Крепкие середнячки

Remarque:
...Сервер ушел на плановую перезагрузку, а потому на танкистской базе царило расслабленное настроение — Атлантида наконец-то утонула, никаких тебе высадок, о ротных боях и проклятущем рандоме можно забыть до утра, дать задания ремонтным ботам и со спокойной душой отправиться в клуб или кинозал. На радость американских экипажей сегодня крутили «Серенаду Солнечной долины» производства 1941 года с Гленом Миллером.
В столовой по давней традиции травили байки, вспоминая «старые добрые времена» эпохи закрытого Бета-теста — мол и солнце в Химмельсдорфе тогда светило ярче, «чемоданы» летали точнее, кусты на Малиновке были погуще, да и вообще кругом царил сущий рай в неиспорченном и уютном Мирочке Танчиков с двумя единственными ветками, советской и германской...
— Непорезанный Hummel тогда полностью соответствовал понятию о «боге войны», — с мечтательными интонациями повествовал обер-лейтенант Лейббрандт, командир заслуженной арты. — Четырнадцать скальпов с Прохоровки привезли однажды! Четырнадцать!
Ганс Шмульке лишь вздохнул — абсолютный рекорд установленный экипажем Лейббрандта так и остался непревзойденным: практически вся команда противника была вырезана Hummel’ем. Удивительное везение, такое случается крайне редко и событие навсегда остается в истории.
— У сокомандников началась форменная истерика, — продолжал обер-лейтенант. — «Арта, хватит! Арта, остановись! Арта, прекрати! Арта, оставь нам последнего!» Так и получилось, поскольку снаряды кончились. Какие сообщения приходили от противника я упоминать не буду, сами можете догадаться... А теперь что? На Hummel’е сравнительно комфортно можно воевать только со стоковым стволом, топовый, длиной в 30 калибров, давным-давно стал бестолковым бревном с отвратительным сведением...
Собравшиеся вокруг герра Лейббрандта танкисты одобрительно загудели — тема была самая актуальная. Каждый мог предъявить танкостроительным заводам «Варгейминга» хоть одну претензию — слышались голоса «Понерфили», «Броню срезали», «Орудие косое» и так далее почти до бесконечности.
Даже Ганс Шмульке, обычно относившийся к подобного рода разговором скептически, — все равно ничего уже не исправить! — и сам отпустил несколько едких замечаний относительно родимого VK.4502. Какой был танк! Непробиваемый, с отличными характеристиками, воплощенная мощь, шок и трепет! Да, разумеется, нет плохих танков, а есть кривые руки, но...
— Но очень много зависит еще и от качества техники! — дополнил за унтер-офицера появившийся в дверях товарищ Котятко. — А ну припомним, какие средние танки считались наилучшими до релиза двухлетней давности?..
— «Пантера» и Т-44, — с неколебимой уверенностью ответил Ганс Шмульке. — Последний так вообще являлся верхом совершенства, не сравнимым ни с единой другой машиной. А на сегодняшний день, извините, даже экипаж с Т-44 разбежался! Вася к примеру ушел в авиационную школу «World of Warplanes»!
Парамон Нилыч помрачнел. Уход Василия к летчикам считать дезертирством было никак нельзя, но, что называется, осадочек остался. Тем более, что младший лейтенант частично мотивировал свой перевод в авиачасть тем, что на Т-44 «воевать стало невозможно».
— Ну вот почему, почему все уперлись в топовую технику? — воззвал комиссар, потрясая зажатой в кулаке танкистской пилоткой, будто на митинге. — Как зайдешь в столовую или в курилку, только и слышно разговоров о технике десятого уровня! Мол, что круче — Т110 или Е-100? Кто быстрее — Т-62А или Е-50М? У кого дамаг выше — у американца Т-92 или «Холодильника», будь он неладен? Зажрались вы, товарищи и господа танкисты! Как есть зажрались!
Повисла нехорошая тишина. Товарищ Котятко обычно избегал резких выражений, все-таки политработник, ответственный за морально-нравственное воспитание широких масс. Да и иностранцы присутствуют — незачем ругаться при представителях буржуазных государств. Облико, как говорится, морале.
