры» против итальянских «Фиатов».

22 июня 1940 года, 0 часов, район Александрии
Ночь была ясная.
Согласно бумагам, война в Северной Африке шла уже двенадцать дней. Пилоты Восьмидесятой эскадрильи КВВС сидели в Амрийе и ничего не делали.
— Интересно же мы обороняем Александрию, — ворчал по этому поводу капитан Пэттл, командир звена. — Скоро нас всех тут пылью занесет.
Полное имя Пэттла было «Мармадьюк Томас Сент-Джон Пэттл». В двадцать шесть лет трудно отзываться на имя «Мармадьюк». «Пэт» — куда проще.
Пэт летал с Восьмидесятой с апреля тридцать восьмого, когда эскадрилью отправили в Египет. Тогда они получили новенькие «Гладиаторы».
Сейчас, помимо «Гладиаторов», в эскадрилье имеется один «Харрикейн» — новая машина, очень скоростная, но не вызывающая у привыкших к биплану летчиков ничего, кроме вежливой скуки.
«Харрикейн» носит личное имя — «Крейсер Колли». Пэт к этому самолету и близко не подходит.
Все звено «В», которым он командует, летает исключительно на старых добрых «Гладиаторах». Вот настоящий самолет, обладающий индивидуальностью.
Позволяющий пилоту проявлять собственную индивидуальность, если говорить точнее. А «Харрикейн» — это металлическая коробка и мотор.
И вот, наконец, началось: поступили сведения о том, что двенадцать S.M.81 атакуют Александрию.
Первый боевой вылет. Пять «Гладиаторов» поднимаются в воздух.
— Зададим макаронникам! — радовался Пэт... пока внизу не начали яростно палить зенитки.
— Они что, не видят, кто летит? — злобствовал Пэт.
Похоже, он был прав: зенитчики толком не разбирали, что за самолеты над ними. Они понимали лишь одно: опасность.
И обстреляли собственные самолеты. Хорошо хоть, никого не сбили.
А «Савойи» ушли безнаказанно: первая боевая встреча не состоялась...
29 июля 1940 года, Сиди эль-Баррани
— Ваше звено, Пэт, перебазируется в Сиди эль-Баррани, — сообщил Пэттлу командир эскадрильи Патрик Данн. — Вот вам удачный шанс излить вашу злобу. Это более точное определение того, что приличные люди обычно называют «проявить самостоятельность». Будете действовать с аэродрома, который любезно оставляет вам Тридцать третья эскадрилья.
4 августа 1940 года, 15 часов, Сиди эль-Баррани
— Так, — Пэт оглядел своих летчиков, — через два часа вылетаем. Будем сопровождать «Лисандр». Неприятель активизировался в районе Бир эль-Тайеб. Нужно разобраться, чем они там занимаются. Все понятно?
Эскорт из четырех «Гладиаторов» — Питер Викхем-Барнс, Джонни Ланкастер и Кеннет Джордж Рассел Ру (ну и сам Пэт, разумеется) — вылетел в 17.15 и через десять минут достиг точки рандеву.
— Вижу «Лисандр», — сообщил Ру.
Самолет кружил в ожидании сопровождения на высоте в шесть тысяч футов (двух километров).
Викхем-Барнс и Ру заняли позиции на высоте трех тысяч футов, а Пэт и Ланкастер — на тысячу футов выше и правее.
Все пять английских самолетов пересекли границу южнее Сиди Омара и полетели над песками.
4 августа 1940 года, 16 часов 50 минут, Эль-Адем
Майор Эрнесто Ботто по прозванию «Железная Нога» (он летал с протезом) готовил свою эскадрилью к вылету.
Воздушная разведка обнаружила, что англичане концентрируют силу к юго-западу от Соллума, недалеко от границы. Много бронетехники, живой силы противника. Оттуда определенно следует ожидать нападения.
Туда-то и направляются «Бреды» Ba.65 — с «гостинцами» для англичан. Каждая «Бреда» несет по сто шестьдесят восемь двухкилограммовых бомбочек. Все это посыплется на голову противника.
«Фиаты» C.R.42 — истребители под командованием легендарного Ботто «Железная Нога» — будут сопровождать «Бреды». Англичанам не уйти.
Тридцать один «Фиат» вылетел из Эль-Адема.
4 августа 1940 года, 17.20, 30 километров к югу от ливийской границы
Экипаж «Лисандра» первым заметил итальянцев.
Никто из них — ни пилоты «Гладиаторов», ни экипаж «Лисандра», — не знали, что в нескольких километрах завязался воздушный бой: девять «Бленхеймов», которые шли к Бир эль-Гоби бомбить расположение итальянских войск, наскочили на множество C.R.42.
