Авианосные силы Императорского флота Японии. Интервью с В. Сидоренко
Дата: 15.11.2013 15:15:16
Pinkman26: Для разработки World of Warships мы привлекаем лучших мировых
историков, обладающих уникальными экспертными знаниями в области
военно-морской истории первой половины ХХ века.
Однин из них — российский историк-японист Владимир Сидоренко, соавтор книги «Японские авианосцы Второй мировой. «Драконы» Перл-Харбора и Мидуэя». Огромным преимуществом Владимира при подготовке исторических исследований является знание японского, которое открывает путь к оригинальным архивам Императорского флота. Сегодня мы публикуем первую часть интервью с Владимиром, в котором он выскажет свою точку зрения на операцию в заливе Лейте, специальных разведывательных эскадрильях в составе авианосного соединения ВМФ Японии, а также о специфике своих исследований.
Владимир, насколько, по-вашему, отличаются современный японский язык и японский периода Второй Мировой войны? Представляет ли сложности адаптация к чтению документов 1930-1940х годов?
Отличия есть. Прежде всего, это использование в документах 1930-40-х годов дореформенных методов написания иероглифов (в 1946 году была произведена реформа японской письменности, при которой, в числе прочего, порядка 300 иероглифов получили сокращённую или графически изменённую форму), а также и грамматики, отличной от современной. Но эти изменения не представляют особых сложностей, надо их просто знать.
Титульный лист боевого донесения авианосца «Унрю» о бое с подводной лодкой в Восточно-Китайском море 19 декабря 1944 г.
Некоторые иероглифические сочетания из области специфической военно-морской терминологии изменили свои значения, а некоторые — полностью вышли из употребления (например, относящиеся к тяжёлой артиллерии и приборам управления огнём), так что перевод их пока почти невозможен.
В боевых документах флота встречаются специфические сокращения (аналог аббревиатур в языках использующих алфавитную письменность), значений которых нет ни в одном стандартном словаре, и их приходится устанавливать самостоятельно.
Самой же большой проблемой при переводе боевых и технических документов японского флота на русский язык является полное отсутствие в СССР/России японско-русских военно-морских словарей. Для европейских языков подобные военно-морские словари издаются и регулярно переиздаются в России уже давно, как минимум с XIX века, а то и ранее. Так уж получилось, что более чем за сто лет противостояния в той или иной форме с японским флотом, российский/советский флот не удосужился изучением профессионального языка своего соперника и не составил подобный словарь.
В 2010 году вышла книга «Японские авианосцы Второй мировой. «Драконы» Перл-Харбора и Мидуэя», написанная вами в соавторстве с Евгением Пинаком. Чем вызван интерес к именно авианосным силам?
«Авиация — главная ударная сила флота» — штамп, возможно, и избитый, но верный. Это подтверждают и реальная война на Тихом океане и моделирование операций, в которых противоборствующие стороны стремились в первую очередь «выбить» у противника авианосцы. Так что изучение устройства и боевых возможностей авианосцев, а также их применения, представляется весьма важным.
Кроме того, авианосец сам по себе, как инженерный объект, представляет особый интерес. При его проектировании кораблестроителям приходится учитывать факторы, которые отсутствуют при создании всех прочих классов боевых надводных кораблей.
Японский военно-морской флот на императорском смотре 11 ноября 1940г. В центре снимка — колонна авианосцев, слева направо: «Сорю», — «Хирю», — «Акаги».
Горящий «Хирю», утро 5 июня 1942 г.
Стоит ли ожидать новых исследований и по другим классам кораблей японского ВМФ?
Стоит. Собственно, эта работа уже ведётся и есть первые результаты. В 2012 году во Владивостоке при Дальневосточном федеральном университете вышел 2-й том сборника научных статей «Военное дело в Азиатско-Тихоокеанском регионе с древнейших времен до середины XX века». В нём была опубликована моя статья «Танкеры авиационного бензина специальной постройки японского военно-морского флота», в которой описаны японские специализированные танкеры снабжения авианосных соединений типов «Асидзури» и «Суносаки».
