Прекрасный экипаж

Kostuzik: Новое игровое произведение в разделе «Легенды танкистов». Читать сказку на портале   — Ох уж мне этот сезон праздников, — комиссар Котятко, по-домашнему расстегнув воротник гимнастерки пил чай в столовой офицерского клуба. Прихлебывал из граненого стакана в тяжелом подстаканнике с отчеканенным на металле танком ИС-2. — Говоря откровенно, за время акции на 23 февраля меня едва кондратий не хватил... — Kondratiy? — уточнил внимательно слушавший Парамона Нилыча лейтенант Фюрст. — Наводчик с КВ-220? По-моему, это нарушение воинской субординации, герр комиссар! — Ах ты ж, — фыркнул товарищ Котятко, едва не расплескав чай. — Пятый год воюем вместе, можно сказать в одном строю, а вы до сих пор русский язык нормально не выучили! Вон наши новобранцы желторотые, мало что на немецком-английском как на родном шпрехают, по-французски изъясняются со всей куртуазией, так еще и японский с китайским изучать начали... Ладно, неважно, сойдемся на формуле «чуть не хватил удар». Так вот, господа товарищи германцы и союзники: праздничные акции — это, конечно, прекрасно. Упятеренный опыт еще лучше. Но работать в таком напряженном режиме, прямо скажу, крайне сложно... — Согласен, — отозвался присутствующий здесь же британец, сэр Генри Баскервиль, уже несколько месяцев являвшийся бессменным командиром TOG-II. — Даже если выезжать на полигоны со всеми удобствами и комфортом! Собравшаяся в столовой интернациональная компания с трудом подавила глупые смешки: TOG, с самого появления на танкистской базе, у всех вызывал самые положительные эмоции: даже сдержанные японцы скупо улыбались. Ходили обоснованные слухи, что у сэра Генри в танке имеются антикварный чайный сервиз, серебряный рукомойник, гамак, две симаские кошки, шкура бенгальского тигра на полу, коллекция сабель, а столь экзотический член экипажа как «второй механик водитель» выполняет роль дворецкого — «Ваша сигара, сэр! Ваша трость, сэр!». Поговаривали, что имелся проект воткнуть в TOG камин. — Я к чем, собственно, веду, — продолжил товарищ Котятко. — 23 февраля мы с трудом, но преодолели. Впереди 8 марта, день солидарности трудящихся женщин в борьбе за равенство прав. — Уточню, — поднял руку Ганс Шмульке. — Это название праздника слишком архаичное, таковым 8 марта являлось только до 1921 года! — Умный ты у нас не по годам, — отмахнулся Парамон Нилыч. — Неважно! Так вот, любезные соратники. 8 марта надо отметить и поздравить наших уважаемых женщин. — Женщин? — слегка изумленно уточнил лейтенант Фюрст. — Простите, герр комиссар, но у нас на базе только одна... кхм... женщина. Установилось неловкое молчание. Каждый понял, кого подразумевал командир «Тапка» — мадам Ротвейлер, начальница финансового отдела, которая, по всеобщему убеждению, одна стоила танковой дивизии, а то и корпуса, состоящего исключительно из «Маусов» с усиленной броней и тактическими ядерными зарядами в качестве боезапаса. Очень серьезная дама, будем откровенны. — Так то у нас, — не смутился Парамон Нилыч. — А у авиаторов? Зиночка из финчасти, в немецкой эскадрилье есть дама — фрау лейтенант Брунгильда Шнапс. Стряпуха с пищеблока — бабка Гарпина. — И что же? — очень осторожно осведомился Ганс Шмульке, подозревая, что комиссар опять замыслил какую-нибудь жуткую авантюру. В этом плане у товарища Котятко был могучий талант, не взирая на тот факт, что Парамон Нилыч, пожалуй, был самым здравомыслящим и рассудительным офицером на танковой базе. — Плохо слушал, — отозвался комиссар. — Устроим для женщин праздник! Нет, митинг, торжественный ужин и оркестр — это обязательно. Однако, думаю, надо устроить сюрприз. Дать почувствовать, что они наши боевые подруги! Способные на подвиги! — Подвиги? — воодушевился французский капитан Жорж Фавье с Foch-155. — Разумеется, конечно — Жанна д’Арк, графиня Катарина Сфорца, кавалерист-девица Надежда Дурова! Исторических примеров множество! — Извиняюсь, но Жанна д’Арк из бабки Гарпины ровным