Сообщения разработчиков на форуме

Volcano: С обновкой! Удачи в небе!

Volcano:

Volcano: Управление в игре адаптировано под разных игроков, но каждое является играбельным. Поэтому вам нужно выбрать просто своё управление. Удачи в небе!
Закрыто.

Agatafan: В настоящее время ввод торпед не планируется.
Закрыто.

Agatafan: Сейчас токены можно свободно тратить, потому, что они будут обнулены.
Во втором этапе ОБТ за вновь заработанные токены Вы сможете приобрести премиум аккаунт.
Закрыто.

Agatafan: Всему свое время. Следите за новостями.
Закрыто.

Agatafan: Участники открытого бета- теста будут относится к группе "Игроки".
Закрыто.

Agatafan: После вайпа пропадет всё, медали в том числе.
Закрыто.

Agatafan: Тогда Вам станет абсолютно не интересно принимать участие в боях.
Подобной балансировки команд не будет.
Закрыто.

Agatafan: Увы, никак.  

Midnight: Ctrl+Home
Закрыто.

Midnight: Обновите драйвер видеоадаптера

Midnight: По порядку на каждый знак вопроса:
1. Самолеты будут выданы после релиза игры
2. Всем не угодишь
3. Игра еще не вышла, идет Открытое бета-тестирование
4. В танках токенов не будет, токены уберут при релизе игры, будет снова золото
Ответы даны. Закрыто.

Midnight: Обратитесь в

Там помогут.
Ответы даны. Закрыто.

Midnight: Все возможно ) Следите за турнирами и конкурсами.

Jluca: Без Монстра пичаль(

Jluca: а чего вы сами не сделаете?
Очень много футболок с ЗБТ мы дарили, самым активным тестерам.
А вообще еще до самолётов я делала футболки с никами и логотипами для своего клана. И вообще сама себе много футболок придумывала и делала.

Agatafan: Будут учитываться, не переживайте. :)
Закрыто.

Agatafan: К сожалению, узнать количество боев за все периоды тестирования невозможно.
Закрыто.

Jluca: музыкой расплющило и прибило к кроватке) выходнооой)
Для фрагмувика клево)
Лис с твой потенциалом надо что-то мега сделать крутое

Midnight: Скриншот ищите в каталоге с игрой, в /screenshots

Jluca: Пожалуйста, пишите и снимайте смелее, делитесь знаниями и опытом.

Midnight: Принято в работу.

Fleget: Да, по возможности мы проверяем "мутные" личности, и на прошлом этапе всплыло несколько таких. Работы моментально ушли в аутсайдеры. Тем не менее на 100% застраховаться от твинков нельзя. Так же обращаем внимание на работы выполненные в одном стиле, с использованием одних и тех же материалов и творческих приемов, так сказать.

Fleget: Отчасти это связанно со стартом ОБТ, обилием других новостей на портале и объявлением результатов предыдущего этапа (которых еще нет, и которые будут в понедельник).
Ничего страшного, если будет дальше падать активность,то это будет значить что нужно что-то менять:допиливать регламент
менять призы
ну или менять количество призеров Будем работать

Catus_domesticus: История одного из лучших итальянских асов и его подразделения торпедоносцев.

