Двухмоторный «генерал»

Sgt_Kabukiman: Лётчики аэродрома World of Warplanes обсуждают одну из самых удачных машин, поставлявшуюся в СССР по ленд-лизу, средний бомбардировщик В-25 «Митчелл».   Штаб-сержант Хопкинс обтер руки платком. Он только что закончил разбирать двигатель «Райт» R-2600-13 и остался весьма удовлетворен увиденным. — А собрать сможете? — спросила Брунгильда Шнапс, заглянувшая к нему в ангар. Младший лейтенант Вася, сидевший рядом на перевернутом ящике, засмеялся: — Да это же его любимое занятие! — В таком случае, поражаюсь, почему Билл выбрал в качестве объекта для исследований В-25, а не В-17, — произнесла Брунгильда. — Почему? — удивился Билл Хопкинс. — Каждый двигатель по-своему интересен, у каждого самолета — свои особенности, и исследовать их… — Она намекает на то, что у В-17 четыре двигателя, а у В-25 — всего два, — объяснил Вася и захохотал. — Отличная шутка, фройляйн Шнапс! — Благодарю, — скромно потупилась Брунгильда. — Кстати, — вспомнил Вася, — в сорок первом году советский торговый специалист как раз запросил В-17, потому что В-25 ему не понравились. Каково же было разочарование, когда американское правительство решило поставлять в Советский Союз именно В-25! — Просто разные самолеты, — пожал плечами Брунгильда. — В-25 по-своему славный самолет. Для начала, он единственный назван личным именем реального человека — бригадного генерала Билли Митчелла. — Как это — «единственный»? — возмутился Вася. — Да у нас полным-полно было самолетов с личными именами конкретных людей — «Яковлев», «Лавочкин»… Некоторые германские летчики так и писали в своих мемориях: мол, лечу бомбить, никого не трогаю, и тут меня атакуют пять «Лавочкиных»... — Это имена конструкторов, — возразила Брунгильда. — Но в данном случае целый класс самолетов был назван в честь бригадного генерала, который не строил самолетов и не проектировал их. Он просто боролся за авиацию. — Давненько Frau Leutnant не баловала нас вылазками в историю, — подмигнул Вася. — К сожалению, в этой истории нет ни одной «летучей женщины», — вздохнула Брунгильда. — Но сам по себе генерал Митчелл — личность весьма любопытная. Митчелл был, что называется, американский аристократ: его отец был сенатором, дед считался самым богатым человеком в Висконсине… Митчеллу было уже тридцать, когда он впервые увидел самолет. В тридцать два он начал учиться в авиашколе Кертисса. Была у него идея стать военным летчиком, когда началась Первая мировая, но армия официально отказалась обучать его полетам на военных самолетах. — Почему? — поразился Вася. — По двум причинам: во-первых, Билли был слишком старым, целых тридцать семь лет, во-вторых, он был слишком знатным и богатым. Вдруг с ним что-то случится? Неприятностей не оберешься. — И как он вышел из положения? — поинтересовался Вася. — Брал частные уроки, конечно, — засмеялась фройляйн Шнапс. — В апреле 1917 года Соединенные Штаты вступили в войну, и подполковник Митчелл отправился во Францию. Быстро заработал репутацию храбреца и хорошего командира. К концу войны он уже командовал всеми американскими ВВС во Франции. К концу войны бригадный генерал Билли Митчелл — кстати, он летал на самолете Vought VE-7, который имел личное имя «Лазурная птица», — был чертовски известен, награжден, обласкан прессой и так далее. Но дома начались сложности. Митчелл высказывал непопулярное мнение о том, что Первая мировая вовсе не была последней большой войной. Резко критиковал военных, которые, по его мнению, были недостаточно дальновидны по отношению к ВВС. — Например? — прищурился Билл Хопкинс. — Например, американские военные считали, будто Америке ничто не грозит, коль скоро она лежит за морями-океанами, и что бомбардировочную авиацию развивать не следует, — ответила Брунгильда. — Мол, пустая трата времени и денег. Митчелл развивал революционную — или крамольную, — идею о том, что возможно уничтожать корабли противника бомбардировкой с воздуха. — Да, — не без иронии вставил младший лейтенант Вася, — ну кто бы мог подумать! — В двадцать первом году, когда Митчелл впервые высказал эту идею, она действительно выглядела революционной, — поддержал