Последняя «бестия»

Sgt_Kabukiman: Карьера не самого лучшего самолёта в истории авиации завершилась в битве за Филиппины. Но и в наши дни последний из "Хэллдайверов" поднимается в небо.
                    
17 сентября 1998 года, Балтимор
Странный толстый самолет с широкими крыльями и цифрой «32» на непомерно большом хвосте запрашивал разрешение на посадку.
— Эй, вы там что, на стиральной машине летите? — нелюбезно осведомился диспетчер. — Что это за самолет?
— «Хеллдайвер», сэр, — ответил пилот. — Кертисс SB2C.
— Минутку. — Диспетчер сделал короткую паузу. Слышно было, как щелкают клавиши компьютера. — Вас нет в моей базе данных.
— Ничего удивительного, — по голосу слышно было, что пилот улыбается. — Этот «Хеллдайвер» — единственный в мире. Последний. Летим на воздушное шоу. Разрешите посадку.
17 мая 1985 года, Брекенридж, штат Техас
— Хотите увидеть нечто совершенно особенное?
Летчика Рэнди Уилсона не стоило спрашивать об этом. Воздушное шоу привлекло его именно уникальными самолетами, которые можно было здесь увидеть. Но то, что показали ему члены общества Ghost Squadron — «Эскадрона призраков» — было действительно чем-то выдающимся.
Это был разобранный на части и готовый для реставрации Кертисс SB2C.
...Аж до семьдесят первого года построенный в сорок пятом «Хеллдайвер» с номером «32» усердно «тянул лямку». Буксировал мишени, учил молодых летчиков. А потом был подарен «Эскадрону призраков». Это добровольное общество занималось изучением, реставрацией и демонстрацией старинных самолетов. Лучшее пристанище для ветерана. Аэропорт Грэм в штате Техас стал новым постоянным домом последнего «Хеллдайвера».
«Бестия» стала звездой воздушных шоу.
Продолжались ее выступления до восемьдесят второго, когда дурной характер «в один прекрасный миг» взял верх, и SB2C совершил крайне жесткую посадку.
Конечно, в те далекие годы, когда «Хеллдайверы» сотнями сходили с конвейеров — и не только в Америке, но и в Канаде, — машину, настолько поврежденную, просто списали бы.
Но не сейчас. Ведь этот SB2C — последний. Сумму, превышающую двести тысяч долларов, необходимую для ремонта, собирали несколько лет. Желающих вновь увидеть в воздухе уникальный самолет оказалось достаточно.
Встреча пилота и его любимой машины произошла, таким образом, при печальных обстоятельствах.
Рэнди Уилсон смотрел на разобранный самолет. Сколько же времени и труда предстоит затратить, чтобы «бестия» взлетела!..
И все-таки это произошло.
7 сентября 1995 года, аэродром Грэм, штат Техас
Курс лекций по наземному обслуживанию, устройству топливной системы, оборудованию кабины был закончен. Уилсон получил разрешение поднять в воздух SB2C. Правда, допуск к полетам был выдан только временный: предстояло еще получить постоянный.
Эта мера предосторожности была отнюдь не формальной. Кертисс SB2C — самолет с мощностью мотора свыше восьмисот лошадиных сил, он зарегистрирован как «экспериментальный».
Ни под каким видом он не может получить гражданские номера и использоваться для коммерческих перевозок.
— Будьте предельно внимательны, — наставлял Уилсона его учитель, полковник Уэллс. — Этот самолет не зря называют «бестией».
— Я уже летал на старинных машинах — на «Зеро», «Уайльдкэт», «Тексане», — отозвался Уилсон.
— «Хеллдайвер» отличается, — полковник был лаконичен.
То, что «Хеллдайвер» отличается от всех остальных, летчик понял сразу: самолет оказался инертным, тяжелым, для отрыва потребовал скорость почти в сто пятьдесят километров в час — в отличие от «Зеро», который взлетал при ста пятнадцати.
«Бестия» медленно собиралась с духом прежде, чем оторваться от земли. Пилот быстро понял, что снижать скорость ни в коем случае нельзя: нужно держать все те же сто пятьдесят километров в час минимум. Иначе «бестия» выдавала свой «коронный номер» — начинала заваливаться и падать.
Посадку предстояло отрабатывать в Брекенридже, куда и направился SB2C.
Когда самолет, с небольшим «козлом», сел на две точки, полковник Уэллс осведомился:
— Понравилось?