Танкер «Асидзури» на внешнем рейде порта Нагасаки во время ходовых испытаний, январь 1943 г.
Танкер «Суносаки» на испытательном пробеге в Токийском заливе, май 1943 г.
Существовали ли в японском ВМФ специальные тактические единицы на уровне авиагруппы авианосца, задачей которых была исключительно разведка? Какие типы самолетов использовались для этого и получали ли они специальное вооружение?
Да, существовали. Как минимум с 30-х годов в составе эскадрилий авианосцев японского флота предусматривались отдельные разведывательные эскадрильи. Укомплектовывать их предполагалось или ударными самолётами (то есть торпедоносцами-бомбардировщиками, в нашей терминологии) или специализированными разведывательными самолётами.
Но к началу войны на Тихом океане штатная организация авиагрупп японских авианосцев не предусматривала эскадрилий, специально предназначенных исключительно для разведки — фактически, их и не было. Точные причины отказа от предвоенных наработок пока не ясны. Но можно предположить, что это было связано как с отказом от принятия на вооружение специального палубного самолёта-разведчика тип 97 (C3N1), так и общей перманентной нехваткой самолётов других типов, включая и ударные. Поэтому выделять торпедоносцы-бомбардировщики исключительно для решения разведывательных задач было слишком большой роскошью. И эти разведывательные задачи были возложены на торпедоносцы-бомбардировщики тип 97 (B5N) из обычных ударных эскадрилий (в виду их большой дальности полёта и наличия трёх членов экипажа, что позволяло более эффективно организовать работу), так сказать, «по совместительству». Хотя известны отдельные случаи выполнения специальных разведывательных полётов и пикирующими бомбардировщиками тип 99 (D3A).
Перед проведением операции MI к вопросу включения в состав палубных авиагрупп специальных разведывательных подразделений снова вернулись. Прообразом такого подразделения стало разведывательное звено из двух предсерийных разведчиков тип 2 (D4Y1-C), погруженных на АВ «Сорю» для проведения испытаний на борту корабля.
В дальнейшем эта практика сохранилась. Проектные составы авиагрупп новых авианосцев («Тайхо», тип «Унрю») неизменно предусматривали наличие разведывательных эскадрилий. На практике в состав авиагрупп больших авианосцев включались отдельные звенья, укомплектованные специализированными самолётами-разведчиками.
Из специального оборудования японских палубных самолётов-разведчиков можно отметить вмонтированные в фюзеляж разведывательные аэрофотокамеры типа K-8.
Ударный самолет тип 97 модель 11 авиагруппы «Сорю» в полете над своим авианосцем, весна 1939 г.
Разведывательный самолёт корабельного базирования тип 97 (C3N1).
Техническое обслуживание разведывательного самолёта корабельного базирования тип 2 (D4Y1-C) на Восточном аэродроме в Рабауле, 1943 г.
Как вы знаете, в октябре была очередная годовщина сражения в заливе Лейте. Какова ваша точка зрения на оперативные планы японского командования относительно масштабного применения флота в этой операции, ее деталей?
Очень непростой вопрос. Для полноты и правильности ответа следовало бы опираться на корпус японских документов, относящихся к планированию и проведению операции «Сё». Однако мало что из них введено в научный оборот. Американцы после войны ограничились минимумом информации, а в СССР ограничились переводом «Кампаний войны на Тихом океане».
Пока же можно сказать следующее. К осени 1944 года для японского флота сложилась исключительно сложная ситуация. Готовившиеся США вторжение и захват Филиппин, фактически «разрезало» зону японской обороны на Тихом океане, что делало и без того неблагоприятное военное положение всей Японии и японского флота критическим. Хорошо известны слова адмирала Тоёда: «Не было никакого смысла спасать флот за счет утраты Филиппин».
Таким образом, бездействие флота в этой ситуации не имело никакого смысла, но и противостоять многократно превосходящему в численности американскому флоту в «лобовом» столкновении японский флот уже не мог. Единственный слабый шанс состоял в проведении противодесантной операции, с «раздёргиванием» внимания американского командования, что позволило бы прорваться к зоне высадки десанта хотя бы одному из соединений флота. В случае успеха, это позволило бы японцам сорвать график питания высаженного десанта и таким образом задержать захват как самого острова Лейте, так и, естественно, остальных Филиппинских островов. Затягивание же боевых действий давало японскому правительству время на поиск политических возможностей для выхода из войны.
