Бристольский щёголь

Catus_domesticus: Бристольский щёголь — осень 1940 года, Битва за Британию. Если премьер Черчилль и командование ВВС не примут срочные меры, британская промышленность будет уничтожена бомбардировками. В бой вступают ночные истребители «Бофайтер».

15 сентября 1940 года, Лондон
Газета лежала на столе, обращенная передовицей вверх.
«Гитлер знает, что ему придется либо разгромить нас на Британских островах, либо проиграть войну. Если мы сумеем выстоять в этой борьбе, вся Европа может стать свободной... Поэтому давайте приложим все наши усилия и постараемся так выполнить свой долг перед людьми, чтобы они через тысячу лет, если столько времени просуществует Британская империя и ее содружество наций, сказали: «Это был их самый высший подвиг».
Таков был призыв премьер-министра Англии.
И эти слова не прозвучали впустую. Особенно когда начались бомбежки.
Германские бомбы падали на Лондон, систематически разрушая столицу — одну из самых крупных целей в Европе.
— Насколько я понял, — медленно говорил Уинстон Черчилль, — во время ночных налетов немецкой авиации на Лондон, нацистам приходится опасаться исключительно нашей зенитной артиллерии. — Он сделал паузу. — Каким количеством орудий мы располагаем?
Командующий Истребительным командованием главный маршал авиации Хью Даудинг кашлянул:
— Насколько я понимаю, именно на Истребительное командование возлагается самая ответственная сейчас задача: организация противовоздушной обороны Англии.
— Гхм, — высказался Черчилль и замолчал.
Даудинг продолжил с истинно британской невозмутимостью:
— Во время первого массированного налета на Лондон в ночь на 8 сентября столицу прикрывало девяносто два тяжелых зенитных орудия.
— Гхм! — повторил Черчилль.
— Их действия были признаны малоэффективными, — сказал Даудинг. — Поэтому в течение следующих двух дней количество тяжелых зенитных орудий в системе ПВО Лондона было увеличено в два с лишним раза.
— И что же, эффективность повысилась? — осведомился Черчилль. Он был в ярости, но разглядеть это можно было лишь по тому, как разгорался огонек его сигары.
— Существующие на данный момент методы управления зенитным огнем не могут обеспечить...
— Гхм! — в третий раз кашлянул Черчилль.
— Зенитчикам дали полную свободу действий, — сдался Даудинг. — Лупили как попало, извели кучу боеприпасов, но ни единого бомбардировщика не сбили.
— А немцы? — спросил начальник штаба английских ВВС Ньюолл. Он симпатизировал Даудингу.
— Немцы, — протянул Даудинг, — они поняли, что мы активизировались. Вряд ли им это понравилось. Они стали летать на большей высоте — следовательно, прицельность их бомбометания снизилась. А некоторые вообще поворачивали обратно, не достигнув цели.
— Охарактеризуйте, — потребовал Черчилль.
Ньюолл характерно двинул бровями. Должности главнокомандующего ВВС в Англии не существовало, его обязанности исполнял начальник штаба. На Ньюолле лежала вся ответственность. Он заметно нервничал.
— Все налеты немцы производят значительными силами, — после паузы снова заговорил Даудинг. — Сбрасывают не менее десяти тонн фугасных бомб. Плохая погода иногда снижает активность противника. Налет длится несколько часов, осуществляется силами приблизительно двухсот-трехсот самолетов.
— Выводы? — спросил Ньюолл.
Черчилль устремил взор на него:
— А ваши?
— Первоначально мы пытались усовершенствовать ПВО установкой воздушных мин. Создавали завесы из мин, которые подвешивали к тросам свободных аэростатов, запускаемых вдоль маршрута полета немецких самолетов.
— Плохой вариант, — заметил Черчилль.
— Согласен, — кивнул Даудинг. Он снова взял инициативу беседы на себя. — Мы также испытываем прожектор, установленный на самолете с радиолокационным прицелом. Задача — осветить цель для другого атакующего самолета. Но взаимодействие двух самолетов в ночном бою... плюс технические сложности с конструкцией самого прожектора...
— Может быть, хватит излагать намерения? — с язвительной полуулыбкой осведомился Черчилль. — Давайте обсудим что-нибудь более приземленное, грубое и действенное. — Он чуть поднял палец. — О недостатках наших радиолокационных систем я знаю.
— Ночной истребитель, — выговорил Даудинг. — Самое конкретное и быстровыполнимое.
Черчилль насторожился:
— Слушаю.
— В Истребительном командовании сложилось твердое убеждение, что успех противовоздушной обороны страны зависит прежде всего от того, насколько быстро мы сумеем поставить на вооружение ночные истребители «Бофайтер» и новые наземные радиолокационные установки.
Ньюолл подался вперед:
— В первую очередь нам необходимо изучить вопрос использования истребительной авиации в системе ПВО в ночное время.
— Использование истребительной авиации и создание ночного истребителя — это ведь немного разные задачи? — проговорил Черчилль.
— Предлагаю сформировать специальный комитет, — сказал Ньюолл. — Под председательством маршала авиации Салмонда. Пусть выработает рекомендации по данному вопросу.
Черчилль кивнул:
— Комитет — это очень по-британски. Только не заседайте слишком долго.
20 ноября 1940 года, Лондон
Премьер-министр привычно занял место во главе стола.