Несколько итальянских самолетов пролетели дальше — и обнаружили «Лисандр» с его конвоем.
Пэт и Ланкастер резко снизились. Пэт передал:
— Вижу семь Ba.65: одно звено три самолета, другое — две пары восточнее. Второе, кажется, нацелилось на «Лисандра»...
— Понял, лидер. — Ру и Викхем-Барнс, не дожидаясь приказа, зашли для атаки. Следовало остановить те четыре «Бреды», которые готовились сбить «Лисандр».
— Есть! — Викхем-Барнс видел, как подбитая им «Бреда» вспыхнула и камнем полетела вниз.
И в то же самое мгновение загорелся «Гладиатор» Ру...
Пэт и Ланкастер атаковали тройку итальянцев. «Бреды» рассыпались, заставляя «Гладиаторов» разделиться.
Пэт выбрал себе две мишени — они находились близко друг от друга. Маневренный и быстрый «Гладиатор», выписывая в воздухе петли, заставил итальянцев завертеться с ним в бешеной карусели.
Это напоминало воздушные битвы времен Великой войны.
Пэт наслаждался ощущением власти над машиной: самолет слушался каждого движения пилота.
Одна «Бреда» снизилась на двести футов и сбросила бомбы. Это снизило ее вес, и теперь она куда легче уходила от «Гладиатора». У Пэта такой возможности «облегчиться» не было, и он отвел душу, выругавшись.
Неожиданно остальные итальянцы — видимо, получив приказ, — повернули на север, на свою базу.
Пэт погнался за ними и открыл огонь. Один из итальянцев снизил скорость и полетел куда более неуверенно: самолет ли получил повреждение, был ли ранен пилот? Пэт просто продолжал преследование.
Он заметил, как правый двигатель «Бреды» испускает белое облачко дыма.
Сжав зубы, Пэт стрелял и стрелял, пока «Бреда» не пошла вниз и не плюхнулась где-то среди песков.
Вторая ушла от погони.
— Ланкастер, черт тебя побери, почему не стреляешь? — вопрошал Пэт, но ответа не получал.
У Ланкастера возникли проблемы с оружием, и пока он пытался уводить самолет от огня, отчаянно лавируя, одна пуля угодила ему в плечо.
Это была разрывная пуля, кровь хлестала фонтаном.
— Только этого не хватало! — Ланкастер испугался, что может потерять сознание, и зажал рану пальцами.
...Викхем-Барнс проводил глазами падающую «Бреду» — он хотел понять, разбился самолет или только совершил вынужденную посадку.
Однако времени разбираться у него уже не было: на него набросились сразу два C.R.42, один за другим.
В левой части приборной панели засела пуля. Вторая прошла спинку сиденья.
«Гладиатор» начал пикировать, и попытки пилота вывести самолет из пике ни к чему не привели.
Нужно прыгать. Сейчас.
Викхем-Барнс ощутил резкий толчок: пуля попала в ногу.
Он с трудом покинул самолет и дернул кольцо.
Капитан Дуилио Фаналли, возглавлявший атаку, удовлетворенно провожал глазами падающий «Гладиатор». Он видел, что пилот выбросился с парашютом, и даже пытался подстрелить его, но промахнулся.
...Пэт заметил пять C.R.42, стремительно приближавшиеся к нему.
Он поднялся выше, а когда «Фиаты» очутились прямо под ним, спикировал на них и открыл огонь.
Итальянцы мгновенно рассыпались и начали обстреливать его со всех сторон.
— Вот это по мне, — бормотал Пэт. Он заметил, что один C.R.42 ведет огонь слишком уж точно, и сосредоточил атаку именно на нем.
Пока велась эта дуэль, один из «Фиатов» неосторожно подставил Пэту свой бок. Отвлекшись от главного противника, Пэт мгновенно всадил в него длинную очередь.
C.R.42 медленно опрокинулся на «спину» и в таком положении начал падать в пески. Самолет безвольно вращался, двигаясь навстречу своей гибели.
Остальные «Фиаты» как будто отстали, и Пэт направился к дому.
Сорок миль над вражеской территорией. Потом будет проще.
Он летел низко, на высоте всего тысяча футов.
Над Бир эль-Тайебом его вновь атаковали C.R.42.
— Сколько же вас тут!.. — бормотал Пэт, отбиваясь. И тут последний пулемет у него заклинило.
Ему пришлось уклоняться от итальянцев, используя все преимущества «Гладиатора» — все «цирковые трюки», на которые был способен этот самолет в умелых руках.