счетом никакая, — развел руками комиссар. — А из мадам... кхм... начальницы финотдела тем более. Никак не могу ее представить на боевом коне, в сияющем доспехе, под развевающимся знанием. — Тогда уж на боевом слоне, — съязвил Отто Фюрст, — а лучше на боевом тираннозавре, чтобы тоннаж уравновесить. — Разговорчики! — недовольно прикрикнул Парамон Нилыч. — Праздник все-таки! Так вот: есть предложение усадить наших дам на танк и дать им возможность доблестно повоевать. Так, чтобы обязательно победили и привезли кучу медалек. Ощутили себя внутри крепкого и дружного коллектива! Думаете женщине не будет приятно носить настоящую боевую награду вроде «Героев Райсеняя», «Рэдли-Уолтерса» или «Фадина»? С красивой ленточкой?! — В этой идее присутствует рациональное зерно, — пожал плечами сэр Генри. — В конце концов, мы обязаны показать себя галантными джентльменами, такова традиция! Но позвольте, как задумку реализовать? — Сейчас расскажу, — товарищ Котятко заговорщицки понизил голос. — Только душевно прошу, ни единого слова не должно просочиться за эти стены!.. * * * Утром на плацу перед ангарами царило подозрительное оживление — двое сержантов с ИС-4 крепили кумачовый лозунг с аршинными белым буквами «Да здравствует Международный Женский день!», из клуба приволокли трибуну с серпом и молотом, расставили возле нее жесткие стулья с прямой спинкой. — Mein Gott, что мы творим, что творим?! — сокрушался Ганс Шмульке, пока остальные заговорщики подготавливали машины к выезду. — Неслыханно! Как вы себе это представляете? — Тактический аспект мы давно обсудили, унтер-офицер! — огрызнулся Парамон Нилыч. — Женщины управляют, вы прикрываете! Вдобавок, договорились с дружественной ротой, чтобы постреливали не сильно и почаще мазали! Всё будет хорошо, всё обойдется! Сэр Генри? — Мы в полной готовности, — отозвался англичанин. — Выезжаем? Так точно! Взревел 12-ти цилиндровый дизель-электрический двигатель красавца TOG-II. Танк выдал скромные 6 километров в час и выкатился на плац, окутанный синеватым дизельным выхлопом. — Начинаем, — горько вздохнул лейтенант Фюрст и ловко забрался по приставной лесенке на борт «Мауса». Шмульке нырнул под «морду», ему было проще попасть внутрь через эвакуационный люк мехвода. Заработала внутренняя рация: — Кстати, Ганс, я не участвовал в обсуждении — почему именно TOG? — Потому что в «Маус», хоть он по габаритам ничуть не меньше, мадам Ротвейлер попросту не сможет залезть, люки узкие! А у TOG’а в наличии нормальная дверь! Даже две, по обоим бортам!.. В это самое время возле штаба остановился «Виллис» с эмблемами Wargaming на бортах. За рулем сидел младший лейтенант Вася Жук, в парадной авиаторской форме. Он привез с авиабазы Зиночку и бравую летчицу Брунгильду Шнапс. К автомобилю подбежал Парамон Нилыч: — А где бабка Гарпина? — Здравия желаю, товарищ комиссар! — козырнул Вася. — Отказалась. «Хоть режьте, не полезу я на эту страсть!» И ушла на кухню печь пирожки к праздничному столу. — Ладно, все-таки женщина в возрасте... Здравствуйте Зина, здравствуйте Брунгильда. Как, готовы к приключениям? Зиночка скромно промолчала и растерянно улыбнулась. За нее ответила фрау лейтенант ВВС: — Да, герр комиссар. Только мы не представляем, что надо делать! Я уверенно чувствую себя за штурвалом Me.109, но танк? Тем более такой... Авиатриса с сомнением указала взглядом на громадный TOG. — Чепуха, — непринужденно отмахнулся Парамон Нилыч. — Орудие восьмого уровня на шестом, уйма ХП, в управлении прост, как самокат! Справитесь! А-а, здравствуйте-здравствуйте госпожа начальница финотдела!.. Объявилась мадам Ротвейлер. Где она взяла британскую женскую военную форму без знаков различия было неизвестно, но портному пришлось постараться, чтобы упаковать эту великую женщину в оливковую ткань. Зыркнула взглядом фурии: — Мои обязанности? — Э-э... Пожалуйте на командирское место! Заранее было обговорено, что заставлять дам заниматься тяжелым трудом будет как минимум