7 февраля 1942 года, Новара, Пьемонт
Хорошо быть героем войны и поехать в отпуск.
...Киренаику пришлось оставить. А это значит, что для авиации потеряны удобные передовые авиабазы. Самолеты переводятся на тыловые аэродромы.
278-я эскадрилья, где служил Бускалья, перелетели на остров Пантеллерия в Сицилийском проливе. Боевые вылеты сейчас прекратились.
Есть время поразмыслить,  сделать кое-какие выводы.
Весь предыдущий год трехмоторные торпедоносцы «Савойя-Маркетти» не давали продыху английским конвоям, шедшим на Мальту и с Мальты в Египет.
Отправить на дно корабль не так-то просто, зачастую и попадания двух торпед бывает недостаточно.
Но «томми» не чувствовали себя спокойно в Средиземноморье — это главное.
Удач, а тем более побед, если перебрать воспоминания, обнаружится не так уж и много.
У самого Бускальи около двадцати боевых вылетов.
Запомнилась атака на здоровенное скопление британских кораблей 2 ноября 1940 года.
Англичане возвращались из Ионического моря, куда ходили для прикрытия конвоя, направленного в Грецию. Мадонна, как они стреляли! «Савойи» даже не смогли подойти на дистанцию эффективного сброса торпед.
Через пару недель еще один вылет, на пару с Робоне. Пытались торпедировать крейсер «Ньюкасл» в миле от Александрии, но англичанин оказался вертким — торпеды прошли мимо.
Бускалья — как, впрочем, и его командир, — не искали каких-то особенных приключений на свою голову, а били, как могли, по наиболее подходящим целям.
Не получалось — что ж, получится в другой раз. Получалось — можно отправлять триумфальные телеграммы начальству.
Зато еще через две недели, 3 декабря того же сорокового, Бускалья вместе с капитаном Эрази летал на Крит. Разведка доносила, что там в бухте Суда скопились британские корабли.
Они атаковали крейсер «Глазго», который стоял на якоре и выглядел легкой добычей.
Тогда еще не были отработаны до конца все приемы. В результате глубину хода торпед установили неверно. А ведь попали, поразили и нос, и корму! Но торпеды угодили в броневой пояс, и крейсер отделался гибелью двух членов экипажа и повреждениями, которые устранили через два месяца.
Пропаганда любит рассказывать о триумфах итальянской авиации. Так надо. Родине необходимо слышать о героях и победах.
А ведь были и другие истории, куда менее громкие, но не менее существенные.
...В сумерках 11 января 1941 года Бускалья поднял самолет в воздух. Ему не повезло: сначала он не смог обнаружить неприятеля, а потом, при посадке в темноте, повредил самолет.
И тут следует отдать должное родной «Савойе»: торпеда не взорвалась. Хотя могла бы. Могла бы жахнуть и разнести и самолет, и экипаж. Однако предусмотрено было, что взрыватель торпеды ставит в боевое положение сам пилот — из кабины, с помощью дистанционного управления. И он же может поставить взрыватель обратно на предохранитель.
На следующий день Бускалья обсуждал с Эрази кое-какие соображения.
— Мы постоянно атакуем военные корабли. Естественно, они дают отпор, на то они и военные. А ведь нашей основной целью должны являться транспортники. Даже если мы потопим пару крейсеров, англичане все равно добьются своей цели, ведь истинная их цель — довести транспорты до Мальты.
— А транспортник, кстати, и утопить проще, — добавил Эрази.
— Проще, — с нажимом, как можно более иронически, подтвердил Бускалья.
13 октября 1941 года, Средиземное море
— Атакуем головной линкор!
В открытом море вновь «большие горшки» «томми» — два линкора, три крейсера, десять эсминцев. Против них выслали всего три S.M.79 A.S.
На первый из кораблей, «Бархэм», и была направлена их атака.
Торпедоносцы шли клином, в сомкнутом строю. Британцы поливали их огнем.
Возглавлял тройку лейтенант Грациани. Сбросив торпеду, он не смог провести обычный маневр — отвернуть в сторону. Ему мешал соседний самолет.
И Грациани принял единственное возможное решение...
— Что он делает? — в ужасе пробормотал лейтенант Фаджиони.
Резко увеличив скорость, Грациани провел самолет над самыми верхушками мачт линкора.
Он буквально просвистел сквозь ураганный огонь, затем набрал высоту и повернул в сторону своего аэродрома.
Благополучно посадив искалеченную «Савойю», Грациани стал ждать своих товарищей и, главное, известей о результатах налета.
— ...Как — торпеды не взорвались?
Узнав об этом, Грациани сам готов был взорваться...
17 декабря 1941 года, база итальянских торпедоносцев Эйн-эль-Газала — Средиземное море
Целью звена из трех летчиков — Бускальи, Фаджиони и Форцинетти был очередной конвой, направлявшийся из Александрии на Мальту.
Бускалья, уже наученный горьким опытом, понимал: далеко не все идет как надо.
Командование определенно приняло ошибочную тактику. Вместо массированных ударов — комариные укусы. Тактика использования мелких групп, фактически по два-три самолета, сводят на нет высокий уровень подготовки экипажей.
Но что делать? Не хватает летчиков, не хватает и самолетов.
Эскадрилья втянута в бесконечную рутину: вылет, торпедирование, удача или неудача — и возвращение на базу.
...Англичане хорошо подготовились к встрече «трехмоторников». Шесть легких крейсеров и шестнадцать эсминцев поставили на пути трех торпедоносцев плотную огневую завесу.
Воздух наполнился огнем, и внезапно Бускалья увидел огромный пламенный шар.
По расположению самолета он понял: Форцинетти.
В мгновение ока огромный самолет исчез в облаке взрыва. В воду посыпались горящие обломки...
...Да, о многом следует поразмыслить герою войны, пока он находится в отпуске.
5 марта 1942 года, авиабаза Литториа (Латина)
Капитану Карло Эммануэлю Бускалье, сверкавшему пятью Серебряными звездами «За воинскую доблесть» и германским Железным крестом 2-го класса, предстояло возглавить новую элитную 132-ю эскадрилью A.S. — Aerosiluranti (торпедоносцев).
Свежеподготовленные летчики, новые самолеты... Специальный рай для офицеров, которые хорошо себя вели.
Прибыв в Литторию, капитан увидел... десяток неисправных самолетов и нескольких задерганных офицеров снабжения.
— Где летчики?
Из казарм выбежали и спешно построились «желторотики». Бускалья и сам был отнюдь не почтенного возраста, всего двадцать семь, — но при виде столь цветущей юности даже он разинул рот.
«Нужны опытные пилоты, костяк эскадрильи, — подумал он, стараясь сохранять невозмутимое выражение лица. — Запрошу Фаджиони, Грациани...»
Он быстро, деловито поздоровался с пилотами, спросил — сколько у них часов налета. Оказалось, не более пяти.
Бускалья скрипнул зубами. От снабженцев он уже знал: бензина и масла не хватает, обучать молодых летчиков будет трудно.
Что до самолетов, то половина попросту недоукомплектована.
Пока Бускалья находился в отпуске, он успел обдумать — как усовершенствовать самолет, как лучше отработать тактику. А теперь сидит среди груды недосамолетов и не знает, как добывать самые необходимые приборы.
Вечером состоялся тяжелый разговор со снабженцами. Выручило то, что в Италии все друг другу родственники. Нашлись связишки на заводах, мастерских, и уже через неделю какие-то «кумовья» начали привозить на частных автомобилях агрегаты для машин. Мафия, как она есть.
— Я хочу установить на самолетах маломощные коротковолновые радиостанции для связи между экипажами, — терпеливо объяснял Бускалья очередному «куму».
— Может, помощнее чего достать? — не понимал «кум».
— Надо, чтобы англичане не запеленговали, — втолковывал Бускалья. — Сумеете добыть хотя бы десять штук?