И вновь ему показалось, что он замечает «знакомца» — того итальянского летчика, который чересчур метко стреляет.
Уходить становилось все труднее: слишком много противников, и с каждым приходится считаться. Рано или поздно Пэт совершит ошибку.
И когда «Гладиатор» выходил из петли, итальянец открыл огонь.
Пэт сумел увернуться от этого врага и попал прямо под пули другого.
Пэт поднял машину повыше, чтобы можно было прыгнуть...
4 августа 1940 года, 19 часов, Сиди эль-Баррани
Командир эскадрильи Патрик Данн стоял на летном поле. Слушал.
— «Гладиатор»! — раздался крик.
Действительно, донесся шум мотора.
Самолет снижался довольно уверенно, так что поначалу всем показалось, что с пилотом все в порядке. Только подбежав к самолету, из которого никто не вышел, они увидели, что вся кабина залита кровью, а летчик потерял сознание. Это был Ланкастер.
Ланкастер пришел в себя на койке. Кровь остановлена, жизнь летчика вне опасности.
— Что тебе надо, Гладстон, черт тебя побери? — вопросил Ланкастер, увидев рядом своего механика.
— «Гладиатор» сильно поврежден, — сообщил механик. — Так что придется здорово повозиться...
— Сожги его к чертовой матери! — рявкнул Ланкастер.
...Викхем-Барнс явился ближе к ночи, и не на самолете, а на машине.
Его привезли гусары из 11-го полка, — с распухшим от жажды языком, с ногами, покрытыми волдырями, с наспех перевязанной раной.
— Ру погиб, — сообщил Викхем-Барнс. Он обвел глазами встречающих его и не нашел одного лица, которое хотел увидеть сейчас больше всего. — А где Пэт?
Падди Данн пожал плечами и ничего не ответил.
Пэт не вернулся.
5 августа 1940 года, 16 часов, граница Ливии
Зрелище, представшее лейтенанту Ричардсону из Одиннадцатого гусарского, было плачевным.
Окровавленный человек с обгоревшим лицом, в невероятно грязной куртке, брел, шатаясь, по песку. Время от времени он взглядывал на солнце, затем переводил глаза на часы и снова двигался вперед.
Ричардсон развернул бронеавтомобиль и остановился. Остановился и человек.
— Что, черт возьми... — начал было он, но закашлялся.
Ричардсон вышел из машины и дал ему воды.
— Одиннадцатый гусарский, — приветствовал он человека. — А вы?..
— Капитан Мармадьюк Томас Сент-Джон Пэттл, — представился незнакомец. — Восьмидесятая эскадрилья.
— Далековато вы забрались, — заметил Ричардсон. — Как же это вас угораздило?
Пэт не ответил.
Ему совершенно не хотелось обсуждать случившееся с человеком, которого он видел впервые в жизни.
После прыжка с парашютом, когда Пэт чуть было не запутался в стропах и не рухнул на землю камушком, после всего, что случилось, — после гибели Ру, «собачьей схватки» в духе Великой войны, после того проклятого итальянца, который чересчур метко стрелял, — Пэт потерял всякую способность ориентироваться.
Остаток дня и часть ночи, пока его не сморила усталость, он упорно пробирался в глубь Ливии, на вражескую территорию.
Удивительно, что его не обнаружил и не пристрелил какой-нибудь итальянский патруль.
Свою ошибку он обнаружил утром, когда посмотрел на часы. Холод пробрал Пэта до костей, хотя было уже достаточно жарко.
Он не стал тратить силы на то, чтобы ругать себя, но досада буквально сжигала его изнутри.
К полудню он уже еле шел, а в два часа дня понял, что еще немного — и упадет и больше не встанет.
Встреча с офицером из полка гусаров Принца Альберта оказалась тем чудом, которого так не хватало упорному англичанину...
...Лейтенант Франко Луккини, известный своей изумительно меткой стрельбой, был в отличном настроении.
— Запишите на мой счет еще одного, — обратился он к командиру, майору Ботто. — Определенно, я отправил на землю «Гладиатор». Дважды мы встречались в бою. Я гонял его, как крысу, и наконец его самолет получил в бок порцию доброго свинца.
— А летчик? — спросил Ботто.
— Прыгнул, но его парашют, кажется, не раскрылся. Думаю, он мертв.
Франко Луккини был одним из лучших пилотов C.R.42. Ботто поздравил его с очередной победой. Вечером они пили «кьянти».
Читать рассказ на портале.