Были ли на тот момент у японского командования альтернативы запланированным операциям?
С учётом вышеизложенного, я полагаю, что альтернативы операции «Сё-1» у командования японского флота не было.
Следует сказать также, что расчёт японского командования оказался верным. Командование американского флота запуталось в обстановке и допустило прорыв соединения адмирала Курита в залив Лейте. К несчастью для японцев и к счастью для американцев, превосходство США в силах, особенно в авиации, оказалось таким, что позволило нивелировать все ошибки командования и нанести поражение японскому флоту.
Хотели бы вы иметь возможность управлять каким-либо кораблем японского императорского флота? Если да, то каким?
Хотел бы. Всеми по очереди (шутка). Если говорить о реальных кораблях и моих реальных способностях, то я полагаю, что справился бы с командованием эсминцем (после небольшой переподготовки). Управление же тяжёлым кораблём класса линкора, авианосца или тяжёлого крейсера требует уже гораздо более значительной практики.
С точки зрения управления манёврами корабля, наибольший интерес у меня вызывает управление гидроавианосцем/носителем сверхмалых подводных лодок «Ниссин» или «Чиёда» в момент спуска СМПЛ на воду на ходу. Судя по имеющимся описаниям, динамика корабля должна быть довольно необычной, и хотелось бы её почувствовать.
Гидроавианосец «Ниссин» на ходовых испытаниях, идущий со скоростью 28 узлов, в районе мыса Сата, 19 февраля 1942 г.
---
Продолжение следует. Во второй части интервью Владимир Сидоренко расскажет об особенностях внедрения радиотехнического вооружения в Императорском флоте и поделится своими взглядами на различия в организации службы флотов США и Японии.
Для публикации использовались фотографии из архива автора, а также иллюстрации из книги «Японские авианосцы Второй мировой. «Драконы» Перл-Харбора и Мидуэя» (Е.Р. Пинак, В.В. Сидоренко)
Однин из них — российский историк-японист Владимир Сидоренко, соавтор книги «Японские авианосцы Второй мировой. «Драконы» Перл-Харбора и Мидуэя». Огромным преимуществом Владимира при подготовке исторических исследований является знание японского, которое открывает путь к оригинальным архивам Императорского флота. Сегодня мы публикуем первую часть интервью с Владимиром, в котором он выскажет свою точку зрения на операцию в заливе Лейте, специальных разведывательных эскадрильях в составе авианосного соединения ВМФ Японии, а также о специфике своих исследований.
Владимир, насколько, по-вашему, отличаются современный японский язык и японский периода Второй Мировой войны? Представляет ли сложности адаптация к чтению документов 1930-1940х годов?
Отличия есть. Прежде всего, это использование в документах 1930-40-х годов дореформенных методов написания иероглифов (в 1946 году была произведена реформа японской письменности, при которой, в числе прочего, порядка 300 иероглифов получили сокращённую или графически изменённую форму), а также и грамматики, отличной от современной. Но эти изменения не представляют особых сложностей, надо их просто знать.
Титульный лист боевого донесения авианосца «Унрю» о бое с подводной лодкой в Восточно-Китайском море 19 декабря 1944 г.
Некоторые иероглифические сочетания из области специфической военно-морской терминологии изменили свои значения, а некоторые — полностью вышли из употребления (например, относящиеся к тяжёлой артиллерии и приборам управления огнём), так что перевод их пока почти невозможен.
В боевых документах флота встречаются специфические сокращения (аналог аббревиатур в языках использующих алфавитную письменность), значений которых нет ни в одном стандартном словаре, и их приходится устанавливать самостоятельно.
Самой же большой проблемой при переводе боевых и технических документов японского флота на русский язык является полное отсутствие в СССР/России японско-русских военно-морских словарей. Для европейских языков подобные военно-морские словари издаются и регулярно переиздаются в России уже давно, как минимум с XIX века, а то и ранее. Так уж получилось, что более чем за сто лет противостояния в той или иной форме с японским флотом, российский/советский флот не удосужился изучением профессионального языка своего соперника и не составил подобный словарь.