«Интересно, — иногда мелькало в голове у капитана, — если начальство узнает, что я действую через голову командования...» Но начальство старательно закрывало на это глаза. Ведь в противном случае ему самому пришлось бы заниматься доукомплектацией самолетов!
20 марта 1942 года, авиабаза Литториа
Лейтенант Фаджиони весело хлопнул старого товарища по плечу.
— Рад, что мы снова в одной эскадрилье! Ты теперь важная птица, я погляжу. Покажи-ка мне, Карло, что ты сделал с нашим старым «горбуном». Ходят слухи, что ты переделываешь самолеты?
— Просто кое-что предложил, — ответил Бускалья. — Хочу поставить стреляющую вперед немецкую автоматическую пушку, дополнительный тысячелитровый бензобак на месте заделанного бомболюка. Подфюзеляжную гондолу мы убрали, торпедоносцу она не нужна. Двигатели ставим «Альфа-Ромео» на восемьсот шестьдесят лошадиных сил.
— И чего ты добился?
— Теоретически — максимальной скорости свыше пятисот километров в час, а масса боевой нагрузки будет удвоена. Понесем две торпеды вместо одной.
— И кто всеми этими усовершенствованиями будет заниматься? — прищурился Фаджиони. — Собираешься построить собственный завод?
— Не поверишь, но большую часть работ в состоянии выполнить на местах штатные техники...
В этот момент к ним подошел молодой лейтенант Моретти.
— Вы позволите?
Он обратился к командиру не по-уставному — «Voi» — на «Вы», а «Lei». «Lei» было тоже вежливым обращением, но гораздо более фамильярным, дружеским, на «вы» с маленькой буквы.
Фаджиони приподнял бровь, но ничего не сказал. Бускалье видней, как обращаться со своими подчиненными.
— Ожидается прибытие генерала Ломбардини. Он желает ознакомиться с S.M.79 A.S., — доложил молодой офицер.
Ломбардини был крупным фашистским чином. Бускалья кивнул, отпуская молодого офицера, и повернулся к Фаджиони:
— Началось... Слушай, Джованни, мне нужно поразить эту шишку фигурами высшего пилотажа. Чтобы от нас отстали и не лезли с проверками.
— Похоже, проверки тебе совсем не нужны, а?
— Ты и трети всего, что я тут провернул, не знаешь, — признался Бускалья. — Но показуху начальство любит. А я, как ты помнишь, совсем не ас. Так что выручай — блесни мастерством.
22 марта 1942 года, авиабаза Литториа
Генерал прибыл.
Осмотрел чистые казармы, аккуратно одетых летчиков. Взглянул на выстроившиеся на поле «Савойи». Пожал руку командиру эскадрильи.
Лейтенант Фаджиони явился, уже готовый к вылету.
Генералу принесли кресло. Он уселся, закурил сигару. Солнце сверкало на его сапогах.
Фаджиони поднял в небо тяжелый трехмоторный самолет и... начал выписывать «мертвые петли» и «бочки».
У генерала аж дух захватило:
— Ваш лучший пилот летает на бомбардировщике как на легком истребителе!
— Именно так, — наклонил голову капитан Бускалья.
— Ну а вы, капитан, что ж не показываете высший класс? — прищурился генерал.
— О, я приготовил для вашего превосходительства гораздо более интересный аттракцион, — ответил Бускалья. — На самом деле я хотел пригласить вас принять участие в боевом вылете. Посмотрите, как я пилотирую самолет в условиях плотного зенитного огня противника...
После этого генерал отбыл, и ни одной проверки со стороны высокого начальства в элитной эскадрилье Бускальи не проводилось.
12 ноября 1942 года, побережье Алжира
Флайт-лейтенант Стоунмен поднял кружку пива:
— За удачу!
Бухту прикрывала 154-я эскадрилья «Спитфайров». Накануне английским летчикам удалось отогнать четыре итальянских S.M.79: те уже подходили к побережью и заходили на цель, когда истребители набросились на них.
Сбить трехмоторник трудно, самолет большой и живучий. Но один они все-таки отогнали прямо на зенитные орудия, и он взорвался, буквально забросав палубу корабля ошметками машины и останками тел экипажа. Прочие ушли, сбросив торпеды мимо цели.
Сегодня атака итальянцев повторилась. И надо же было такому случиться! Как раз в ту самую бухту и в то самое время вылетел патруль «Спитфайров».
— Мы ведь могли там оказаться раньше или позже, мы могли вообще в другую бухту вылететь! Вот что значит — оказаться в нужном месте в нужное время.
— Одна «Савойя» сгорела, — добавил сержант Томсон. — Все мы видели, как она падает.
— Говорят, двух летчиков подобрали живыми. Французы утащили их в свой госпиталь.
10 сентября 1943 года, лагерь военнопленных, штат Мэриленд
— Капитан Бускалья, — обратился майор Дебби к вошедшему, — как вам должно быть известно, ваше правительство подписало с союзниками перемирие. Мы предлагаем вам вступить во вновь образованную итальянскую армию.
Бускалья провел в плену год. Сменил несколько лагерей — в Теннеси, Арканзасе, Северной Каролине. Теперь вот Мэриленд. Неволя везде одинакова.
Он помнил, как горел, падая в море, его самолет. Помнил, как во французском госпитале закрыл глаза раненому товарищу, который, как и он, пережил тот бой. В отличие от Бускальи — ненадолго.
Теперь ему вновь предлагают летать.
Раздумывал он недолго.
— Я согласен.
26 июня 1944 года, расположение эскадрильи «Бускалья», Северная Италия (Итальянская Социальная республика)
— Как — Бускалья вернулся? Разве он жив?
...Посмертно награжденный Золотой медалью за воинскую доблесть, погибший герой войны, чье имя носит оставшаяся верной Муссолини торпедоносная эскадрилья, — жив и воюет на стороне союзников?
— Срочно переименовать!
«Под рукой» оказался другой погибший герой войны — капитан Фаджиони. Он командовал «группой Бускальи» до самой своей смерти в апреле сорок четвертого. Теперь за дуче сражалась «группа Фаджиони». Главное — сохранить лицо.
23 августа 1944 года, 7 часов 20 минут, аэродром Кампо Везувио, район Неаполя, расположение «Stormo Baltimore»
Командовать новым подразделением оказалось нелегко. И причина была отнюдь не в персонале — соединение укомплектовано итальянскими пилотами. Причина — в самолете.
Союзники дали «второсортным» летчикам «второсортные» машины — устаревшие американские бомбардировщики «Балтимор».
— Если тебе нужно мое мнение, то вот оно: хочешь жить — летай хоть на корыте, — высказался майор Эрази, старый товарищ и бывший командир Бускальи.
Аэродром был неудобным: небольшая площадка, со всех сторон окруженная оливковыми рощами и виноградниками.
Неудобен и самолет. Он сильно отличался от привычной «Савойи» на взлете и посадке, ошибок не любил. Бортинженера не было, поэтому пилоту приходилось самостоятельно следить за двигателями, расходом масла и топлива.
Но хуже всего было то, что двигатели сильно «крутили» самолет влево. На «Савойе» винты вращались в другую сторону.
Как командир, Бускалья считал своим долгом освоить самолет как можно быстрее. И нынешним утром решил попробовать взлет самостоятельно.
Он запустил моторы, прогрел их и начал выруливать на полосу.
Развернувшись против ветра и придавив тормоза, дал полный газ. Моторы взревели на взлетном режиме. Бускалья начал разбег.
Скорость возрастала, и самолет начало заносить влево, где находились стоянки. Останавливаться было уже поздно. Бускалья попытался взлететь.
Молотя пропеллерами воздух, задрав нос и кренясь на левое крыло, «Балтимор» взлетел, перевернулся и рухнул в оливковую рощу. Самолет загорелся, но летчик был еще жив.
...Автомобиль несся в Неаполь — в госпиталь. Эрази гнал что было сил. Он остался с раненым другом до самого конца: Карло Бускалья умер на следующий день.
Читать рассказ на портале.

