Мари Марвингт — невеста опасности

Catus_domesticus: Мари Марвингт — невеста опасности. Первая в истории женщина, воевавшая на бомбардировщике. Уникальная и долгая жизнь выдающейся авиатрисы.

— «Ну дела, ночь была», — донесся до Васи и Ганса Шмульке голос Брунгильды. Она даже почти не фальшивила. — «Все объекты разбомбили мы дотла...»
— Поет, — многозначительно произнес Вася. — Наверное, хорошо полетала.
— О дамах на аэродроме существует немало комедийных историй, — заметил Ганс Шмульке, традиционно заехавший в гости на авиабазу «Варгейминга». — Как тут у вас, достаточно комедийно?
— Достаточно, — вздохнул Вася. — Мы известные комики, чего уж там. А вообще Frau Leutnant вполне себе нормальный персонаж, так сказать. Звезд с неба не хватает, великих побед за нею не числится, но неприятностей больших от нее тоже нет.
— А малых? — поинтересовался Шмульке.
— Не знаю, — протянул Вася с сомнением. — Иногда мне кажется, что Вольф в нее немножко влюблен. Что слегка затрудняет ему жизнь, поскольку она выше по званию. А сама она, как мне кажется, немножко влюблена в Лароша. Тебе что, нравятся истории про любовь? Тогда ты ошибся сервером!
— Совсем не нравятся, — заверил его Шмульке. — Я просто так спросил. А ты сразу начал сплетничать.
— Бонжур! — приветствовала друзей Брунгильда Шнапс. — И гутен таг заодно.
— А что это вы тут про бомбежки поете? — спросил Вася, известный своей бестактностью. — Разбомбили кого-то?
— Это так увлекательно! — подхватила Брунгильда. — Знаете, когда Манфред фон Рихтгофен бросал бомбы, он больше всего досадовал, что из-за крыла своего аэроплана не может хорошенько рассмотреть, как они там, внизу, взрываются. И один раз высунулся подальше, из-за чего поранил пальчик! Он про это смешно рассказывал — мол, «пролил кровь за отечество».
— Да уж, этому человеку нравилось бомбометание, — кивнул Шмульке.
— Мне тоже понравилось, — сообщила Брунгильда.
— А разве женщины летали на бомбардировщиках? — поинтересовался Вася.
— Я могу назвать по крайней мере одну, — ответила Брунгильда. — Она была первой, кто воевал на бомбардировщике. То есть — воевала, конечно.
— Авиатриса? — Вася подмигнул Шмульке. — Фройляйн Шнапс знает кучу историй о выдающихся женщинах в авиации.
— Любопытно, — вежливо удивился Шмульке.
Брунгильда решила не обращать на эту напускную вежливость никакого внимания:
— Что касается Мари Марвингт, то да, весьма любопытно. Она была универсальной спортсменкой, между прочим.
— Мари? — переспросил Шмульке. — Француженка?
— По месту рождения — да, то есть она родилась на территории Франции, но потом ее семья перебралась в Мец, а этот город в те годы принадлежал Германии, — ответила Брунгильда. — Так что немцы могут считать ее своей. А вообще она, как и все великие люди, — достояние человечества!
— Вот как? — протянул Вася. — «Великий человек»?
— Например, во Франции выпустили марку с ее портретом, — отозвалась Брунгильда. — Она, несомненно, выдающаяся личность. Во многом тут сыграл роль ее отец. Может быть, он мечтал о мальчике, когда родилась девочка? Такое нередко случается. В общем, по его инициативе она занялась спортом. Освоила теннис, потом бокс, гольф, футбол, хоккей, плавала на каноэ, стреляла из ружья. Когда стала постарше, занялась альпинизмом.
— Погодите, погодите, — взмолился Шмульке. — Не так быстро. Я просто не успеваю следить. Она занималась всеми этими видами спорта? Да один только бокс требует...
— Ну, она же не выступала профессионально, — возразила Брунгильда. — Просто владела основами. Наверное. А вот с альпинизмом так, я думаю, нельзя, тут требуется более серьезная подготовка.
— Еще и альпинизм! — воскликнул Вася.
— И что такого? Да, она совершала восхождения на горы! — ответила Брунгильда с вызовом. Семь лет, между прочим, отдала этому виду спорта, с 1903 по 1910. Стала первой женщиной, покорившей пики Швейцарских и Французских Альп. А в 1907 году выиграла международный турнир по стрельбе. Первый приз ей вручал сам военный министр Франции!
— Ага, так она все-таки француженка, — заметил Шмульке.
— В принципе, да, — кивнула Брунгильда. — Но погодите, это еще не все. Она превосходно ездила на велосипеде. Однажды проехала от Нанси до Неаполя. В общем, 15 марта 1910 года Французская академия спорта удостоила ее золотой медали «За все виды спорта».
Она замолчала, перевела дух. Оглядела своих собеседников, сначала одного, потом второго.
— И почему вы не задаете мне вопрос, который всегда вертится на кончике языка?
— Какой вопрос? — не понял Ганс Шмульке.
Брунгильда хмыкнула:
— Насчет возраста. Сколько лет было даме, когда она совершила то или иное деяние? Это ведь прямо покоя не дает, а?