Catus_domesticus: Есть мнение, что итальянская армия была неудачливой. Но нельзя оспаривать тот факт, что авиапромышленность Италии выпускала отличные боевые самолёты!

23 мая 1938 года, Валентина Куз, недалеко от Турина
Серебряный самолет без опознавательных знаков поднялся в воздух.
Синьор Челестино Розателли — главный конструктор «Аэронаутика ди Италия» — авиационной фирмы концерна «Фиат» — был единственным человеком в штатском на аэродроме. Хотя у него и имелось военное звание.
Он смотрел, как сверкнули на солнце крылья полутораплана, и хотя был уже немолод — за пятьдесят, — вновь ощутил знакомое волнение. Как будто снова на дворе стоит шестнадцатый год и вновь взлетает самолет, в который вложена частица его труда.
«К этому невозможно привыкнуть», — думал синьор Челестино.
Он любил бипланы и строил их на фирме начиная с двадцать третьего года. А недавно его детище — C.R.32 — отлично показало себя в Испании — в настоящем бою, не на маневрах.
Что важнее для победы в воздушном бою: скорость или маневренность? Розателли не позволял себе превращать этот вопрос в проблему выбора между бипланом и монопланом.
Почти повсеместно конструкторам приходилось решать: моноплан — скорость, биплан — маневренность. Но не в Италии. Итальянский самолет может быть стремительным и вертким одновременно.
Машины «Фиата» доказали это.
Уже в прошлом году началась работа над итальянскими истребителями-монопланами — «Макки»  С.200, «Фиат» G.50. Впрочем, G.50 хоть и создавался на фирме «Фиат», Розателли уже не имел к нему отношения.
Министерство авиации тоже как будто отдавало должное прогрессивности этой схемы. Государственный заказ, поддержка прессы...
Но, черт побери, хотя никакого госзаказа на бипланы не поступило, Министерство все равно предпочитало полуторапланы Розателли. Изящные Caccia Rosatelli, сочетавшие в себе все достоинства быстроты и ловкости.
Кроме того, предстояли новые войны. Понадобится много самолетов. А «Фиат» может предложить самолет сравнительно дешевый и простой в производстве.
Что до летчиков, то они от творения Розателли в полном восторге. Как и всегда.
...Закрывая глаза от солнца ладонью, синьор Челестино наблюдал за тем, как ведет новую машину летчик-испытатель компании Роланди , и заранее знал, что тот скажет.
Он уже сейчас видел, как уверенно и легко летит новая машина.
Это будет выдающийся самолет. Он войдет в историю. Его назовут «Falco» — «Сокол». Лучшее имя для такого самолета.
11 июня 1940 года, Франция, авиабаза в Файенце
Рассвет летнего дня заливал землю золотом. «Фиаты» C.R.42 летели над Францией.
Несколько дней назад Гитлер в разговоре с Муссолини заметил с обезоруживающей тевтонской откровенностью:
— Чтобы сесть за стол победителей, дорогой дуче, вам нужно предъявить хотя бы десяток ваших, убитых на фронте.
Дуче не мог с той же открытостью признаться в том, что возможности итальянской армии более чем скромны.
Гитлер пришел своему союзнику на помощь —  аккуратно подсказал:
— Добейте Францию. Вам это под силу.
И вот C.R.42 атакуют французские авиабазы, предваряя налеты бомбардировщиков.
Как все итальянские самолеты, C.R.42 универсален: этот истребитель оказался неплохим штурмовиком. Особенно если на его стороне сила, а противостоят ему устаревшие французские самолеты.
3 июля 1940 года, Комизо, Сицилия
— Новая машина Розателли? — Командир авиационного полка майор Ботто выглядел довольным. — Полагаю, она — как C.R.32, только лучше.
Эрнесто Ботто долго молчал, рассматривая самолет.
На этой модели C.R.42 были установлены четыре крупнокалиберных пулемета «Бреда» — 12,7 миллиметров. Это делало самолет пригодным для поддержки войск на поле боя.
— А бомбы на этот самолет подвешивать можно? — Ботто сам не заметил, как заговорил вслух о том, что вдруг пронеслось в его мыслях.
— Говорят, существует вариант истребителя-бомбардировщика, — инженер, сопровождавший самолеты, выглядел рассеянным: он не был уполномочен отвечать на подобные вопросы, да и не знал подробностей. — Стокилограммовых малышек подвешивают под нижним крылом; но там усилены лонжероны. А можно подвесить, кстати, и дополнительные топливные баки.