Брунгильду Хопкинс. — В общем, Митчелл добился от военных согласия на проведение серии объединенных учений армии, авиации и флота. Старые корабли должны быть использованы в качестве целей для учебного бомбометания. Митчелл с жаром доказывал, что «тысяча бомбардировщиков обойдется по цене одного линкора — и каждый из них в состоянии потопить линкор». — Ну, это старик немного хватил лишку, — заметил младший лейтенант. — Потопить линкор не так-то просто. — Однако Митчелл стоял на своем. А поскольку он был человеком со связями да еще герой войны, к нему в конце концов стали прислушиваться. Он ведь говорил всем и каждому, что легко докажет свою правоту, если ему позволят сбросить пару бомбочек на захваченные немецкие линкоры. — И что, ему позволили? — спросил Вася. — Началась война газет, — сказала Брунгильда. — Военные провели собственные испытания и опубликовали свой отчет, в котором доказывали, что идеи Митчелла — бредовые. Митчелл собрал собственную команду из ста двадцати пяти самолетов. Любопытно отметить, — Брунгильда глянула на Васю, — что Митчелла поддержал авиаконструктор русского происхождения — Северский. — А как насчет популярного в те годы труда Джулио Дуэ «Господство в воздухе»?  — вспомнил Билл Хопкинс. — Разумеется, Митчелл его читал и разделял идею, — кивнула Брунгильда. — В двадцать четвертом Митчелл летал на Гавайи и написал отчет на триста страниц, в котором предсказывал войну с Японией. Он предсказал даже бомбежку Перл-Харбора! — Звучит действительно крамольно, — хмыкнул Хопкинс. — Припоминаю, что Митчелла разжаловали обратно в полковники, а потом вообще отдали под трибунал. — Произошло крушение корабля, погибло четырнадцать человек, были потеряны три гидроплана, — начала снова Брунгильда. — Митчелл обвинил командование армии и флота в некомпетентности и чуть ли не предательстве — «изменническое руководство национальной обороной», как он выразился. — Ну надо же! — присвистнул Вася. — В Америке тоже любили поговорить о «вредительстве»? — Кончилось все более-менее бескровно, — сказала Брунгильда, — хотя за подобные высказывания Митчелла отдали под суд. Любопытно, что среди судей был генерал-майор Дуглас МакАртур, которого мы встретим в годы Второй Мировой войны на Филиппинах… Естественно, МакАртур рассказывал потом, как ему неприятно было заседать в этом суде и что он голосовал за оправдание Митчелла. Вообще генералов, отдавших голос в защиту неистового пионера американской авиации, было, судя по их воспоминаниям, несколько больше, чем реальных голосов «невиновен». — Загадка века, — хмыкнул Вася. — С начала двадцать шестого года Митчелл был в отставке, — продолжала Брунгильда. — Занимался популяризацией авиации. И продолжал твердить о том, что линкор уязвим для воздушного нападения. Через десять лет он умер от гриппа. — И в его честь назвали самолет, — подытожил Вася. — Очень удачный средний бомбардировщик, — вступил наконец Билл Хопкинс. — Было выпущено почти десять тысяч экземпляров. «Норт Америкэн» до конца тридцатых занималась в основном легкими учебными самолетами, но тут приняла участие в конкурсе на создание среднего бомбардировщика на пять человек экипажа. Конструкторы Эванс и Этвуд предложили настолько симпатичный проект, что военные заказали сто восемьдесят экземпляров, не дожидаясь постройки прототипа. — И что, сразу начали с серии? — удивился Вася. — Представь себе, — кивнул Хопкинс. — 19 августа сорокового года первый серийный В-25 поднялся в воздух. Естественно, в процессе работы над первой серией самолет усовершенствовали. Однако внешние контуры самолета оставались неизменными — менялись только оборонительное вооружение, двигатели, топливная система, защита. — Усиливались? — кивнула Брунгильда понимающе. — Первые экземпляры были менее вооружены — один пулемет в носу, два в бортах фюзеляжа за крылом и еще один крупнокалиберный — в хвосте. Бронировались лишь места экипажа и топливные баки. Затем вместо бортовых пулеметов и задней турели появились две башни с электроприводом, обе имели по два крупнокалиберных пулемета. — Следовательно, масса самолета увеличилась, — подхватил Вася, — а