Водовоз для Месопотамии
Дата: 16.06.2014 13:53:36
Kostuzik: Новая сказка Андрея Мартьянова — уже
на портале! — Между прочим, товарищи и господа, в текущем году
нас ожидает весьма важный юбилей, — значительно сказал Парамон
Нилыч Котятко. — Столетие начала Первой мировой войны. Говоря
откровенно, праздновать особо нечего: конфликт был долгий,
кровавый, да так и не приведший Европу к однозначному исходу и не
установивший прочного мира на будущие времена. Впрочем, право
разбираться с этими вопросами оставим историкам — нас интересует
несколько иной разрез... — Понял! — воскликнул Ганс Шмульке. — На
носу не только юбилей Великой войны, но и полная сотня лет с начала
промышленного танкостроения! — В самую точку попал, — согласился
комиссар. — Несколько обидно, что на нашей базе эпоха Первой
мировой представлена лишь несколькими лёгкими машинами на базе
Renault FT-17; командование до сих пор полагает, что в World of
Tanks ниши для тяжёлых машин той эпохи пока нет, и в ближайшее
время не предвидится... — Действительно, жаль, — вздохнул лейтенант
Фюрст. — Я бы с огромным удовольствием испытал такие модели как A7V
или «Колоссаль», «Маус» поздневикторианских времен, целых сто
пятьдесят тонн! — Прокачка экипажа из двадцати двух человек будет
особенно захватывающей, — саркастично ответил на это Ганс Шмульке.
— Командир, два мехвода, радист, артиллерийский офицер, полтора
десятка артиллеристов и пулемётчиков плюс два механика. Это, уж
простите герр лейтенант, не танк, а натуральный броненосец,
двигающийся со скоростью в семь с половиной километров в час по
твёрдому грунту! — Ничего смешного, — комиссар Котятко пожал
плечами. — Если вы не в курсе, то самыми первыми танками в истории
человечества занималось военно-морское министерство Великобритании,
более известное как Адмиралтейство Его Величества. И
позиционировались танки именно как «сухопутные корабли»: спасибо
Первому Лорду Адмиралтейства Уинстону Черчиллю, которому,
собственно и принадлежала идея. — Ничуть не удивлён, — сказал
Фюрст. — Отсюда и все чисто флотские особенности: орудия в
спонсонах, причём снятые с настоящих эсминцев, клёпка корпусов
производилась по военно-морским стандартам и так далее. — Это уже
было сильно потом, — ответил Парамон Нилыч. — То есть когда было
принято решение о серийном производстве. Самый первый танк,
появившийся на свет, «Маленький Вилли», военных решительно не
устраивал: прототип не мог перебраться через ров шире полутора
метров, препятствие высотой в шестьдесят сантиметров было для него
непреодолимым, а командование британским экспедиционными частями во
Франции требовало спроектировать машину, способную преодолевать
серьёзные препятствия. Особенности позиционной «траншейной» войны:
это во Вторую мировую танки являлись инструментом стремительного
наступления, вспарывая фронт противника и выходя в глубокий тыл.
Тогда от бронированных машин ждали одного: раскатать
эшелонированные оборонительные позиции противника со спиралями
Бруно, пулемётными гнёздами и траншеями и позволить пехоте
атаковать... — И что же Черчилль? Раз первый прототип отвергли? —
Обратился к частной инициативе. А именно к инженерам небольшой
линкольнширской фирмы William Foster & Co, с 1846 года занимавшейся
производством различной сельскохозяйственной техники.
Сеялки-веялки-молотилки, после появления карбюраторных двигателей
компания Фостера взялась за трактора и тягачи, включая гусеничные.