— Полагаю, взлетная полоса для нашей «скотинки» должна быть не менее девятисот метров, а лучше — километр, — ответил пилот, вытирая лоб. — Минимальная скорость — сто пятьдесят километров в час. Иначе могут возникнуть разного рода неприятности.
Полковник коротко хохотнул:
— Зрите в корень, дружище. А теперь признавайтесь: что для вас было самым сложным в общении с этим самолетом?
— Гидравлика, — признал пилот. — Самая сложная, какую я только встречал. Она приводит в действие шасси, щитки, воздушные тормоза, капотные створки, заслонки маслорадиаторов, створки бомбоотсека, механизм складывания крыла.
— Бомбоотсек вас должен волновать меньше всего, — заметил полковник. — Хотя в годы Второй Мировой это имело большое значение. Вообще вы правы — из всех одномоторных самолетов тех лет SB2C в этом отношении самый сложный. Однако, если вы обратили внимание, гидросистема имеет, помимо основного контура, еще дублирующий. Есть клапаны-отсекатели, если в бою какой-то участок будет поврежден, его можно заблокировать. А вообще — как впечатления?
— Боюсь показаться странным, — ответил Уилсон, — но самолет мне понравился. В рабочем диапазоне скоростей он легко пилотируется. Нужно только постоянно следить за работой его многочисленных систем, вот и все.
— Что ж, осталось сдать экзамен и получить постоянное удостоверение, — заключил полковник. — Полагаю, это произойдет в самом скором времени.
15 октября 1944 года, воздушное пространство Филиппин
Контр-адмирал Дэвисон отдавал себе отчет в том, насколько необходимо отбить у японцев Филиппины.
Если это произойдет, Япония будет отрезана от основных источников нефти, олова, каучука, бокситов. Бедные природные ресурсы всегда были слабым местом этой страны.
«Хеллдайверы» с американских авианосцев взлетали почти непрерывно: бомбили авиабазы противника и места возможного сосредоточения японской авиации — от джунглей на самых далеких островах до пригородов самой Манилы.
— Мы должны перемолоть все, что японцы перебрасывают на Филиппины, — так Дэвисон формулировал основную задачу. — Сделаем так, чтобы у японцев не осталось резервов.
Вот уже пятый день SB2C «навещают» Филиппины.
Девять «Хеллдайверов» с «Энтерпрайза» — Двадцатая эскадрилья — под прикрытием своих истребителей вылетела на задание.
Лейтенант Эммет Риера повел свое звено на Лусон, где располагались аэродромы противника.
Небо было затянуто облаками, то и дело налетал дождевой шквал. Скрываясь в тучах, бомбардировщики пересекли береговую черту острова на высоте пяти тысяч метров.
— До цели сорок миль, — передал Риера. — Вижу истребители противника. Продолжаем полет.
Тяжелые бомбардировщики «невозмутимо» летели среди туч. Воздушный бой закипел, но «Хеллдайверы» в нем участия не принимали: они продолжали нести свой смертоносный груз.
— Снижаемся! Атакуем с бреющего полета! — приказал Риера.
Земля отозвалась плотным зенитным огнем.
Один за другим пролетали «бестии», сбрасывая бомбы прямо на выстроенные рядами японские истребители.
Огнем и дымом взрывов заволокло воздух. Дождь то усиливался, то прекращался, когда ветром немного разгоняло тучи.
«Хеллдайверы» взяли курс обратно к авианосцам.
«Энтерпрайз» стоял в двухстах милях к северо-западу от Манилы.
— Навещали вас «гости»? — спросил лейтенант Риера у моряков.
— Пытались, — был ответ. — Пара бомб даже попала в соседа — «Франклин» немного поврежден. Но большого урона не нанесли. У нас слишком хороший зенитный огонь.
18 октября 1944 года, воздушное пространство Филиппин
— Нужно добить Филиппины, — с таким напутствием вылетели шестнадцать «Хеллдайверов» с «Энтерпрайза» и «Франклина».
Небо было густо затянуто тучами.
Целый час самолеты кружили над целью, оставаясь укрытыми толщей облаков.
— С бомбами назад возвращаться не будем, — сказал Риера. — Ждем разрыва.
И вот наконец облака чуть-чуть разошлись. В образовавшийся «глаз» устремились бомбардировщики.
Над аэродромом Мабалакат внезапно возникли тяжелые американские самолеты. Бомбы посыпались на сооружения и машины прежде, чем японцы успели отреагировать.