— Не то чтобы совсем, но в общем любопытно, — не стал отпираться Вася.
— Мари родилась в 1875 году, — сообщила Брунгильда. — Можете подсчитывать. Да, ей было почти тридцать пять, когда она увлеклась авиацией. Но она не могла пропустить этот совершенно новый, захватывающий вид спорта.
— «Вид спорта»! — вздохнул Ганс Шмульке. — Вот про езду на танке никто не говорит, что это вид спорта. И про стрельбу из башенного орудия — тоже. Не говоря уж о ремонте гусениц...
— А также о покраске, — подхватил Вася. — Заправке топливом...
— Ну, хватит, я поняла, — сердита перебила Брунгильда. — Для Мари, как и для многих, самолеты означали прежде всего спорт, азарт состязания. В 1911 году она писала: «Этот новый спорт ни с чем не сравнится. Многие из нас погибнут, но это не встревожит других, опьяненных полетом. Его прелесть — награда за риск. Летать подобно птице — это прекрасно!»
— А сама она, случайно, не погибла за счастье летать, подобно птице? — спросил Шмульке.
— Что, боязно? А вот представьте себе, она прожила почти девяносто лет! — с торжеством объявила Брунгильда. — Но вернемся к полетам. Вообще Мари Марвингт начала подниматься в воздух еще в самом начале двадцатого века — на воздушном шаре. Научилась управлять им. В 1909 году совершила одиночный полет.
— На воздушном шаре? — уточнил Вася.
— Да. Она пересекла Ла Манш. Ее воздушный шар назывался «Падающая звезда»...
— Красиво, хотя с точки зрения авиации — неуместно, — заметил Вася. — «Падающая»!.. Декаданс какой-то.
— В любом случае, полет был удачным, — пожала плечами Брунгильда. — А вскоре в жизни Мари Марвингт произошел переворот — она оказалась на самолете. Сперва в качестве пассажира. В 1910 году начала учиться пилотированию. Она летала на моноплане «Антуанетт». 8 ноября получила пилотское свидетельство — вторая женщина-пилот во Франции. С тех пор Марвингт постоянно в небе. Она совершила около девятисот вылетов и ни разу не упала. Вообще немыслимое дело!
— А во время войны чем она занималась? — поинтересовался Вася. — Сражалась, конечно?
— Не сомневайтесь... Мари переоделась мужчиной и вступила в 42 пехотный батальон. Правда, скоро ее разоблачили и отправили домой. Пришлось ей сделаться медсестрой Красного Креста. Но продолжалась эта гуманная миссия недолго. В 1915 году Мари Марвингт добилась своего, и ее сделали пилотом-бомбардировщиком. Первая из женщин, между прочим.
— И как, удачно? — спросил Шмульке.
— В любом случае, ее наградили крестом. Так что, думаю, удачно, — ответила Брунгильда.
— У меня вопрос, — Вася поднял руку, как ученик в классе. — А как у нее было с образованием? То есть, я хочу сказать — она столько времени занималась спортом, на книги, небось, и минутки не выдавалось?
— Не думаю, что так, — Брунгильда покачала головой. — Это была всесторонне развитая личность. Между мировыми войнами она как раз много писала. Работала в Северной Африке. Ее направлением стало взаимодействие авиации и медицины. Марвингт — одна из учредителей организации «Друзья медицинской авиации».
— Сильно, — искренне сказал Шмульке.
— И это тоже еще не все, — быстро прибавила Брунгильда. — Она сама написала сценарии и сама поставила два документальных фильма — «Крылья спасения» и «Спасенные голубем» — о медицинской авиации.
— А во Вторую мировую? — после паузы заговорил Вася. — Ей ведь тогда было уже... Нет, нет, не подсчитываю! — оборвал он сам себя.
— Во время Второй мировой она работала медсестрой в реабилитационном центре для раненых летчиков, — ответила Брунгильда. — Видите, как она умела сочетать сразу несколько своих призваний? Кстати, этот центр она сама организовала.
— Молодец, — сказал Шмульке. — Нет, правда. Я серьезно. Я под сильным впечатлением.
— Еще она знала семь языков, — сообщила Брунгильда. — И летала до глубокой старости. В восемьдесят ухитрилась полетать на реактивном истребителе. Представляете? Сверхзвуковой истребитель, в восемьдесят лет! Примерно в те же годы получила лицензию на управление вертолетом. Думаю, из чистого любопытства. В восемьдесят шесть она проехала на велосипеде от Нанси до Парижа. А скончалась она в восемьдесят восемь — 14 декабря 1963 года...
— Руку на сердце положа, я бы не рискнул доверить старушке управление реактивным истребителем, — признался Вася.
— В самом крайнем случае она разбилась бы насмерть, — сказала Брунгильда. — Прекрасная смерть для «невесты опасности» — это было ее прозвище в юные годы, когда все давали друг другу пафосные имена.
— Угу, прекрасная смерть, — кивнул Вася. — И загубленный самолет. Не говоря уж о том, что она могла уронить его кому-нибудь на голову.
— Не уронила же, — возразила Брунгильда. — Что рассуждать о том, чего не случилось? Премии в память Мари Марвингт за достижения в области авиа- и космомедицине вручают каждый год. Вот это была жизнь!