Catus_domesticus: «Савойя» S.M.79 переквалифицируются в торпедоносцы и успешно участвуют в боевых действиях против Британского флота на Средиземном море.

18 сентября 1940 года, Сесто Календе, Италия
Алессандро Маркетти читал и перечитывал сводки из Северной Африки.
Чем дальше, тем чаще созданный им самолет — некогда «самый быстрый в мире» трехмоторный бомбардировщик, — нуждался теперь в сопровождении. Он больше не в состоянии уходить от вражеских истребителей.
Сейчас группа S.M.79 базируется в Северной Африке и оттуда поддерживает наступление итальянских войск на Египет. Мадонна, что они вытворяют! Маркетти схватился за голову: использовать тяжелый бомбардировщик, изначально создаваемый вообще как пассажирский самолет, в качестве самолета поля боя, в качестве штурмовика!
Как и следовало ожидать, охота за английскими танками закончилась для S.M.79 весьма плачевно: около тридцати разбитых машин достались врагу...
Естественно, во всем обвиняют самолет. Ну а кого же еще? Не генералов же!..
Маркетти еще раз перечитал список претензий к своему детищу: стрелковое вооружение размещено на примитивных турелях, ограничивающих сектор обстрела, пулеметы недостаточно скорострельны, бронезащита слабая, протектированных бензобаков не предусмотрено — и так далее, и так далее...
Огромное неразъемное крыло затрудняет ремонт в полевых условиях. А скорость... Скорость, главный предмет гордости бывшего гоночного рекордсмена, — четыреста километров в час, — перестала быть рекордной.
Какой вывод? Самый неутешительный: самолет устарел. Маркетти принял трудное решение: прекратить выпуск славного трехмоторника на заводе в Сесто Календе. Нынешней осенью следует свернуть производство.
Самолет «Савойя-Маркетти» будет выпускаться еще на нескольких предприятиях Италии — AUSA, «Реджиани». Они пусть продолжают.
Впрочем, имеются и более отрадные известия: идея использовать S.M.79 как торпедоносец, против вражеских кораблей (к черту танки!), оказалась плодотворной.
Маркетти похвалил себя за предусмотрительность: еще с конца прошлого года все серийные S.M.79 комплектуются с держателями для торпед. Теперь их час настал.
25 июля 1940 года, авиабаза Гориция
Майор Декаль понимал, что перед ним стоит трудная задача: ему предстояло командовать Reparato Sperimentale Aerosiluranti, экспериментальным отрядом торпедоносцев, совершенно новым для итальянских ВВС подразделением.
Именно его пилотам предстоит выработать методику и тактику применения торпедоносцев против боевых кораблей и транспортных судов противника.
Решение о создании такой части было принято после традиционной для армии — и особенно для итальянской армии — могучей подковерной борьбы. Но силы света, как верил майор Декаль, восторжествовали. По крайней мере, в отдельном вверенном ему подразделении.
Проблемы начинались собственно с торпед. Авиаторпед попросту не было. Начальник главного штаба ВВС генерал Прикколо заказал их лишь в ноябре тридцать девятого.
Ему пришлось немало потрудиться, чтобы сломить сопротивление командования итальянским же флотом: видят Мадонна и Сан-Франческо, высшие морские офицеры приложили немало усилий для того, чтобы сохранить за собой право единолично распоряжаться разработками торпедного центра в Фиуме.
И так — на каждом этапе. И все-таки первая группа торпедоносцев S.M.79 создана.
— Кого вы хотели бы перевести в свою часть, майор? — Генерал Прикколо был сама любезность. Майору предоставили возможность лично выбирать офицеров.
Декаль перечислил имена известных пилотов, летавших на «Савойе»: Фуска, Мелли, Робоне, Копелло...
— И, пожалуй, лейтенант Бускалья. Помнится, месяц назад этот молодой офицер неплохо отбомбился по французским кораблям в порту Марсель.
Имя Карло Бускальи ничего не говорило генералу — и не должно было, — но он благосклонно кивнул.
Майор же добавил:
— Я смотрел личные дела их всех. О Бускалье пишут, что он служака, добросовестный офицер... звезд с неба не хватает, но этого, пожалуй, и не требуется.
— Специалиста по торпедному вооружению я вам предоставлю, — похвастался Прикколо. — Отбил, можно сказать, с боем у флотских: это лейтенант Джованни Маразио. Мы перевели его из состава флота в ВВС. И с фабрики в Фиуме в помощь вам прибудет несколько техников.
15 августа 1940 года, авиабаза Эль-Эдем, Ливия, расположение 278 эскадрильи Aerosiluranti (торпедоносцев)
Пять самолетов вылетели на свое первое боевое задание. Это был ночной вылет.
Возглавлял его майор Декаль:
— Нам предстоит нанести торпедный удар по английским судам в гавани Александрия. Да, тактика применения торпедоносцев еще не отработана. Да, многие чисто технические проблемы до сих пор не решены. Все это мы должно будем опробовать и решить на практике. Помните: мы не только сражаемся, мы еще и учимся, чтобы по нашим следам смогли пройти другие. И если мы погибнем — то ради того, чтобы наши преемники действовали более эффективно.
Торпедоносцы мало отличались от обычных серийных S.M.79. Экипаж увеличили на одного человека: появился морской офицер-наблюдатель, который сидел между радистом и бортмехаником.
Подвеску для торпеды установили под фюзеляжем, немного сместив ее вправо.
Пять самолетов исчезли в ночном небе. Гавань Александрия лежала перед ними — темное пространство с еще более темными пятнами кораблей.
Никто не встречал S.M.79. Им удалось подойти незамеченными. Они снизились, и майор Декаль сбросил первую торпеду.
И тут береговые зенитные батареи буквально взорвались. Силуэты самолетов появлялись в световых вспышках. Прожекторы ловили и вели самолеты, а английские артиллеристы вели по ним непрерывный огонь.
S.M.79 майора Фуски неловко качнулся в воздухе, словно собирался завалиться на крыло. Из одного из моторов повалил дым.
Затем один за другим раскрылись парашюты. Англичане не стреляли — позволили итальянскому экипажу упасть в воду, после чего преспокойно взяли Фуску с его людьми в плен.
Лейтенант Бускалья видел перед собой цель — вражеский корабль. Задача не из самых простых: при сближении с судном на такой малой высоте летчик был ограничен только горизонтальным маневром.
Выход на дистанцию сброса... Теперь необходимо строго выдерживать скорость и высоту полета. Вести машину по прямой.
Проклятые англичане — палят в упор!.. Корабельная артиллерия, мягко говоря, не дремлет... Не дрогнуть, не уклониться от курса...
— Сброс!
«Рыбка» пошла... и — ничего. Ни взрыва, ни толчка.
— Бускалья, уходим! Карло, слышишь меня? — раздался в наушниках голос командира. — Карло, черт тебя побери!..
Лейтенант резко поднял самолет вверх. Четыре из пяти самолетов развернулись и направились обратно к базе.
Настроение у летчиков было подавленное.
— Что произошло? — спросил Бускалья, едва они очутились в помещении штаба. Он даже не успел снять шлем.
Специалисты с фабрики, разбуженные и безжалостно вытащенные из кроватей, щурились на свет лампы. Бывший флотский, а ныне авиационный офицер, лейтенант Джованни Маразио, выглядел мрачным, но свежим, как будто и не спал вовсе.