— Ситуация, господа, не стала для нас легче, — такими словами он открыл заседание. — Да, известно, что вторжение в Англию германское командование отложило до будущей весны. Какое облегчение! — с ядовитой иронией прибавил он. — Зато теперь они взялись уничтожать военную промышленность и наш торговый флот. Мне не нравятся эти бомбежки! Вы поняли? — Он обвел собравшихся глазами. — Даже в тех случаях, когда нам становятся известны планы противника, даже когда мы точно знаем, каков их следующий объект, мы мало что можем сделать. Разрушены Ковентри, Бирмингем, производятся варварские налеты на Саутгемптон, Бристоль, Плимут. Продолжаются бомбежки Лондона. Так, все, — оборвал он себя. — Я хочу выслушать, что скажет наш комитет.
Маршал авиации Салмонд откашлялся.
— Мы производим отбор летчиков в ночную истребительную авиацию. Все они проходят испытания ночного зрения, сдают особые экзамены по специальному курсу летной подготовки на ночном истребителе. Мы предлагаем также создать при штабе ВВС специальный отдел по руководству боевыми действиями истребительной авиации в ночное время. Из технических проблем: необходимо оснастить ночные истребители новым аэронавигационным оборудованием.
Черчилль постучал пальцами по столу.
— Что Бристоль? Как дела на авиастроительном заводе?
— Бристоль работает, — ответил маршал авиации Фримэн. — Мы пригласили сегодня конструктора компании мистера Лесли Фрайза. Он доложит о новом самолете.
Фрайз чуть покраснел и заговорил ясным, до странного молодым голосом:
— Хочу вас поздравить, милорды! Вчера наш новый истребитель «Бофайтер» открыл боевой счет: был сбит «Юнкерс-88». Поврежден и рухнул в Ла Манш... Отличились пилот Каннингэм и оператор радиолокационной связи Филипсон.
— Прекрасная новость, — без выражения произнес Черчилль. — Расскажите подробнее о самолете. Каким образом фирме «Бристоль» удалось создать его так быстро?
— Мы горды тем, что наш самолет — первый настоящий ночной истребитель, — ответил конструктор. — Могу добавить, что это мне пришло в голову не создавать принципиально новый самолет, а переоборудовать для ночной истребительной авиации уже имевшийся двухмоторный бомбардировщик «Бофорт». Нам пришлось внести серьезные изменения только в конструкцию фюзеляжа. Экипаж самолета сократили — до двух человек. Убрали стрелковую башню и оборонительное вооружение. В нижней носовой части машины, — инженер сделал движение рукой, так плавно и точно, что перед слушателями, словно вживую, предстал самолет, — разместили батарею из четырех пушек калибром 20 миллиметров. Заменили также моторы — вместо «Таурус» поставили «Геркулес» III — свыше тысячи шестисот лошадиных сил. В общей сложности конструкторские работы заняли совсем немного времени. «Бофайтер» поднялся в воздух всего через девять месяцев после «Бофорта».
— Удачное название, — заметил Черчилль. — С одной стороны, соединение «щеголя» и «бойца» — «бо-файтер», а с другой — определенная отсылка к «прародителю», «Бофорту». Остроумно.
Когда Черчилль кого-то хвалил за остроумие, впору было насторожиться, но сейчас премьер, кажется, был вполне серьезен.
— У меня вопрос насчет радиолокационной связи, — подал голос Хью Даудинг. — Насколько она эффективна на самом деле? Что говорят те, кто работает с ней на практике?
Фрайз чуть нахмурился:
— Не слишком. Поиск ночной цели по-прежнему сложнейшая для нас задача. Сигнал поступает на две электронно-лучевые трубки: одна показывает направление и расстояние до цели, вторая — насколько выше или ниже перехватчика находится вражеский самолет.
— Что здесь неудобного? — спросил Даудинг.
— Невозможно определить точно, как выше или как ниже, — пояснил Фрайз. — Максимальная дальность обнаружения цели — шесть с половиной километров, минимальная — сто восемьдесят метров. Все, что за пределами этих границ, на экране не отображается. Кое-что пилот просто должен увидеть глазами. Отсюда — постоянное напряжение. Человек, джентльмены, управляет несколькими тоннами металла и мчится навстречу другой такой же груде металла, а между тем он ничего перед собой не видит, и надежды увернуться от столкновения нет никакой. Знаете, это сильно напрягает, как говорят наши ночные истребители.
Маршал авиации Салмонд не преминул заметить:
— Однако все пилоты проверены на ночное зрение.
Фрайз махнул рукой:
— Когда темно, тогда темно, и с этим ничего не поделаешь. С ночными истребителями все равно лучше, чем без них.
— Меня беспокоят моторы наших самолетов, — произнес Черчилль внезапно. — Да, я приземленный человек, и моторы волнуют меня больше всего.
— Мы работаем над двумя типами «Бофайтера», — объяснил Фрайз. — Одна модель — под двигатели Бристоль «Геркулес», вторая — под систему Роллс-Ройс «Мерлин». Да, мы помним, что Бристоль бомбят, и двигатели могут временно перестать поступать в авиационные части. Кроме того, у «Геркулеса», как у всего рожденного на земле, имеются недостатки.
— Вы просто поэт, — поморщился Даудинг.
— Я реалист, — возразил Фрайз. — «Мерлин» обладает меньшей мощностью. Хотя скорость истребителя снизилась ненамного. Кроме того, под «Мерлин» пришлось доработать самолет. Центр тяжести сместился вперед, самолет утратил устойчивость.
— То есть, эта машина «рыскает по курсу», как говорят пилоты? — уточнил Даудинг.
— Можно и так сказать, — признал Фрайз. — Некоторые вообще говорят, что у нее, мол, такой характер. Чем больше пытаешься ее укротить, тем хуже она ведет себя. А вот дашь ей волю, позволишь вести себя — и все в порядке.
— Самолеты вам скоро на голову сядут, — проворчал Черчилль. — Поэты все кругом. Я хочу видеть результат, джентльмены! Покажите мне результат!..
Читать рассказ на портале.