Антон Фоккер: счастливый неудачник

Catus_domesticus: Антон Фоккер: счастливый неудачник — история талантливого авиаконструктора Антона Фоккера. Основанная им фирма доселе успешно производит самолеты.

— А знаешь, Вольф, — обратился к вахмистру неугомонный Вася, — что фройляйн Шнапс носит у себя в нагрудном кармане фотокарточку какого-то невозможного красавца?
Герман Вольф слегка покраснел.
— Почему это должно меня занимать? Да и тебе какое дело?
— Да так, к слову пришлось, — усмехнулся Вася. — А тебя это, правда, совсем не беспокоит?
— Может быть, он — какой-нибудь родственник Frau Leutnant? — предположил Вольф.
— Не надейся, — безжалостно сказал младший лейтенант. — Я вообще сомневаюсь, что у нее имеются какие-то родственники. Ее ничего, кроме самолетов, не волнует. Так что она, наверное, хранит воспоминание о каком-нибудь асе из числа альфа-тестеров.
— Давай просто спросим, — предложил Вольф. — Вон, кстати, она идет. С виду довольная — наверное, хорошо сегодня полетала.
Вольф приветливо промахал рукой Брунгильде, которая шагала по аэродрому, а Вася закричал:
— Фройляйн Шнапс, приветствую! Ну как, много olenei сегодня посбивали?
— Привет! — весело помахала в ответ Брунгильда. — А вы сами спросите сбитых, понравилось ли им. Лично я довольна. И собой, и ими.
— Идите к нам, мы тут кое о чем разговаривали, — позвал Вася.
— Вася! — прошипел Вольф.
— Что? — обернулся млажший лейтенант.
— Это бестактно! Ты хочешь задать женщине личный вопрос.
— Здесь не существует личных вопросов, здесь все общественное, как при коммунизме, — заявил Вася.
Брунгильда подошла к друзьям, поздоровалась с Вольфом за руку.
— У нас с вахмистром возник вопрос, — начал Вася.
— Ко мне? — Брунгильда склонила голову набок.
— В общем, да, — кивнул Вася. — Говорят, вы носите при себе портрет... — Он многозначительно скосил глаза на карман авиационного френча фройляйн Шнапс.
— Ах, это, — неожиданно легко отозвалась Брунгильда. — Можете посмотреть, если вам интересно.
Она вынула из нагрудного кармана карточку. Молодой человек с фотографии — приятной наружности, щегольски одетый, — весело улыбнулся помрачневшему Вольфу.
— Это какой-то знаменитый летчик? — осведомился Вольф.
— О, нет, вовсе нет! — рассмеялась Брунгильда. — Это авиаконструктор Антон Фоккер. Мне он полюбился прежде всего потому, что взял на работу в качестве летчика-испытателя женщину, Голанчикову, русскую фройляйн. Я про нее уже рассказывала. Но и сам Фоккер — чрезвычайно любопытная личность.
— Вас что больше интересует — личности или самолеты? — перебил Вася.
Вольф тихо зашипел, словно Васина бесцеремонность его ошпарила, но вмешиваться в разговор не стал.
— И самолеты, и личности, — ответила Брунгильда. — И то, как они взаимно накладывают друг на друга отпечаток. И как причудливо сплетаются и изменяются судьбы людей и самолетов... Фоккер был, что называется, благополучным ребенком — может быть, поэтому в молодые годы он так легко поверил в возможности женщины-летчика. Балованные дети не всегда вырастают негодяями. Многие из них склонны доверять людям.
— А Фоккер был таким? — спросил Вольф.
— Именно. Его отец владел кофейными плантациями на острове Ява. Богатый человек. И отец, и дядя всегда готовы были вкладывать деньги в проекты Антона. А поддержка семьи очень много значит, правда?
— Точно, — поддакнул Вольф.
— Фоккер-старший перевез семью в метрополию, в Нидерланды, чтобы дети могли получить хорошее образование. Антон с его склонностью к технике поехал в Германию, в школу механиков в Бингене. Там Антону не понравилось, он перебрался в Зальбах — в школу водителей. Вообще ему хотелось летать.
— Это был какой год? — уточнил Вася.
— Десятый, — мечтательно вздохнула Брунгильда. — Антону двадцать лет. Мир бредит самолетами. Я так жалею, что не жила в то время!
— Мы живем в такое время и в таком мире, фройляйн, — сказал Вольф, — когда можно, в сущности, ощутить себя в любой эпохе. В этом смысл проекта World of Warplanes. Если бы вы жили в десятом году, то вряд ли смогли бы подняться в воздух на реактивном самолете. А здесь это вполне доступно.
— Более того, — подхватил Вася, — вы можете летать на таком самолете совершенно безнаказанно! То есть, я хочу сказать — если вы разобьетесь, то вам за это ничего не будет...
— По крайней мере, откровенно, — вздохнула Брунгильда. — Да, я до сих пор летаю еще не очень хорошо. Но, как все люди десятых годов, я делаю это ради наслаждения. Антон Фоккер был типичным летчиком своего поколения. В школе шоферов в Бингене не имелось самолетов, поэтому учащиеся построили его сами. Проект вышел неудачный. Кое-кто смирился с данным фактом, но только не Фоккер.
— Сейчас угадаю. Он построил второй самолет, — сказал Вася.
— Правильно, — подтвердила Брунгильда. — Только теперь Антон нашел партнера. Его звали Франц фон Даум, он был лейтенантом. Уже немолодой, сорока лет. И с деньгами. Вот на эти-то деньги и был создан «Паук» — так Фоккер назвал свое детище. Кстати, отец тоже помог с финансами. «Паука» разбил фон Даум — врезался в дерево.