Отбомбившись, «Хеллдайверы» поднялись выше, описали над целью круг, а затем вернулись и, снова снизившись, открыли огонь из двадцатимиллиметровых пушек.
И только расстреляв боезапас, они скрылись за тучами и вернулись на свои корабли.
К вечеру лейтенант Эммет Риера получил приказ снова готовиться к вылету.
Самолеты были заправлены, бомбы подвешены. Останавливаться нельзя, сейчас решается исход войны. В это твердо верили все летчики «бестий».
— Цель — японские корабли в Манильской бухте, — сообщил Дэвисон. — Отправьте их на дно.
С палубы «Энтерпрайза» поднимались «Хеллдайверы» Двадцатой.
Дождь, который собирался целый день, к вечеру разразился. Это был настоящий тропический ливень — собственно, чего ожидать в тропиках?
— Сквозь грозу нам не пройти, — передал Риера, — меняем курс. Придется переждать.
...Самолеты кружили в воздухе больше часа, сильно отклонившись от курса.
— Вижу бухту!
Дождь и ветер не прекращались. В разрывах туч видна была гавань и в ней корабли среди серых пенистых волн.
— Снижаемся!
Один за другим самолеты опускались с высоты четыре тысячи метров до почти трехсот метров.
Вражеские зенитки словно взорвались. Казалось, они только и ждали этой встречи и теперь били по американским самолетам с невиданной яростью.
«Хеллдайверы» отвечали огнем своих пушек. Они пересекли бухту, не переставая стрелять. Упали первые бомбы.
Затем Риера увидел, как загорелся и рухнул в воду SB2C лейтенанта Хорнбека.
Внизу все пылало. Трудно понять, насколько тяжелые повреждения получили японские корабли. Но по крайней мере пять из них получили тысячефунтовый «подарок». Вряд ли в ближайшее время они смогут успешно действовать.
Самолеты собирались вокруг лидера. Было около пяти часов вечера, скоро стемнеет. Солнце в тропиках садится почти мгновенно.
Нужно возвращаться домой.
«Хеллдайверы» находились в воздухе уже почти четыре часа, топливо на исходе.
Гроза по-прежнему преграждала им путь: чтобы обогнуть опасную область, самолетам предстояло сделать большой крюк.
— Не долетим, — констатировал Риера. — Сделаем все, что можно.
«Энтерпрайз» ждал свои самолеты домой.
— Что там? — сердился капитан. — Они не успеют долететь. Есть связь?
— Капитан, лейтенант Риера вызывает!
— Идем к вам навстречу, как поняли? — капитан назвал координаты. — Сумеете долететь туда? Обходим область грозы, идем к вам навстречу!
«Энтерпрайз» спешил сократить расстояние до самолетов. Теперь гроза бушевала в стороне. Но солнце скоро должно сесть, и тогда на море упадет сплошная тьма. Небо затянуто облаками, луны не видно.
«Энтерпрайз» зажег фонари. «Хеллдайверы» садились на палубу, возникая из мрака — словно бы из ниоткуда.
Один за другим... Но не все.
Несколько были безвозвратно потеряны в этой мгле.
Риера быстро подошел к капитану.
— Ищите самолет Хобсона, — сказал он. — Я видел, как он садится на воду. У них закончилось горючее буквально в нескольких милях отсюда.
Сообщение передали на эсминцы сопровождения. В тропической тьме моряки вытаскивали из воды летчиков...
12 мая 2000 года, город Уичита, Канзас
Авиационное шоу собрало массы народа.
Самолеты взлетали один за другим, летали тройками, выпускали «пушистый» дым для пущего эффекта, чертили в воздухе спирали, стрелы и даже рисовали «сердца».
И вот на плотно забитую стоянку выруливает толстый, громко ревущий самолет с цифрой «32» на хвосте.
Кажется, сейчас он заденет стоящие рядом самолеты.
И тут — наиболее эффектный «трюк» «бестии»: летчик включает механизм складывания крыла, и широченные крылья поднимаются «домиком». Самолет лихо проходит сквозь узкое место и останавливается.
Стихает рев моторов, но поднимается шквал аплодисментов.
...Давно остались позади годы, когда появление «бестии» вызывало не овации, а проклятия. Старый самолет по-прежнему в воздухе — живой свидетель героической эпохи.
Читать рассказ на портале.