В 2010 году вышла книга «Японские авианосцы Второй мировой. «Драконы» Перл-Харбора и Мидуэя», написанная вами в соавторстве с Евгением Пинаком. Чем вызван интерес к именно авианосным силам?
«Авиация — главная ударная сила флота» — штамп, возможно, и избитый, но верный. Это подтверждают и реальная война на Тихом океане и моделирование операций, в которых противоборствующие стороны стремились в первую очередь «выбить» у противника авианосцы. Так что изучение устройства и боевых возможностей авианосцев, а также их применения, представляется весьма важным.
Кроме того, авианосец сам по себе, как инженерный объект, представляет особый интерес. При его проектировании кораблестроителям приходится учитывать факторы, которые отсутствуют при создании всех прочих классов боевых надводных кораблей.
Японский военно-морской флот на императорском смотре 11 ноября 1940г. В центре снимка — колонна авианосцев, слева направо: «Сорю», — «Хирю», — «Акаги».
Горящий «Хирю», утро 5 июня 1942 г.
Стоит ли ожидать новых исследований и по другим классам кораблей японского ВМФ?
Стоит. Собственно, эта работа уже ведётся и есть первые результаты. В 2012 году во Владивостоке при Дальневосточном федеральном университете вышел 2-й том сборника научных статей «Военное дело в Азиатско-Тихоокеанском регионе с древнейших времен до середины XX века». В нём была опубликована моя статья «Танкеры авиационного бензина специальной постройки японского военно-морского флота», в которой описаны японские специализированные танкеры снабжения авианосных соединений типов «Асидзури» и «Суносаки».
Танкер «Асидзури» на внешнем рейде порта Нагасаки во время ходовых испытаний, январь 1943 г.
Танкер «Суносаки» на испытательном пробеге в Токийском заливе, май 1943 г.
Существовали ли в японском ВМФ специальные тактические единицы на уровне авиагруппы авианосца, задачей которых была исключительно разведка? Какие типы самолетов использовались для этого и получали ли они специальное вооружение?
Да, существовали. Как минимум с 30-х годов в составе эскадрилий авианосцев японского флота предусматривались отдельные разведывательные эскадрильи. Укомплектовывать их предполагалось или ударными самолётами (то есть торпедоносцами-бомбардировщиками, в нашей терминологии) или специализированными разведывательными самолётами.
Но к началу войны на Тихом океане штатная организация авиагрупп японских авианосцев не предусматривала эскадрилий, специально предназначенных исключительно для разведки — фактически, их и не было. Точные причины отказа от предвоенных наработок пока не ясны. Но можно предположить, что это было связано как с отказом от принятия на вооружение специального палубного самолёта-разведчика тип 97 (C3N1), так и общей перманентной нехваткой самолётов других типов, включая и ударные. Поэтому выделять торпедоносцы-бомбардировщики исключительно для решения разведывательных задач было слишком большой роскошью. И эти разведывательные задачи были возложены на торпедоносцы-бомбардировщики тип 97 (B5N) из обычных ударных эскадрилий (в виду их большой дальности полёта и наличия трёх членов экипажа, что позволяло более эффективно организовать работу), так сказать, «по совместительству». Хотя известны отдельные случаи выполнения специальных разведывательных полётов и пикирующими бомбардировщиками тип 99 (D3A).
Перед проведением операции MI к вопросу включения в состав палубных авиагрупп специальных разведывательных подразделений снова вернулись. Прообразом такого подразделения стало разведывательное звено из двух предсерийных разведчиков тип 2 (D4Y1-C), погруженных на АВ «Сорю» для проведения испытаний на борту корабля.
В дальнейшем эта практика сохранилась. Проектные составы авиагрупп новых авианосцев («Тайхо», тип «Унрю») неизменно предусматривали наличие разведывательных эскадрилий. На практике в состав авиагрупп больших авианосцев включались отдельные звенья, укомплектованные специализированными самолётами-разведчиками.