— Но не на этой модели, — уточнил Ботто.
— Нет, здесь только четыре пулемета.
— Четыре пулемета — это хорошо. А если они стреляют разрывными пулями...
...Внезапно воспоминания нахлынули на майора. Обычно Ботто не позволял себе делить время на «до» и «после», как это часто делают калеки: до увечья и после него.
«Я не калека», — со злостью твердил он себе, когда шел, сильно хромая, через аэродром к самолету.
Нет, он не боялся того, что с ним случилось. Не боялся настолько, что позволил своим людям назвать эскадрилью «Gamba di ferro» — «Железная нога». Пусть враги видят, с кем имеют дело.
С командиром, который летает, хотя вместо одной ноги у него протез.
Как многие пилоты его поколения, Эрнесто Ботто был воспитан гонщиком. В возрасте двадцати девяти лет он входил в число лучших итальянских пилотов, которые участвовали в гонках на гидросамолетах «Макки». Для них в Риме даже выпустили специальные летные шлемы из красной кожи.
Ботто продолжал носить этот шлем и сейчас. По этой примете люди узнавали его в бою.
... «Капитан Кантини» — под таким псевдонимом он был известен в Испании — совершил свой первый боевой вылет 8 мая 1937 года.
Сопровождение бомбардировщиков, затем — патрулирование. Рутинная работа.
Бои начались позднее, когда эскадрилья участвовала в операции по захвату порта Сантандер, а затем — на Мадридском фронте.
В те дни Ботто совершал до пяти вылетов в день. Главными противниками его «Фиата» C.R.32 были советские самолеты — «Чатос» и «Ратас», как называли их в Испании.
А потом настал тот день, 12 октября 1937 года.
Шестнадцать C.R.32 патрулировали в районе Фуэнтес-дель-Эбро: восемь летели на высоте три тысячи пятьсот метров, остальные — на пяти тысячах.
Вот и неприятель: легкие бомбардировщики R-Z, сопровождаемые тринадцатью И-15 и девятнадцатью И-16.
Они шли ниже самолетов националистов.
И тут один из пилотов, сержант Риголли, внезапно спикировал на республиканский патруль и атаковал И-15.
Завязался бой. Остальные итальянцы вступили в сражение, поддерживая товарищей. В сумятице схватки столкнулись два C.R.32, и их пилоты выбросились с парашютом.
Ботто сохранял хладнокровие. Он поднял свой самолет выше, высматривая подходящую мишень среди «Ратас». Вот русские истребители набросились на C.R.32 — чей это самолет? Командира эскадрильи Нери?.. Не имеет значения! Пора!
С высоты в пять тысяч метров C.R.32 Эрнесто Ботто обрушился на русский истребитель и уничтожил его.
Со всех сторон в самолет Ботто летели пули. Он почувствовал боль в ноге и, взглянув, увидел кровь, хлеставшую из раны.
— Разрывная пуля! — пробормотал он. — Проклятье!..
Ему удалось довести свой C.R.32 до аэродрома. Садился уже теряя сознание, и очнулся в госпитале в Сарагосе.
Здесь он получил известия о потерях — сержанты Риголли и Маджоре убиты, Нери, подбитый и выбросившийся с парашютом, взят в плен и расстрелян республиканцами.
...Десятое переливание крови. Врач вздыхает облегченно:
— Кажется, выкарабкались, капитан. Но ногу вам пришлось отнять.
Ботто вернулся в эскадрилью на костылях, с протезом, еле ковыляющий, — и не поверил своим глазам: на каждом самолете красовалось изображение «железной ноги».
— С возвращением, Эрнесто! — приветствовали его со всех сторон.
Тогда он и понял, что будет летать дальше.
А эскадрилья с тех пор так и звалась — «Железная нога». Это прозвище сделали официальным.
После такого Ботто не смог усидеть на земле. Лейтенант Витторио Пеццу помог ему научиться заново водить самолет — с протезом.
Сначала, согласно требованию командования, герою позволили летать, но только со вторым пилотом и с дублирующим управлением. В одну прекрасную ночь Ботто попросту угнал C.R.42 . Он может летать сам и доказал это.
Возражать ему никто не посмел.
...И вот теперь он командует полком. Их основная задача — Мальта.
На бомбежки вылетают «Савойи-Маркетти» 79, сопровождают их C.R.42.
— Англичане!
