Бомбардировщик с бородой

Catus_domesticus: Бомбардировщик с бородой — P-40 «Киттихоук», герой неба на фронтах от Африки до Финляндии. Несколько эпизодов боевого применения.

Ноябрь 1941 года, Северная Африка
— Это что еще за бородач?
Приподняв бровь, знаменитый ас Клайв «Киллер» Колдуэл рассматривал новый самолет.
Машина действительно выглядела необычно. Внешне она отличалась от привычных «Томахауков». Новый двигатель фирмы «Кертисс» потребовал и новой компоновки, радиатор сдвинулся вперед — и в результате образовалась массивная «борода», столь характерная для профиля самолета «Киттихаук».
Колдуэл был австралийцем и летал в Королевских ВВС. Чтобы стать летчиком-истребителем, подделал документы: иначе его не приняли бы по возрасту — «слишком старый».
— Я покажу, какой я старый, — фыркал Колдуэл. Он родился в 1910 году.
Ему нравилось прозвище, которое дали ему журналисты, — «Убийца».
— В сорок  первом я видел, как немецкий пилот расстрелял моего товарища, который спускался на парашюте, — сказал однажды Колдуэл в офицерском клубе, когда его спросили, почему он так агрессивен. — С тех пор вопрос о немцах у меня решен.
Больше его ни о чем не спрашивали.
«Австралиец, они же все ненормальные, — пожимали плечами английские товарищи Колдуэла. — Потомки каторжников, отчаянные головы».
Один только Колдуэл никогда не брал с собой аппаратуру для фотосъемки вражеских войск, хотя «Киттихаук» были предназначены в том числе и для разведки.
Вместо этого он брал увеличенный боезапас. И никогда не возвращался, не использовав его без остатка. «Я летаю не фотографировать врага, а уничтожать его»,  — комментировал он.
И вот сейчас флайт-лейтенант Колдуэл вместе с остальными рассматривает только что доставленные из США новые самолеты — первые сто девяносто семь из обещанных девятисот.
— Утверждают, что «Киттихаук» позволят нам сократить отставание от Bf.109F, — заметил командир эскадрильи Чепмен.
— Время покажет, — проворчал флайт-лейтенант Колдуэл.
24 февраля 1942 года, Северная Африка
Одиннадцать истребителей «Киттихаук» шли в сторону Акромы.
— Вижу шесть Bf.109F, — доложил ведомый Колдуэла Барр.
Колдуэл тоже их видел.
— Атакуем, — кратко бросил австралиец.
— Командир!.. — начало было Барр, но Колдуэл уже не слушал.
Шесть немецких самолетов шли метров на триста выше.
Барру ничего другого не оставалось — он пошел следом за своим ведущим.
Колдуэл сделал крутую горку и снизу пустил очередь в брюхо «Мессеру», который шел последним из шести.
Немецкий истребитель густо задымил, свалился в штопор.
— Девятнадцатый! — констатировал Колдуэл.
На эту тему с ним никто никогда не спорил: число побед у австралийского аса, что называется, зашкаливало.
Сбитый — об этом Колдуэл узнает гораздо позднее — оказался асом Люфтваффе Ганс-Арнольд «Фифи» Штальшмидт. Он не погиб — сумел посадить самолет на брюхо на ничейной территории и добраться до своих. Но ведь не это главное, главное — «Киттихаук» в состоянии одолеть «Мессер» в воздушном бою!
Немцы опомнились быстро и контратаковали.
Вот сбит один «Киттихаук», за ним, почти сразу же, упал и второй.
Понять, кто пилотировал эти самолеты, не составляло труда: на обоих нарисованы польские флаги.
Стало быть, сержант Дерма и летный офицер Яндер. Поляков было немного — двенадцать человек, и держались они особняком, сразу же образовав «землячество». Колдуэл, честно говоря, был невысокого мнения об их летном мастерстве.
Сержант Карсон на «Киттихауке» заметил «Мессер» у себя на хвосте. Вспомнилось, как говорил Колдуэл, когда его спрашивали — как он поступает, если прижмет: «Толкай все в угол, даже если больно». Эта странная фраза имела вполне практическую расшифровку.
— Толкай все в угол, — повторил Карсон одними губами и бросил самолет вниз.
Со стороны падение выглядело неконтролируемым. А теперь... Ручка управления на себя — «даже если больно» — и вот уже «Киттихаук» находится выше «Мессера». Все, очередь. Немец начинает дымить...
10 марта 1942 года
— Я вам докажу, что «Киттихаук» может быть истребителем-бомбардировщиком, — заявил Колдуэл перед вылетом. — Пари?
— С вами спорить, сэр, по крайней мере, на эти темы... — английский офицер не докончил фразы и, скупо улыбнувшись, пожал плечами.
«Убийца» Колдуэл подвесил под фюзеляж своей машины бомбу.
— Ждите с результатом, — кратко бросил он.
Доклад о поражении цели подтвердился.
Колдуэл похлопал «верного коня» по железному «боку»:
— Отныне буду звать тебя не «Kittyhawk», а «Kittybomber»!..
3 ноября 1943 года, Карельский фронт
— Стрельников! Василий!
Лейтенант Василий Стрельников выскочил из деревянного дома, где располагался штаб 78 истребительного авиаполка.
— Что кричишь? — спросил он своего товарища, лейтенанта Медведева.
— Новые самолеты прибыли. С иголочки, прямо из цеха. Для поднятия боевого духа.
— Это которые? Американские? Обещанные? — Стрельников с трудом удерживался, чтобы не побежать.