— Сам-то как? — участливо спросил Вольф.
— Не нашла сведений, — призналась Брунгильда. — Во всяком случае, больше фон Даум рядом с Фоккером не появлялся. А Антон соорудил еще один самолет — кстати, моноплан, — и уже на нем получил свою летную лицензию.
— Что ж, молодец, — сдержанно хвалил Вольф. — Упорный. Я думал, только немцы такие упорные.
— Да все упорные, особенно если дело касается самолетов, — ответила Брунгильда. — Другие в авиации не держатся. Падают.
Вася хихикнул.
— Отменно сказано, — пояснил он Вольфу, когда тот глянул на него с удивлением.
— Ну, я почти не шутила, — скромно опустила глаза Брунгильда. — Фоккер быстро стал знаменитостью. Опять же, типично для десятых годов. 31 августа 1911 года он облетел вокруг башни в городе Харлем. Это был третий «Паук» фоккеровской постройки. Через год Антон уже создал собственную компанию, которая называлась просто «Fokker Aeroplanbau».
— В Голландии? — уточнил Вася.
— Нет, под Берлином. Фоккер-старший вложил в компанию пятьдесят тысяч марок. Через год Антон перевез фабрику в Шверин. Теперь она стала называться «Fokker Werke GmbH». Довольно солидная фабрика по тем временам: ангар размером пятнадцать на тридцать шесть метров, пятьдесят пять работников. Плюс крупные инвестиции — от отца и дяди.
— А какие самолеты он делал? — спросил Вольф.
— Да все те же устойчивые монопланы. В те годы летали в основном на бипланах, если помните... Фоккер пытался продавать свою конструкцию в разных странах, но заинтересовалась только Германия, — ответила Брунгильда. — Фоккеру предложили не только выпускать самолеты для германской авиации, но и обучать военных летчиков. «Пауки» — это истребители. По идее. Неплохая маневренность, хорошая боеспособность.
— Только монопланы? — спросил Вася.
— Нет, разные. Были и трипланы. Кстати, на одном из фоккеровских трипланов летал Манфред фон Рихтгофен.
— Ого! — заметил Вольф.
— И это еще не все, — продолжала Брунгильда. — В пятнадцатом году Фоккер разработал синхронизатор, который позволил пулемету стрелять через пропеллер самолета.
— Что, сам изобрел? — поразился Вольф. — Во талантище!
Брунгильда вздохнула:
— Ну, не совсем уж сам, но... применил.
— Поясните, Frau Leutnant, — попросил Вольф.
— Поясняю. Немцам удалось сбить французский самолет, у которого на лопастях винта стоял уголковый отражатель для пуль. Фоккер изучил эту конструкцию и на основании полученной информации создал принципиально новый синхронизатор. Это позволило Германии получить преимущество в воздухе. Кстати, в годы войны правительство взяло завод Фоккера под свой контроль, а Антон оставался директором фирмы и разрабатывал самолеты.
— Мощно, — вздохнул Вася. — Но после войны, когда Германии было запрещено иметь самолеты, — что он делал после войны?
— Фоккер был голландцем, — напомнила Брунгильда. — Логичным решением для него стало перевести завод в Амстердам. Но самолет Фоккера — Fokker D.VII — был таким успешным, что союзники жаждали уничтожить все имеющиеся экземпляры. На самолет фактически велась охота! Антону пришлось разбирать и прятать самолеты по частям. Он распределил по тайникам около четырехсот двигателей... и потом потихоньку вывозил на поезде. Целый детектив можно сочинить.
— В каком году все это происходило? — спросил Вася.
— В девятнадцатом. Самое смутное время в Европе. 21 июля 1919 года Антон Фоккер уже объявил об открытии новой компании в Нидерландах. Что характерно — в названии компании не упоминалось имени Фоккера.
— Почему? — поразился Вольф.
— Потому что имя Антона Фоккера было крайне непопулярно во Франции и в Англии, — объяснила Брунгильда. — Слишком уж хорошие самолеты он делал... И, поскольку Фоккер сумел вывезти свой самолет из Германии, его новая фирма очень быстро принялась за работу.
— Опять военные самолеты? — поинтересовался Вольф.
— Нет, пассажирские. Для начала — четырехместный F.2... Потом, уже не знаю причин, — может быть, неудачный брак, — Фоккер переехал в США. Это произошло в двадцать втором. Там он создал филиал своей компании — Atlantic Aircraft Corporation. Дела поначалу шли неплохо, а потом произошла катастрофа.
— Э... Великая Депрессия? — предположил Вася.
— Нет, — Брунгильда покачала головой, — катастрофа в прямом смысле слова. 31 марта 1931 года самолет Fokker F.10 попал в грозовой шторм и разбился. Погибло семь человек, в том числе один знаменитый тренер футбольной команды. После этого авиакомпании сочли самолеты Фоккера ненадежными и стали их заменять другими. Антон покинул компанию. Та продолжала работать уже без своего основателя, выпускала множество самолетов, в том числе — F.32 — это был самый большой пассажирский самолет в США до Второй мировой войны. Выпускала и самолеты по лицензии. Вообще она окончательно прекратила свое существование только в девяносто шестом.
— А Фоккер? — спросил Вольф.
— Умер гораздо раньше — в тридцать девятом. Осложнение после простой хирургической операции, — ответила Брунгильда.
— Так почему вы носите с собой его портрет? — спросил Вольф. — Чем он вам так особенно дорог?
— Он был очень красивым человеком, — ответила Брунгильда. — Одаренным, хитрым, находчивым. В чем-то — очень счастливым. И в чем-то — страшно невезучим. Пусть хотя бы наша память отчасти компенсирует эту несправедливость.
Читать сказку на портале.