— На каких самолетах? — спросил Ботто. Англичане постепенно пересаживались с бипланов — «Гладиаторов», хорошо знакомых и по летным качествам сопоставимых с C.R.42, — на новые монопланы. Скорость, скорость... и ничего, кроме скорости.
— Кажется, «Спитфайры», — доложил сержант, но в его голосе не слышалось уверенности.
— Вылетаем!
Девять C.R.42 направились к острову.
Флайт-офицер Джон Уотерс на новеньком «Харрикейне» (это был вовсе не «Спитфайр», как показалось итальянскому наблюдателю) атаковал итальянские бомбардировщики. Огонь «Харрикейна» оказался губительным: один из S.M.79 упал в море в пяти милях от Калафраны.
Весь экипаж лейтенанта Марио Скварио, пять человек, выбросился с парашютами, — но ни один из них не был впоследствии обнаружен.
На обратном пути Уотерса обстреляли C.R.42 и сильно повредили его самолет. «Харрикейн» развалился при посадке, хотя сам летчик остался невредим.
На счету C.R.42 появляются первые победы — если не над людьми, то над машинами.
4 июля 1940 года, Комизо, Сицилия — район Мальты
Двадцать четыре C.R.42 вылетели из Комизо и взяли курс на Мальту. Итальянцев возглавлял майор Ботто.
Когда они приблизились к аэродрому Хэл Фар, шесть первых C.R.42 зашли для атаки. Их поддерживали остальные: шесть «сорок вторых» лейтенанта Витторио Пеццу на высоте в шестьсот метров, следующая шестерка — на высоте двух тысяч, и последняя — на высоте четырех тысяч метров.
Ботто и его летчики расстреливали самолеты противника, стоявшие на земле. Эрнесто видел семь «Гладиаторов»... Англичане наконец очухались: начали палить зенитки.
На высоте в две тысячи метров мелькнули два английских истребителя... На земле взорвался самолет, потом еще один...
Два C.R.42 сбиты. На аэродроме догорает несколько «англичан». Все, пора уходить.
Подавая пример, майор Ботто поднимает свой C.R.42 и скрывается в густой толще облаков.
...Результаты этого налета оценивались различно. Ботто доложил об уничтожении восьми английских самолетов: «Гладиаторов» и «Харрикейна».
Англичане, со своей стороны, утверждали, что C.R.42 повредили два «Суордфиша» из 830 эскадрильи, которые прибыли на Мальту для ремонта...
11 ноября 1940 года, район Гарвича
— Мы не можем быть в стороне, когда наши союзники наступают на главного врага — Англию! — с такими словами дуче отправил свою доселе победоносную авиацию на новую войну.
Но англичане были уже не те, что год назад, когда C.R.42 имели дело с «Гладиаторами»: то были сражения бипланов, настолько хорошо подходящих друг другу, что они, казалось, были нарочно созданы для таких схваток.
Сейчас у англичан были «Харрикейны». Металлические, надежные, быстрые. Никакой воздушной акробатики, одна только эффективность.
Лейтенант Ваккари на C.R.42 видел зеленые холмы Англии. Цель — Гарвич. Десять бомбардировщиков Розателли — В.R.20 — несут смертоносный груз, их сопровождают сорок C.R.42 и двадцать четыре G.50.
Навстречу вылетают «Харрикейны».
«Харрикейн» не ведет «диалога», как это делал старый добрый «Гладиатор», он лупит из всех своих восьми пулеметов. Ваккари видит, как падает бомбардировщик. Он заходит для атаки на «Харрикейн». Англичанин поднимается выше и затем описывает широченную дугу, чтобы вернуться и снова открыть огонь.
C.R.42 вертится, показывая все, на что способен легендарный истребитель Розателли. Ловкий и агрессивный фокстерьер в стае овчарок.
Еще несколько бомбардировщиков сбиты. «Харрикейны» охотятся в первую очередь на них. Истребители — досадная помеха.
Ваккари пытается атаковать английский моноплан снизу, и тут чувствует, что самолет плохо слушается. Плоскость крыла повреждена. Теперь — или падать, или попытаться сесть.
Он направляет машину на поле. Биплан чиркнул по верхушкам деревьев, коснулся земли, повалился на крыло... Лейтенант очнулся, когда рядом с ним оказался человек с револьвером.
Приятно улыбаясь, этот человек сообщил ему по-английски то, что Ваккари знал и без него.
...В плен попал не только итальянский летчик, но и его самолет.
C.R.42, захваченный 11 ноября 1940 года возле Гарвича, до сих пор находится в авиационном музее в Хендоне.
Читать рассказ на портале.