Самолеты назывались «Киттихаук». И доставляли их в первую очередь в те полки, где успешно освоили предыдущую модель — «Томахаук».
— На чем бы ни летать, лишь бы бить врага! — высказывался по этому поводу Василий Поликарпович.
Самолет, в общем, понравился: большая площадь боковых окон за местом пилота, винт сместился вверх и появилась возможность укоротить стойки, а мотор — полторы тысячи лошадиных сил. Шесть пулеметов калибра 12,7 мм. По сравнению с «Томахауком» усилена бронезащита спереди и сзади пилота.
— Истребитель-бомбардировщик, — сказал Медведев с таким довольным видом, словно сам его изобрел. — В полном соответствии с директивой о дневных бомбардировщиках.
Он имел в виду специальный приказ наркома обороны «О применении истребительной авиации на поле боя в качестве дневных бомбардировщиков». Новый самолет как будто создан был для того, чтобы выполнять этот приказ.
Об опыте «английских товарищей» с их «Kittybomber» в те дни на Северном фронте еще не знали.
— Поглядим, поглядим, на что способна машина, — пробурчал Стрельников.
Ему не хотелось высказывать мнение раньше времени. У каждого самолета имеются и плюсы, и минусы. Хотя выглядели эти аппараты и в самом деле неплохо.
...Конечно, у «Киттихоук» нашлись и минусы. Этот самолет довольно  медленно поднимался — пять тысяч одолевал почти за восемь минут. Большая длина разбега при взлете и пробега на посадке. Выражаясь коротко и ясно — «туповат» на разгоне и слабоват на вертикали.
А скоро пришло время проверить новые самолеты в настоящем деле.
Октябрь 1944 года, Северный фронт
С нынешнего лета Стрельников — капитан, командир эскадрильи.
И вот теперь начинается долгожданное наступление советских войск на севере. Пора выбить немцев из Киркенеса!
Фашисты держались за эти края крепко. Норвежский город Киркенес — это железнорудный обогатительный комбинат, это крупный порт, гораздо более удобный, чем лежащий восточнее другой порт, финский, — Петсамо, который уже с сорок третьего года находится в пределах досягаемости советских дальнобойных орудий. И наконец, в восьми километрах от Киркенеса расположен аэродром.
Так что эта цель — наиважнейшая.
— Товарищи! — говорил Стрельников своим летчикам, даже не заглядывая в приказ: каждое слово он с первого же раза заучил наизусть. — Наша задача — наносить бомбоштурмовые удары по опорным пунктам, батареям, войскам и штабам противника в районе высадки десантов. Мы должны также уничтожать транспорты и боевые корабли противника в портах.
«Киттихауки» к тому времени были уже опробованы и хорошо освоены. Машина больше не таила никаких сюрпризов.
Некоторое время назад летчиками 78 полка было освоено топмачтовое бомбометание: бомба с горизонтального полета сбрасывалась над самой водой и рикошетила от ее поверхности, поражая борт корабля.
Такой способ, лихой и «дикий», был гораздо эффективнее прочих: пикирующее бомбометание опасно для самолета, а торпедирование дает вражескому кораблю достаточно времени для маневра уклонения.
При топмачтовом способе бомба поражает цель секунды за две. Да и бомб требуется совсем немного — от двух до пяти ФАБ-250. Даже сравнительно неповоротливые «Киттихауки», — способные нести одну ФАБ-250 и еще две бомбы по сто килограммов, — успевают «сделать свое дело и уйти». Как раз для этого самолеты подходили как нельзя лучше.
11 октября 1944 года, Северный фронт
Группа самолетов, ведомая капитаном Стрельниковым, поднялась в воздух.
Шесть «Киттихауков» с бомбами пронеслись над фьордом Сульте.
— Вижу их! — услышал Стрельников.
Баржи, предназначенные для эвакуации техники противника, и немецкие мотоботы отчетливо выступили сквозь легкий туман, окутывавший северные воды.
Небо оставалось чистым — ни одного фашистского самолета.
— Ну что, угостим немца американскими пилюлями? — сказал Стрельников, направляя самолет к морю.
— Одна готова!
Водоворот медленно утягивал на дно тонущую баржу. Немцы готовились стрелять по самолетам, но тут вторая атака советских летчиков поразила мотобот.
В это время сухопутные войска уже перешли в наступление.
А для пилотов наступило короткое время отдыха.
Утром 12 октября пришло сообщение от капитана Барченко-Емельянова, командира разведотряда численностью в двести человек:
«Захватили две батареи противника на мысе Крестовом. Противник подходит на катерах со стороны Линахамари, создается угроза уничтожения десанта. Боеприпасы и продовольствие на исходе. Без продовольствия можем держаться три дня, без боеприпасов не продержимся и трех часов. Прошу поддержать авиацией!»
— По машинам!
И снова в воздухе «Киттихауки»...
Четыре часа они штурмовали войска и батареи противника на мысе Крестовый.
Стрельников видел, как горят жилые дома и бараки, как бегут и падают люди... Что ж, их никто не звал на эту землю. Они сами пришли и принесли сюда кровь и разрушение.
Самолеты возвращались за новыми боеприпасами и вновь взмывали в небо.
Разрушен причал.
Стреляют зенитные орудия. «Киттихаук» уходит от огня и снова заходит для бомбометания. Одна зенитная точка подавлена.
— Возвращаюсь! — слышит капитан Стрельников голос Медведева.
Навстречу идут «Юнкерсы». Два, потом еще один.
Самолет Медведева загорается.
В этот день были уничтожены четыре зенитных точки, на парашютах сброшен груз для советского десанта. Советское наступление на Севере продолжалось...