Из специального оборудования японских палубных самолётов-разведчиков можно отметить вмонтированные в фюзеляж разведывательные аэрофотокамеры типа K-8.
Ударный самолет тип 97 модель 11 авиагруппы «Сорю» в полете над своим авианосцем, весна 1939 г.
Разведывательный самолёт корабельного базирования тип 97 (C3N1).
Техническое обслуживание разведывательного самолёта корабельного базирования тип 2 (D4Y1-C) на Восточном аэродроме в Рабауле, 1943 г.
Как вы знаете, в октябре была очередная годовщина сражения в заливе Лейте. Какова ваша точка зрения на оперативные планы японского командования относительно масштабного применения флота в этой операции, ее деталей?
Очень непростой вопрос. Для полноты и правильности ответа следовало бы опираться на корпус японских документов, относящихся к планированию и проведению операции «Сё». Однако мало что из них введено в научный оборот. Американцы после войны ограничились минимумом информации, а в СССР ограничились переводом «Кампаний войны на Тихом океане».
Пока же можно сказать следующее. К осени 1944 года для японского флота сложилась исключительно сложная ситуация. Готовившиеся США вторжение и захват Филиппин, фактически «разрезало» зону японской обороны на Тихом океане, что делало и без того неблагоприятное военное положение всей Японии и японского флота критическим. Хорошо известны слова адмирала Тоёда: «Не было никакого смысла спасать флот за счет утраты Филиппин».
Таким образом, бездействие флота в этой ситуации не имело никакого смысла, но и противостоять многократно превосходящему в численности американскому флоту в «лобовом» столкновении японский флот уже не мог. Единственный слабый шанс состоял в проведении противодесантной операции, с «раздёргиванием» внимания американского командования, что позволило бы прорваться к зоне высадки десанта хотя бы одному из соединений флота. В случае успеха, это позволило бы японцам сорвать график питания высаженного десанта и таким образом задержать захват как самого острова Лейте, так и, естественно, остальных Филиппинских островов. Затягивание же боевых действий давало японскому правительству время на поиск политических возможностей для выхода из войны.
Были ли на тот момент у японского командования альтернативы запланированным операциям?
С учётом вышеизложенного, я полагаю, что альтернативы операции «Сё-1» у командования японского флота не было.
Следует сказать также, что расчёт японского командования оказался верным. Командование американского флота запуталось в обстановке и допустило прорыв соединения адмирала Курита в залив Лейте. К несчастью для японцев и к счастью для американцев, превосходство США в силах, особенно в авиации, оказалось таким, что позволило нивелировать все ошибки командования и нанести поражение японскому флоту.
Хотели бы вы иметь возможность управлять каким-либо кораблем японского императорского флота? Если да, то каким?
Хотел бы. Всеми по очереди (шутка). Если говорить о реальных кораблях и моих реальных способностях, то я полагаю, что справился бы с командованием эсминцем (после небольшой переподготовки). Управление же тяжёлым кораблём класса линкора, авианосца или тяжёлого крейсера требует уже гораздо более значительной практики.
С точки зрения управления манёврами корабля, наибольший интерес у меня вызывает управление гидроавианосцем/носителем сверхмалых подводных лодок «Ниссин» или «Чиёда» в момент спуска СМПЛ на воду на ходу. Судя по имеющимся описаниям, динамика корабля должна быть довольно необычной, и хотелось бы её почувствовать.
Гидроавианосец «Ниссин» на ходовых испытаниях, идущий со скоростью 28 узлов, в районе мыса Сата, 19 февраля 1942 г.
---
Продолжение следует. Во второй части интервью Владимир Сидоренко расскажет об особенностях внедрения радиотехнического вооружения в Императорском флоте и поделится своими взглядами на различия в организации службы флотов США и Японии.
Для публикации использовались фотографии из архива автора, а также иллюстрации из книги «Японские авианосцы Второй мировой. «Драконы» Перл-Харбора и Мидуэя» (Е.Р. Пинак, В.В. Сидоренко)
Авианосные силы Императорского флота Японии. Интервью с В. Сидоренко