Декаль в кратких словах рассказ о случившемся. Его куда меньше волновало пленение Фуски, гораздо больше он хотел знать — почему, дьявол их раздери, не взорвались торпеды.
— Очевидно, они зарылись в мягкий илистый грунт мелководья, — объяснил Маразио. — Завтра проведем дополнительные испытания и посмотрим, как поведут себя торпеды при разных условиях. Заодно, кстати, определим, с какого расстояния их лучше сбрасывать.
— Ну и подразделение у нас! — воскликнул майор Декаль, когда все расходились. — Людей и машин — кот наплакал. Всего четыре самолета!
Сам того не ожидая, он — быть может, даже слишком к месту, буквально, — использовал старую поговорку: «c’erano quattro gatti». «Кот наплакал» — по-итальянски звучит как «четыре кота».
Четыре и есть.
«Quattro gatti» превратилось из символа уныния в символ гордости и уверенности в себе. Так стали называть первую эскадрилью морских торпедоносцев, вооруженных S.M.79.
20 августа 1940 года, авиабаза Эль-Эдем, Ливия
Самолет лейтенанта Мелли приземлился на аэродроме. Пока лейтенант отдыхал, Маразио со своими специалистами и Декалем изучал результаты торпедометания, произведенного Мелли недалеко от базы.
— Совершенно очевидно, что при сбросе с самолета авиаторпеда сначала ныряет на несколько десятков метров, — Маразио набросал для Декаля схему на листке бумаги, — то есть делает так называемый «мешок». И лишь затем выходит на установленную с помощью гидростата глубину хода. Это следует учитывать.
— А то, что по самолету стреляют все, кому не лень, — это учитывать не следует? — сердито спросил Декаль.
— Думаю, плотность зенитного огня противника будет достаточно высокой, — спокойным тоном согласился Маразио. — И это, несомненно, следует учитывать. Экипажам самолетов рекомендуется осуществлять сброс торпеды с расстояния не ближе семисот метров от цели и с высоты приблизительно сто метров на скорости в триста километров в час.
— Да? — переспросил Декаль.
Маразио кивнул, категорически отказываясь замечать иронию в тоне майоре.
— Думаю, к таким же рекомендациям придут и другие специалисты. Я, конечно, пока сделал лишь наброски, правда, основанные на реальных наблюдениях.
— Да вы бесценное приобретение, — пробормотал Декаль. — На флоте, должно быть, проливают горючие слезы от разлуки с вами.
— Оставьте ваши шуточки, — не выдержал наконец Маразио. — У меня тоже есть сердце. Даже если я не выставляю его напоказ. Да, это не по-итальянски, но давайте же мыслить логически!.. Думаю, даже если экипаж сумеет правильно рассчитать скорость, время и так далее, он в любом случае сможет сделать не более пяти вылетов.
— За день? — Майор Декаль не верил своим ушам. Прогноз звучал как-то слишком уж оптимистически.
Но Маразио мгновенно охладил его радость:
— Нет. Вообще. За свою боевую жизнь. Через пять вылетов — в среднем — самолет будет сбит. Таков мой прогноз.
— Будущее покажет, — сказал Декаль и поспешил покинуть пессимистически настроенного и не по-итальянски сдержанного лейтенанта.
17 сентября 1940 года, район Рас-Ассаз
Экспериментальная группа майора Декаля была наконец преобразована в полноценную боевую эскадрилью. Ее новый командир капитан Эрази сразу же отправил на задание два самолета — Бускальи и Робоне:
— Наши разведчики обнаружили неподалеку отсюда крейсер «Кент». Задача, думаю, ясна.
...На фоне лунной дорожки отчетливо вырисовывался характерный силуэт английского крейсера.
Действуя как на тренировке, «Савойи» зашли на цель. Держать самолет ровно, скорость — около трехсот километров в час... Сейчас!
Маразио настаивал, чтобы наведение на цель производилось с помощью наблюдателя, который должен по приборам определять курс корабля, постоянно вводить поправки и так далее.
Все это слишком усложняет задачу. Опытный пилот  вполне может на глазок вывести самолет, высчитать упреждение и направить торпеду в предполагаемую точку встречи с целью.
А потом — плоский разворот — чтобы проекция самолета для корабельных зенитчиков оставалось минимальной, — и уходить к чертовой матери на самой большой скорости.
«Кент» был для Бускальи старым знакомцем — двадцать седьмого августа лейтенант уже пытался подбить его, но не смог точно определить курсовой угол движущейся цели. Торпеда прошла за кормой британского корабля. Взрыв получился красивым, и Бускалья решил было, что «Кент» подбит. Но это оказалось не так.
Что ж, время исправить ошибки.
Сброс торпеды.
Взрыв.
— Карло, уходим!
Однако Бускалья должен был убедиться в том, что неприятель действительно подбит. У кошки девять жизней, у летчика, как считает Маразио, — всего пять. А сколько их у Карло Бускальи?
Он прошел над «Кентом», чудом проведя самолет между взрывами.
— Попал! В корму попал!..
Двое из «четырех котов» возвращались с подтвержденной победой. Хотя «Кент» еще оставался на плаву — его добьет в апреле следующего года немецкая бомба.
14 октября 1940 года, недалеко от Александрии
Капитан Артур Дункан Рид знал, что команда с нетерпением ожидает возвращения в порт.
Неделю назад крейсер «Ливерпуль» вышел — в составе большого флота — для проводки конвоя на Мальту и обратно с Мальты в Египет пустых кораблей.
Все устали. Два дня произошло сражение с итальянскими миноносцами.
Наконец флот развернулся в сторону дома — Александрии.
— Трехмоторник, сэр!
— Сколько их?
— Один, сэр!
Дежурный офицер указал Риду на итальянский самолет, медленно летящий на низкой высоте.
Это был тяжелый итальянский бомбардировщик S.M.79. У Рида не было времени разглядеть кошку на фюзеляже. Появление неприятеля оказалось для него неожиданностью.
Впоследствии будет установлено, что поисковые радары засекли приближающийся самолет и что по флоту было разослано предупреждение, но вахтенные не смогли индентифицировать цель.
— Орудие к бою! — крикнул Рид, понимая, что уже поздно. Если бы он получил предупреждение хотя бы на несколько минут раньше...
Итальянец летел уже совсем низко. Сбросил скорость.
И в этот момент торпеда ударила «Ливерпуль» в носовую часть с правого борта.
Раздался взрыв.
— Топливо! Проклятье!
Торпеда повредила бак с авиационным топливом: «Ливерпуль» перевозил его около пяти тысяч галлонов. Топливо смешалось с семьюдесятью тоннами забортной воды, и эта смесь хлынула на жилую палубу.
Затем потянуло дымом, и взметнулись первые язычки пламени.
— Кто курит? — Капитан свирепо озирался, словно надеясь увидеть виновника.
Дежурный офицер побледнел: он не хуже капитана понимал, что означают предвестники большого пожара.
— Это короткое замыкание, сэр. Никто не курит. Все понимают, сэр.
Рид непоследовательно подумал: «А я бы сейчас, кажется, жизнь отдал за хорошую затяжку».
В этот момент последовал мощный взрыв. Носовая часть «Ливерпуля» была изуродована.
— Готовить спасательные средства! Покинуть корабль!..
...Капитан Эрази вернулся на базу не просто довольный — счастливый.
— Один их крейсер потоплен!
На самом деле «Ливерпуль» добрался до Александрии. Но в течение года он ремонтировался и не участвовал в боевых действиях.
Читать рассказ на портале.