невежливо. Поэтому решили так: мадам Ротвейлер выполняет роль командира, как самая опытная (она появилась на танкистской базе в полузабытые времена ЗБТ), Брунгильда Шнапс — мехвод, благо управлять машиной действительно нетрудно, а Зиночка поработает наводчиком. Контролировать их действия будут британские офицеры во главе с сэром Генри, они же станут заряжающими. Главное, разыграть спектакль так, чтобы представительницы прекрасного пола ничего не заподозрили! Могучую финансистку пропихнули в бортовой люк-дверь танка, подталкивая в то место, что вежливо именуется «кормой». Фрау лейтенант натянула кожаные перчатки и устроилась в кресле мехвода, Зиночку посадили возле перископа наводчика. С правого борта к TOG’у подъехал первый прикрывающий — «Маус» ведомый экипажем лейтенанта Фюрста, с левого второй — ИС-4 под неизменным командованием товарища Сухова. С таким сопровождением бояться было нечего. Полигон выбрали правильный — Прохоровку. В меру живописно, если ехать строго по аллее, не сворачивая в ямы, TOG будет выжимать максимальную скорость, никаких помех для ведения огня, как в городе. Дружественная рота, вызвавшаяся подыграть, должна выехать строго на машинах до 7 уровня включительно, никаких ПТ и артиллерии. — Соблаговолите начать командовать, — шикнул сэр Генри в адрес мадам Ротвейлер. Та подумала, и изрекла грудным басом: — Полный вперед! Брунгильда выжала газ и TOG величественно двинулся по дорожке. ...— Это что еще такое? — в движущемся поодаль «Маусе» нарастала тихая паника. Отто Фюрст вытаращившись смотрел на тактический планшет. — Они спятили! Что значит восемь Waffentrager E-100? И семь «Борзигов»! Они же обещали! Друзья называется! — Не представляю, — отозвался Шмульке. Дело и впрямь было плохо: договоренность не соблюдена и противник выехал в бой сплошь на высокоуровневых ПТ-САУ. — Они разнесут нас за пять секунд! — Вижу... наверное, танк, — тем временем сообщила Зиночка, не отрывавшаяся от перископа. — Такая большая штуковина с огромной башней. Что надо делать? — Стреляйте, — повелела мадам Ротвейлер. В этот самый момент грунт перед танком вздыбился: WT E-100 открыл огонь, но почему-то ни разу не попал. — Рекомендую целиться в башню, — нейтральным тоном сказал британец. — Там у него самое слабое место. 17-ти фунтовое орудие TOG-II пробивало куда более тяжелобронированные цели, чем хрустальная башня Waffentrager’а, а уж скорострельности можно было только позавидовать. Вскоре первый противник задымил. За ним второй. Третий. А там женский экипаж охватил охотничий азарт... — Вон еще один! — в голос орала мадам Ротвейлер, наблюдая за полем эпической битвы через командирские приборы наблюдения. — Справа! Что вы копаетесь! Огонь! Беспощадный огонь! Брунгильда — жмите! При всем желании «жать» на TOG’е получалось плохо — танк разогнался до максимальной умопомрачительной скорости, но доехать до вражеского респа мог исключительно к самому финалу баталии. Для пущей достоверности противник постреливал и по танкам сопровождения, повредив ИС-4 двигатель, а «Маусу» сбив гусеницы. Обе машины безнадежно отстали, и только TOG гордо несся вперед по аллее, гремя огнем, сверкая блеском стали и сея смерть и разрушения... * * * — Боже мой, — мадам Ротвейлер, извлеченная из танка, выброшенного по окончанию битвы в ангар, утерла платочком пот со лба. — Это было... Это было... Невероятно! Подошел, насвистывая веселенькую мелодию, товарищ Котятко. Извлек из портфеля уйму нашивок и медалек, Продемонстрировал. — Торжественное награждение на плацу, через пять минут, — сообщил комиссар. — Поздравляю. Изумительный, изумительный бой! Парамон Нилыч промолчал об одном: дружественной роте придется компенсировать затраты на ремонт полутора десятков Waffentrager’ов, сметенных с лица земли бравым экипажем TOG-II, и на это уйдет вся имеющаяся заначка экипажей КВ-5 и КВ-220Т, но... Но что не сделаешь для женщин в самый прекрасный праздник весны? © А. Мартьянов. 04.03.2014