Fleget: В ближайшее время.

RolandDiskein: 1) Этот уникальный самолет нельзя будет приобрести еще очень-очень долго, как минимум год.
2) Да, при активации премиума из предзаказа он будет суммирован с танковым после релиза проекта "World of Warplanes".
Закрываю.

Roland_Diskein:
1) Этот уникальный самолет нельзя будет приобрести еще очень-очень долго, как минимум год.

2) Да, при активации премиума из предзаказа он будет суммирован с танковым после релиза проекта "World of Warplanes".

Закрываю.

RolandDiskein: Совершенно верно. Или же можете просто удалить указанный файлик (если лень копаться в нем). Данное действие сбросит всем настройки на стандартные.
Закрываю.

RolandDiskein:

Roland_Diskein:
Совершенно верно. Или же можете просто удалить указанный файлик (если лень копаться в нем). Данное действие сбросит всем настройки на стандартные.

Закрываю.

Roland_Diskein:

GreyWind: Деревья снимают часть HP.
Обломки самолета не материальны на данный момент
Авторы темы рекомендую изучить поиск по форуму.
Тема закрыта.

GreyWind: Урон от средств ПВО балансируется. Создание более мощных средств ПВО не является необходимостью.
Тема закрыта.

GreyWind: Нет, вертолеты в игре не планируются. Автожиры тоже.
Тема закрыта.

Jluca: Следите за новостями. Сообщим заранее

Jluca: Самолёт введен в игру, но игрокам будет доступен позже) Ждите)

Jluca:     

Jluca:

Fleget: Ребят, ну когда вы уже читать начнете?