дальность полета и скорость упали. — Верно, — кивнул Хопкинс. — Имя «Митчелл» В-25 получили в сорок первом году. Самолет нравился военным, выпуск стал массовым. В-25 делали не только в Инглвуде, Калифорния — на заводе «Норт Америкэн», — но и в Канзас-Сити, где к работе подключился автомобильный гигант «Дженерал Моторс». В Инглвуде выпускали модификацию «С», в Канзас-Сити — модификацию «D». — А какие модификации поставлялись в Советский Союз? — спросила Брунгильда. — В основном В-25С, — ответил Вася. — Вообще этих самолетов в СССР поставили свыше восьмисот, начиная с конца сорок первого года. Естественно, на наших летчиков произвели впечатление в первую очередь не пушки-пулеметы, а всякие бытовые «мелочи», вроде теплой кабины пилота или, что совсем потрясло неокрепшие души советских пилотов, — неприкосновенный запас. — Что? — Брунгильда ахнула. — Ну а что? Вместе с самолетом поставляли НЗ на все случаи жизни, — Вася хмыкнул. — Экипаж мог выжить в тайге, в океане. Представьте себе только, что в НЗ входили… удочка и консервированные черви! Билл Хопкинс расхохотался. — А как сам-то самолет? — не выдержала Брунгильда. — Как обычно с зарубежной техникой, — сказал Вася. — Приятная в эксплуатации, но чертовски капризная. Пока приноровишься… Например, «Митчеллам» требовалось ровное летное поле. Сюрприз. Если после вражеской бомбежки на аэродроме оставались воронки и носовое колесо при пробеге попадало в плохо утрамбованную воронку, то оно резко разворачивалось, и стойка ломалась, самолет вставал на нос, что вело к повреждению винтов… И так далее, по нарастающей. — А запчасти? — спросил Билл Хопкинс. — Ты фактически сам ответил на свой вопрос, — кивнул Вася. — Плюс еще качество топлива. В общем, наши специалисты изучали возможности самолета, писали американским специалистам, те делали улучшения… Много работали, например, над дополнительными емкостями для горючего. И в конце концов добились, чтобы самолет мог находиться в воздухе до двенадцати часов. Наша авиация дальнего действия, в общем, полюбила этот самолет. Ну вот совсем простой пример: для быстрейшего выхода на наивыгоднейший «потолок» при взлете практиковали ступенчатый набор высоты. Это наши додумались. Такой способ позволял экономить горючее почти на четверть в сравнении с обычным пологим набором высоты. В общем, рядовые летчики в какой-то мере стали летчиками-испытателями. — Я хочу сказать о двигателях, — заговорил Билл Хопкинс. — «Райт» R-2600-13 имел гарантийный ресурс триста часов. Но он работал безотказно. Зачем чинить то, что не сломано? Ресурс продлили до пятисот часов, а потом еще добавили… И моторы все равно не отказывали. — Недостатки-то у этих моторов были? — не выдержала Брунгильда. — Можно считать это недостатком, а можно — особенностью, — хмыкнул Хопкинс. — На В-25 ставили маловысотные моторы, а это определяло боевой потолок самолета — от полутора до трех тысяч метров. Следовательно, самолет достижим для зениток. С другой стороны, В-25 был очень живуч: летел даже в состоянии «решета». Летал в самую плохую погоду. Известен случай, когда В-25 успешно вернулся домой, хотя полностью обледенел. — А антиобледенительные системы? — спросила Брунгильда. — Система фирмы «Гудрич», — ответил Хопкинс. — Просто и остроумно: вдоль передних кромок крыла, стабилизатора и килей размещались трехкамерные резиновые полости. При подаче в них воздуха полости раздувались. Воздух проходил через все три камеры. В результате их волнообразного движения лед на передней кромке трескался, а воздушный поток довершал дело. Да, еще были «дворники». А для лучшей их работы подавался… — Спирт, — сказал Вася. — И на кромки лопастей винтов для борьбы с образованием на них льда тоже подавался спирт. — В общей сложности для того, чтобы антиобледенительная система работала нормально, на борту В-25 находился запас спирта в сто литров, — произнес Билл Хопкинс. Вася развел руками: — Комментировать страшно. А еще наши запретили курить на борту, хотя заботливые американцы понатыкали в кабинах пепельницы и зажигалки! — Не самолет, а непрерывное испытание силы воли, — подытожил Хопкинс.  Читать сказку на портале.