Однако, Парамон Нилыч разошелся не на шутку:
— Партия учит: воспитывай молодые кадры на собственном примере! — громыхал комиссар. — Экипаж, которым я командую, отроду ездит на «Черчилле»! По мнению зеленых новичков танке бестолковом, медленном, неповоротливом и со слабенькой пушечкой! Ничего, не жалуемся! Или вот товарищ Невельский — Парамон Нилыч эпическим жестом указал на командира КВ-220Т. — Пятый уровень всего-навсего! А процент побед какой?
На этот раз посмурнели владельцы ИС-7 и ИС-4, да и заглянувший на шум обер-лейтенант Матиас Хале, командир «Мауса», слегка покраснел. Показатели у супертяжей существенно уступали статистике большинства танков средних левелов, не говоря уже о малышах — достаточно было взглянуть на довольные рожи экипажей «Гочкиса» и МС-1. «Русский Рено» с обученным в Академии экипажем, топовым вооружением, полным обвесом от противоосколочного подбоя до приводов наводки и вентилятора, показывал просто-таки выдающиеся результаты – страх и ненависть в «Песочнице»...
— Между прочим, «Черчилль» и КВ-220 — премиумы, — буркнул товарищ Сухов с ИС-4. — Не все могут себе позволить приобрести эти машины...
— Хорошо, допустим, — набычился Парамон Нилыч и полез в планшетку за распечаткой со статистикой за последний месяц. — Знаете, какой на нашей базе наиболее результативный экипаж? Даю три попытки — догадайтесь!
— D.Max и «Ягдтигр», — предположил Ганс Шмульке, наслышанный о подвигах самоходчиков, у которых действительно были отличные показатели.
— Нет, — отмахнулся комиссар. — В первой четверти списка, но не на самом верху.
— Бат-Шатильон, — подсказал французский лейтенант Тьерри.
— Пятое место, — Парамон Нилыч позволил себе чуть улыбнуться. — А еще ругаетесь, будто «Батю» порезали... Ну, кто угадает?
— Уже упомянутый КВ-220, — решился товарищ Сухов. — Они серебро мешками привозят! По семь-девять скальпов чуть не из каждого боя! Плюс стандартно «Стальная стена» и «Снайпер»!
— Да нет же! Премиумы в статистику не включаем, — воскликнул комиссар. — Старший лейтенант Иванов! Выйдите! И этот... капитэн Анри де Сен-Сир, дружественная Франция!
Из дальнего угла к Парамону Нилычу пробрался невысокий и белобрысый советский старший лейтенант в потрепанном, залитом маслом комбинезоне. За ним вышел чернявый француз — этот наоборот, блистал парадной формой.
— Вот, товарищи, — поучающим тоном заявил товарищ Котятко. — Первое и второе место по общей результативности! Танки Т-34-85 и AMX 12t. Отчетность с сервера врать не может — социализм, товарищи, это строжайший учет! Я бы еще отметил экипаж M18 Hellcat и лично его командира мастер-сержанта Ричарда Хоупа, но американские коллеги в кино пошли... Третье место у «Адской кисы»! Заметим, все до единой машины шестого уровня! Шестого! Не десятого!
— Причуды балансера, — неуверенно возразил мсье Тьерри. — Это же картон!
— Сами вы картон, — неожиданно огрызнулся товарищ Иванов. — На Т-34-85 всю Великую Отечественную вытянули, а потом еще до 70-х годов в большинстве горячих точек планеты воевали! Картон!.. Руки прямите!
— Тише, тише, — примирительным тоном сказал Парамон Нилыч. — Вот вам, товарищи и господа, поощрение — с завтрашнего дня первым трем экипажам, показывающим наилучшие результаты, вознаграждение в серебре удваивается. Кстати, к Hummel’ю это тоже относится — ввиду былых заслуг! Словом, берите пример — отметим вас в стенгазете и почетную грамоту, само собой! За успехи в боевой и политической!
— Мерси, — пожал плечами капитэн де Сен-Сир. — Но простите, во французской казарме нет политической подготовки, за что же грамота?
— Приходите к нам в Ленинскую комнату. На лекцию по марксизму. — подмигнул товарищ Котятко. Взглянул на часы. — Так, до начала вашего персонального инвента осталось полчаса. Что сидим? Бегом по ангарам, готовиться к бою!..