Catus_domesticus: Итальянские бомбардировщики «Спарвьеро» совершают рекордный перелёт в Бразилию. Одновременно с этим «Савойя-Маркетти» поставляет свои машины франкистам в Испанию.

12 февраля 1937 года, аэродром Сан-Хуан, Майорка
Три S.79 с нарисованными на борту зелеными мышками — самолеты из Двенадцатого полка, — приземлились на острове Майорка.
Командир этой передовой части майор Араму не без сожаления приказал заменить опознавательные знаки.
— Мы поступаем в распоряжение генерала Франко, — объявил он. — Теперь наши самолеты будут испанскими. Пока что наши цели — авиабаза Реус, военные склады в Картахене, район Брунете. — Он повысил голос: — Да, нас еще совсем мало. Но дуче пришлет на помощь каудильо больше самолетов! Мы поддержим наших товарищей в борьбе с анархистами и коммунистами.
7 июня 1937 года, порт Картахена
— Этого, черт побери, следовало ожидать!
Русский офицер, артиллерист Лабутин, просто кипел от ярости. С революционным комитетом, который практически отстранил офицеров от командования кораблем «Хайме I», к которому он был приписан, ему приходилось «бодаться» чуть ли не ежедневно.
— Проклятые анархисты! — ругался Лабутин. — Умереть за идею они готовы хоть сейчас, шлепнуть кого-нибудь — в любую минуту, но дисциплинированно сражаться и побеждать — это для них слишком скучно.
Он был едва ли не единственным, кто не боялся сцепиться с анархистами, а при случае вынимал личное оружие и грозил «снести башку» наиболее ретивым. Это вызывало уважение, и артиллерия на линкоре Республики «Хайме I», по крайней мере, «работала» исправно: корабль неплохо справлялся с обстрелом портовых сооружений, батарей противника, скоплений автомашин.
А затем, две недели назад, на стоянке в Альмерии корабль был атакован пятью «испанскими» «тримоторес». Никого не обманывали опознавательные знаки на фюзеляже: самолеты однозначно принадлежали Италии. И экипажи наверняка тоже были итальянскими.
«Макаронники» бомбили довольно точно: две бомбы пробили палубу. Вот-вот могли грохнуть боеприпасы.
Уже уходя, «тримоторес» оставили последний «подарок» — третья бомба разорвалась между кораблем и причальной стенкой, повредив подводную часть корпуса.
...Майор Араму был доволен: он видел, какие разрушения причинил кораблю Республики. «Хайме I» был одним из крупнейших, а наличие русских специалистов делало его особенно опасным. Если бы там по-прежнему заправляли анархисты, все обстояло бы гораздо проще.
Подбитого «Хайме I» перевели на главную базу флота — в Картахену.
В полдень над портом прогремел взрыв. Черное облако дыма окутало «Хайме I»...
Пока из воды вылавливали живых и мертвых, пока отводили другие корабли, опасаясь распространения пожара, «Хайме I» начал крениться на правый борт, затем сел на грунт. Погреба залило водой, но надстройка горела еще долго.
Анархисты появились в городе и ввалились в кафе, где сидело несколько офицеров с «Хайме I».
— Арестовать этих предателей! — распорядился один из анархистов. — Они саботировали корабль.
Лабутин, бывший там же, снова схватился за оружие, с которым не расставался даже ложась спать, не говоря уже о прогулках по городу.
— Прекратите болтать ерунду! — резко крикнул он.
— Погибло восемьдесят матросов, сто пятьдесят ранены, а из офицеров не пострадал ни один!
— Потому что офицеры стараются держаться подальше от корабля, когда в них нет непосредственной надобности, — ответил Лабутин. — Вы запугали их, вы не даете нормально командовать кораблем. Если хотите знать мое мнение — вы во всем и виноваты. Кто курит при погрузке боезапаса? Кто дымил в погребах — не ты ли, Антонио? — Он указал на самого горластого. — Вы недисциплинированны, расхлябанны, и я просто удивляюсь, что «Хайме I» не взорвался раньше.
— «Макаронники» в газетах пишут, будто это они подбили наш корабль, — пробурчал Антонио. — Да, я не умею читать, но мне товарищи рассказали, кто грамотный.
— Пусть пишут что угодно, — сказал Лабутин. — И в конце концов, «тримоторес» в нас действительно парой бомб попали.
— Так, а что теперь?
— Теперь? Продолжать борьбу! — ответил советский военный специалист. — Не вижу, товарищи, другого выхода.
8 июня 1937 года, завод в Сесто Календе
— Похоже, близится ваш звездный час! — так приветствовал генерал Валле главного конструктора Алессандро Маркетти. — Министерство хочет заказать вам пять самолетов, специально модифицированных для предстоящих гонок. Помнится, вас огорчало, что вы опоздали к перелету из Лондона в Мельбурн. Теперь вы сможете отыграться за ту неудачу и поставить собственные рекорды.
Маркетти просиял: самолету S.79, известному сейчас как бомбардировщик, предлагалось совершать мирные подвиги во славу родной Италии и явить всему миру великолепие новых трехмоторных итальянских самолетов.
Сейчас в Испании находилось уже более двух десятков S.79. Итальянские экипажи действовали под Севильей и Бильбао, у Брунете и под Теруэлем. Буквально пару недель назад пришло известие о том, что бомбардировщики S.79 прекрасно проявили себя — не хуже германских «коллег» — во время налета на мятежный город Герника.
«Тримоторес» летали практически без прикрытия. А зачем? Из всех истребителей, действовавших над Испанией, догнать S.79 мог разве что советский И-16, но «ишаков» на Пиренейском полуострове было в те дни маловато.