Эти имена в нынешние времена забыты накрепко, но инженер Уильям
Триттон и армейский лейтенант Уильям Уилсон и придумали танк,
превратившийся в символ Первой мировой. — «Английский ромб»? — Если
точнее — параллелограмм. Гусеницы полностью обводили корпус, что
позволяло радикально повысить высоту зацепления, которой так не
хватало «Маленькому Вилли», — гусеничные обводы выдавались вверх и
вперед, что позволяло преодолеть барьер в полтора метра, а, когда
машина переезжала точку баланса, танк под собственной массой
начинал крениться вперед, переваливая через стенку рва... Но,
поскольку техника являлась принципиально новой и ранее невиданной,
опыта конструирования танков не было вообще никакого, Триттон и
Уилсон совершили несколько серьёзнейших ошибок, из-за которых
ромбовидная схема в итоге изжила себя ещё до конца Великой войны, а
затем была окончательно отвергнута. — Дайте догадаюсь, — задумался
Ганс Шмульке. — Как наводчик, сразу же скажу, что полный обвод
гусеницами корпуса создаёт огромную, просто немыслимую плоскость
вертикального бронирования. Крайне уязвимые борта. Бронирование
какое предполагалось? — Противопульное и противоосколочное, 10–12
миллиметров, что по современным представлениям — несерьёзно. —
Во-от! Высота корпуса сколько? Два с половиной метра? А длина —
восемь. Считаем площадь вертикальной поверхности и завидуем
немецкому артиллеристу, к которому «ромб» повернулся бортом. Ни о
каком рациональном наклоне брони и речи не идёт, болванка прошибала
Mark I насквозь! — Согласен, — кивнул Парамон Нилыч. — Однако
имелись и другие проблемы. Об отвратительном обзоре мехвода можно
не упоминать: этим страдало большинство танков английского
производства вплоть до знаменитых «Черчиллей», у которых гусеницы
так же охватывали корпус и выступали далеко вперед:
механик-водитель попросту не видел, что происходит справа и слева!
Наконец, сами гусеницы: инженер Триттон полагал, что звенья должны
быть сделаны из броневой стали — логично? — Вполне логично. — Не
предусмотрели одного: коэффициент вязкости брони. Траки оказались
настолько хрупкими, что в наставлении танкистам было категорически
запрещено наезжать на большие камни и крупную щебёнку, а заодно
преодолевать железнодорожные пути: при наезде на рельсы гусеницы
незамедлительно лопались! Вдобавок они были никак не защищены от
обстрела, и обездвижить танк прицельным пулемётным огнём по
гусеницам было проще простого. — Но тем не менее это была прорывная
технология, — сказал лейтенант Фюрст. — И плевать на отсутствие
оптики, невыносимую жару внутри машины и отсутствие связи. Конечно,
использовали сигнальные флажки, возили с собой почтовых голубей, а
иногда за танком тянулся телефонный кабель, разматывавшийся с
катушки по мере продвижения... Появление Mark I на фронте вызвало
настоящий фурор. — Битва на Сомме, одно из самых масштабных
сражений, — согласился комиссар Котятко. — Кстати, мало кто знает,
но танкостроительный проект был в Британии наглухо засекречен и
считался одной из ключевых государственных тайн: Черчиллю не
хотелось потерять фактор внезапности. Во всех документах танки
проходили под названием «Water carriers for Mesopotamia», рабочим,
собиравшим корпуса, начальство сказало то же самое: невиданная
машина предназначена для перевозки пресной воды в Ираке. Водовоз.
Общепринятое название «танк» появилось несколько позднее... — И
сколько «Водных цистерн для Месопотамии» успели склепать к Сомме? —
спросил Шмульке. — Полсотни без одной единицы. Проблема «детских
болезней» обозначилось моментально: перед началом сражения
семнадцать танков сломались по самым разным причинам: двигатели,
трансмиссия, ненадёжные гусеницы. В один из танков ухитрились
вместо бензина залить денатурат. В итоге к немецким позициям
выдвинулись всего тридцать две машины, из которых ещё четырнадцать
на боевом марше вышли из строя по техническим причинам или застряли
в грязи. Остальные вполне успешно доехали до цели и продвинулись в
глубину немецкой обороны на пять километров — кайзеровские войска
были настолько изумлены и напуганы, что не догадались выкатить
артиллерию на прямую наводку, а винтовки и пулемёты против танков
оказались неэффективны. — Так и началась новая эпоха, — подвёл итог
лейтенант Фюрст. — Никто и представить тогда не мог, что эти
неповоротливые и тихоходные страшилища в итоге станут символом
войны как таковой. Остаётся только поблагодарить британское
Адмиралтейство, перенёсшее морские сражения на сушу... © А.
Мартьянов. 25.05. 2014
Водовоз для Месопотамии