Jluca: Обновление можно скачивать) Качаееем  

Fleget: На портале выходит новость

Jluca: Собственно а никто и не говорил что на ОБТ этого не будет.

GreyWind: В целом неплохо, но есть много неточностей, дальность полета 600 км в одну сторону, для какого истребителя?
7000 м - не та высота, на которой разведчики работали. Да и с 7000 ночью что-либо увидеть не реально. Поверьте мне.
Плюс пара - это не звено.

GreyWind: Вам уже ответили, чуть выше.
Рекомендую более внимательно читать сообщения.

Fleget: Конкурс закрыт

Agatafan: Токены начисляются за первые 5 побед в день.
Если этого не происходит, то Вам следует оформить багрепорт.
Закрыто.

Agatafan: Ознакомьтесь с данной статьей для проверки Вашего интернет-соединения.
Закрыто.

Agatafan: Ознакомьтесь с данным разделом.
Перед публикацией сообщения ознакомьтесь с правилами оформления ошибок и просмотрите сборные темы.
Закрыто.

Agatafan: Да, складываются.
Вы получите награду Лётчик-испытатель III класса.
Закрыто.

Jluca: ждите 0.5.1, сколько уже говорилось и на форуме и в стримах.

Jluca: Игра в тестировании. В танках тоже не сразу все появилось.
Терпение и труд, господа.

GreyWind: Самолеты Сухого практически не принимали участие в боях Великой Отечественной Войны, большинство Су-2 было уничтожено к 1942 году. Хотя вины конструктора в этом и нет.

GreyWind: Самолеты Сухого никогда не были "ужасом всех мессершмиттов", скорее уж жертвой.
Зато здесь есть самолеты Поликарпова и Лавочкина.

GreyWind: Я помню про ДР Павла Осиповича.
Но разработчики не могут писать про всех авиаконструкторов, сколь многочисленными не были их заслуги. Также хочу напомнить, у нас игра про самолеты и не важно чьи они...

FairMax: Всё правильно, если бы никто не сидел на хвосте, вы бы спокойно продолжили полёт и вероятнее всего не разбились бы.
Противник, сидящий у вас на хвосте, вынудил вас маневрировать (уходя от обстрела), но выполненный вираж для выживания не удался, от чего самолёт потерпел крушение и противнику был засчитан фраг.
Я тоже иногда, пытаясь сбросить с хвоста назойливого противника, выполняю манёвры очень близко к земле, деревьям или другим препятствиям, а если мне это не удаётся   , то считаю это заслуженной победой противника, тут уже либо вы его перекрутите, либо он вас уничтожит.

FairMax:

lvlaker: Всё правильно, если бы никто не сидел на хвосте, вы бы спокойно продолжили полёт и вероятнее всего не разбились бы.
Противник, сидящий у вас на хвосте, вынудил вас маневрировать (уходя от обстрела), но выполненный вираж для выживания не удался, от чего самолёт потерпел крушение и противнику был засчитан фраг.
Я тоже иногда, пытаясь сбросить с хвоста назойливого противника, выполняю манёвры очень близко к земле, деревьям или другим препятствиям, а если мне это не удаётся   , то считаю это заслуженной победой противника, тут уже либо вы его перекрутите, либо он вас уничтожит.

lvlaker:

Fleget: Еще бы, столько работ замечательных.

Jluca: Если вы внимательно прочтете новость, то увидите, что приём работ откроется завтра.

Fleget: Ох, Лиса, Лиса)))) Думаю тебя не обидят.

Jluca: это всего лишь промежуточный мини патчик.

Jluca: Можно. Узнать можно, если хорошо напрячь память =)
Не переживайте у нас ваша статистика сохранена.

Jluca: Для разрабов общая или каждому разрабу по юзер бару ?? *раскатала губу*  

GreyWind: Игра выглядит "атмосферно и качественно". Измените настройки на максимальные и вы будете приятно удивлены. Оптимизация проекта ведется, стоит понимать, что это не быстрый процесс.12:59 Добавлено спустя 0 минут

GreyWind: В клиенте скорее всего нет, возможно в видеогайдах по игре.