Коммунисты должны знать, что возмездие постигнет их — если не с земли, то с воздуха...
— Да, и должен вас поздравить, — добавил генерал, — только что пятерка S.79 отправили на дно красу и гордость республиканского флота — линейный корабль «Хайме I».
Весть была отрадной. Однако не вполне правдивой, хотя ее напечатали во всех итальянских газетах.
Но, конечно же, лучше всего можно продемонстрировать летные качества машины именно во время авиационной гонки.
— Вы понимаете, конечно же, — продолжал генерал, — как важно показать всему миру превосходство самолетов Италии. Пусть все видят, на что мы способны... И что мы готовы к мирному сотрудничеству. С нашими друзьями, разумеется.
14 августа 1937 года, Париж
— Ну что, Бруно, не обидно тебе быть третьим? — Полковник Бизео дружески пожал руку лейтенанту Бруно Муссолини, своему другу и напарнику.
В гонке их экипаж пришел третьим.
Лейтенант Муссолини засмеялся:
— Немного обидно, но ведь первое и второе места заняли итальянцы на такой же «Савойе-Маркетти», что и мы...
Это было сущей правдой. А четвертыми пришли англичане — Клоустон и Нельсон на «Комете». Приятно знать, что твой самолет — определенно лучший.
...Две новые модели «Савойи» назывались S.M.79C (corso — «гоночный») и S.M.79T (transatlantico — «трансатлантический»).
Литеры «S.M.» обозначали «Савойя-Маркетти». Так теперь называлась компания.
В общей сложности выпустили шестнадцать моделей — без «горба», без военного оборудования и подфюзеляжных гондол — поскольку никаких бомб этот самолет не нес, и пулеметов на нем тоже не устанавливали.
Авиационные гонки. Рекорды.
Трансатлантические перелеты.
Скорость, дальность. Красота полета. Чистое использование авиации.
Память о Гернике, о затопленном «Хайме», о других разбомбленных целях — все это должно остаться позади. Для участия в воздушной гонке прибыли лучшие летчики Италии — Двенадцатый бомбардировочный полк «Зеленые мыши» во главе с полковником Аттилио Бизео.
И для начала они разделались со своим прежним соперником — с Де Хэвиллендом. Та гонка, в которой самолет «Савойя-Маркетти» когда-то не успел принять участие, была выиграна как раз самолетом Де Хэвилленда — «Кометой» DH.88. Однако сейчас на трассе «Марсель — Дамаск — Париж» протяженностью свыше шести тысяч километров с единственной посадкой в Дамаске лучшими оказались итальянские экипажи.
А ведь фаворитом считалась Франция с ее «Тифоном», специально подготовленным для гонки. Забавно — ведь французы пришли позднее всех! Англичане представили свою хваленую «Комету». Но именно самолеты «Савойя-Маркетти» показали лучший результат — свыше четырехсот километров в час.
24 января 1938 года, Гвидония, окрестности Рима — аэродром Натал, Рио-де-Жанейро, Бразилия
— В добрый путь! Покажите нашим друзьям и врагам зеленых мышей! — Так традиционно напутствовал своих товарищей полковник Бизео.
Три S.M.79Т, пилотируемые летчиками из знаменитого Двенадцатого бомбардировочного, взлетели с аэродрома Гвидония.
Полковник Бизео и майор Амадео Парадизи — давние участники гонок, опытнейшие пилоты. То же можно сказать и о двух других экипажах: майоре Нино Москатели и капитане Гори Кастеллани, а также лейтенантах Бруно Муссолини и Ренато Манцинелли.
Они уверены в себе и своих самолетах.
За двадцать четыре часа, удерживая скорость свыше четырехсот километров в час, эти три героических экипажа покрыли расстояние почти в десять тысяч километров.
Единственная посадка — в Дакаре.
После дозаправки и отдыха итальянские «тримоторес» вновь поднялись в воздух.
Бизео первым заметил, что самолет майора Москатели отстает.
— Что у вас, Нино?
— Поломка пропеллера... — ответил Москатели. — Лечу на двух двигателях. С трассы сходить не буду — опоздаю. Летите вперед, не ждите меня. Я дотяну.
Скорость трехмоторного самолета, превратившегося таким образом в двухмоторный, упала до трехсот километров в час.
Остальные продолжали удерживать высокую скорость.
Все понимали важность поставленной перед ними задачи. Мир просто обязан узнать, какие прекрасные самолеты делает Италия и каких отважных, умелых пилотов она умеет воспитывать!
...В Рио-де-Жанейро отважных летчиков встречала толпа. Цветы, оркестр, корреспонденты.
Лейтенант Бруно Муссолини обратился с короткой речью.
— Мы представляем здесь нашу Италию, наши самолеты, — сказал лейтенант. — А я еще представляю моего отца. От имени Родины, от имени дуче я уполномочен передать в дар правительству Бразилии мой самолет. Я не боюсь показаться голословным, утверждая, что это лучший самолет Италии — и, возможно, лучший самолет в мире.
Его речь утонула в громе аплодисментов. Никто не спросил, сколько «лучших в мире самолетов» Италия поставила в Aviacion del Tercio — Военно-воздушный флот франкистов.
А если бы спросили, вряд ли лейтенант Муссолини смог бы назвать точную цифру.
Хотя цифра была более чем круглой — сто. Из почти восьмисот итальянских самолетов, сражавшихся на стороне каудильо, ровно сотню составляли S.M.79.
Третий самолет, Москателли, пришел спустя несколько часов. Он летел со скоростью около трехсот километров в час, но поломка одного  мотора не смогла удержать S.M.79Т — недаром он именовался «Трансатлантическим» и готов был всему свету «показать зеленых мышей»!
Читать рассказ на портале.

Catus_domesticus: Новый самолёт конструктора Алессандро Маркетти S.79 блестяще дебютирует в небе над довоенной Европой.

17 октября 1935 года, Сесто Календе, Италия, завод SIAI
— Просто не могу поверить, что этот самолет создавался как пассажирский! — Начальник штаба Regia Aeronautica — Королевских ВВС Италии генерал Валле, казалось, готов был засмеяться. — И не просто пассажирский, а еще и гоночный... Но истинного воина ничто не удержит от его призвания. Это прирожденный бомбардировщик!
Наблюдая за восхищенным генералом, генеральный конструктор компании SIAI — Societa Idrovolanti Alta Italia (более известная как «Савойя» — так звучало название ее торговой марки) — Алессандро Маркетти сдержанно улыбнулся:
— Мы, разумеется, с самого начала понимали, что подобный самолет нельзя создавать исключительно для гражданских целей. У такой машины должно быть много специальностей.
Маркетти умело скрывал разочарование. Свой большой трехмоторный самолет он строил не просто как гоночный и пассажирский на восемь мест: он торопился успеть с новым проектом к международной гонке «Лондон — Мельбурн».
Трехмоторники тогда были весьма распространены в мире: их строили и Фоккер, и Юнкерс. А пассажирам еще не приходило в голову жаловаться на вибрацию от моторов, главное — самолет оставался надежным и был способен на дальние перелеты.
Однако Маркетти не успел: к тому моменту, когда летчик-испытатель фирмы Адриано Бакула поднял новый трехмоторник SIAI в воздух, гонка уже закончилась, победитель был назван — все тот же старый добрый Де Хэлвилленд. На сей раз — «Комета» DH.88.
«Ладно, — сказал Бакула, когда восьмого октября прошлого года приземлил новый самолет. — Эта гонка не последняя».
Разумеется, он прав: «Савойе», вне всяких сомнений, еще предстояло громко заявить о себе. А гонки устраивались одна за другой: в тридцатые Европа и Америка были просто одержимы авиационными рекордами.
Тем временем на новый самолет — что тоже было ожидаемо — положили глаз военные.
Еще бы. Потенциальный бомбардировщик, способный развивать скорость свыше четырехсот километров в час! Бомбардировщик, за которым не угонится ни один истребитель!
Итальянские войска готовились к вторжению в Эфиопию. И в один прекрасный день, точнее — 1 августа 1935 года — генерал Валле объявил, что желает именно на новом самолете «Савойи» совершить инспекционную поездку в Эритрею.
— Я должен быстро и по возможности безопасно добраться до места назначения, — объяснил он. — Подготовка кампании требует моего немедленного присутствия.
Ему показали самолет, с которым уже успели познакомиться военные летчики (собственно, они и рассказали генералу о новом детище Алессандро Маркетти).
Генерал не колебался:
— Летим.
Генералу пришлось подождать, пока самолет оснастят дополнительными приборами и бензобаками в задней части мотогондол. Никому не хотелось «потерять» генерала...
Через двенадцать часов Валле уже находился на месте. Экипаж — майор Бизео и капитан Кастеллано — справился со своей работой безупречно.
Генерал вернулся в Италию через неделю, очарованный «Савойей». Он не скрывал своего восторга.
— Я неплохо освоил этот самолет, — объявил генерал, — и могу на личном опыте утверждать: он — лучший из всех, что поднимались в небо Италии. В Эфиопии я лично пилотировал его, перелетая с базы на базу.
...Сейчас генерал на завод в Сеста Календе потому, что хотел сообщить Маркетти кое-что важное.
— Министерство объявило конкурс на новый средний бомбардировщик для итальянских ВВС, — заговорил генерал. — Полагаю, вы принимаете в нем участие.
Маркетти кивнул:
— Разумеется.
Конструктор понимал: генералу все известно, а задает он эти вопросы лишь для того, чтобы подчеркнуть важность своего предложения.
— В требованиях конкурса специально оговорено: бомбардировщик должен быть двухмоторным, — добавил Маркетти. — От трехмоторной схемы начинают отказываться, поскольку считается, что современные моторы достаточно надежны. И сильны.
— Чушь! — прошипел генерал.
Маркетти спокойно завершил:
— В требовании создать двухмоторный самолет имеется резон: такая компоновка двигателей позволяет более удобно разместить экипаж и вооружение. Особенно это касается штурмана-бомбардира. Так проще обеспечить оборону передней полусферы.
— И вы повелись на это? — осведомился Валле.
— Что значит — «повелись»? — удивился Маркетти. — Как и другие конкурсанты, мы, естественно, приняли предложенные нам условия. От участников конкурса не ожидают, что они начнут ломать правила игры и навязывать собственные схемы. ФИАТ, «Капрони», «Пьяджо» — все предложили двухмоторные модели.
— Я видел эту вашу жалкую переделку S.79! — взорвался Валле. — Чудовищно. Вы искалечили прекрасный самолет.
— Возможно, поэтому комиссия его и отвергла, — со вздохом произнес Маркетти. — Бомбы и оборонительные стрелковые точки размещены, с точки зрения жюри, крайне неудачно.
— Потому что S.79 — трехмоторный самолет, — отрезал генерал Валле. — Теперь вот что. Мне все равно, какую модель они там выберут, эти бюрократы. Я своей властью заказываю вам для наших ВВС двадцать четыре экземпляра трехмоторных бомбардировщика S.79. Вы меня поняли?
Маркетти просветлел лицом, но остался сдержанным и чуть наклонил голову:
— О да, ваше превосходительство. Я вас понял.
— Мы — не Америка и не Англия, — продолжал генерал. — У Италии нет таких мощных предприятий, как у этих англосаксов. Наши рабочие не так хорошо подготовлены, а авиазаводы не снабжены таким современным оборудованием. Между тем война нависла над голубым небом la Patria, и не замечать этого может только самый закоренелый кретин!
Он выдержал паузу, позволяя собеседнику осознать смысл сказанного.
Маркетти проговорил:
— Это очевидно.
— Таким образом, — подхватил генерал, — нам нужен бомбардировщик, который может быть произведен на наших заводах в достаточных количествах. Простой в технологическом отношении. Такой, как S.79. Быстрый и надежный. Вам следует кое-что доработать, чтобы гоночный и пассажирский самолет превратился в истинного воина.
8 июля 1936 года, испытательный центр Гвидония, окрестности Рима
Генерал Валле наблюдал за первым полетом переделанного, испытанного, доработанного и готового к серийному запуску бомбардировщика S.79.
Самолет выглядел немного иначе: над пилотской кабиной появился характерный «горб», которого раньше не было. Из «горба» высовывались пулеметы «Бреда»: вперед смотрел неподвижный, для летчика, назад — подвижный.
— Мне показалось, или передняя полусфера защищена плохо? — нахмурился генерал.
Маркетти ответил:
— Я обдумывал этот вопрос, но пришел к выводу, что атаковать «Савойю» в лоб будет довольно трудно, поскольку это очень быстрый самолет.
— Логично, — кивнул генерал и еще раз глянул на «горб», придавший самолету немного странное, но очень характерные, узнаваемые с первого взгляда очертания. — Теперь главное — бомбы.
— Бомбоотсек — в центральной части фюзеляжа, — Маркетти показал на широкий коробчатый фюзеляж, выдающий происхождение бомбардировщика от пассажирской машины. — Мы сместили его вправо, чтобы остался свободным проход в хвостовую часть самолета. Самолет может нести до тысячи двухсот килограммов бомб в самых разных комбинациях, от двух по пятьсот до двенадцати кассет с мелкими бомбами по двенадцать килограммов.
— Я понимаю, что сохранив третий мотор, мы поневоле вынуждены были думать о том, где разместить бомбардира, — кивнул Валле. — В двухмоторниках он помещается традиционно — в носу самолета, но этому в нашем случае препятствует третий мотор.
Маркетти отметил: генерал говорит о «Савойе» — «наш» самолет...
— Для бомбардира предусмотрена специальная гондола под фюзеляжем в хвостовой части, — он показал, где. — Передняя стенка гондолы, как видите, прозрачна. В распоряжении бомбардира имеется бомбовый прицел итальянской разработки, панель управления бомбосбрасывателем, штурвал управления рулем поворота при бомбометании. Кроме того, в хвостовой части гондолы находится направленный назад пулемет. Как и остальные — двенадцать и семь десятых миллиметра.
— Четвертый пулемет, мне показалось, другого калибра, — нахмурился генерал.
— Да, это семь и шестьдесят девять — «Льюис», — кивнул Маркетти. — Как видите, он смонтирован над гондолой внутри фюзеляжа на специальной установке. Его можно перекидывать с борта на борт. Пилотов на этом самолете двое.
— Второй пилот — бомбардир, как я понял, — Валле еще раз взглянул на гондолу. — Третий член экипажа — радист. А четвертый?
— Бортмеханик.
Генерал Валле молчал некоторое время, а затем торжественно произнес:
— Я желаю, чтобы именно этот самолет, по окончании всех испытательных полетов в Гвидонии, стал моим личным.
Алессандро Маркетти чуть поклонился:
— Мы с радостью исполним ваше пожелание.
19 октября 1936 года, расположение 12 авиационного полка (stormo), Гвидония, окрестности Рима
Полковник Аттилио Бизео, известный летчик, участник авиационных гонок, а ныне командир полка, кивнул своему сослуживцу — и старому товарищу по полетам, лейтенанту Бруно Муссолини, сыну дуче:
— Что скажешь?
Бруно усмехнулся:
— Какой суровый горбун!
— Ну что ты такое говоришь? — посмеиваясь, упрекнул его Бизео. — Самолет официально называется «Ястреб» — Sparviero. Кстати, готовься: скоро нам предстоит обучать пополнение. Эта машина настолько быстроходна, что к нам в полк осваивать ее будут присылать летчиков-истребителей! Так что нечего навешивать на S.79 пренебрежительные ярлыки. Этот самолет — истинный «Ястреб»!
— А по мне так — Il gobbo как есть, горбун и горбун, — засмеялся Бруно. — Не в имени, друг мой, дело, а в том, как самолет летает! С такой машиной мы покажем нашим врагам зеленых мышей...
Выражение «Ti fare vedere i sorci verdi» считалось чисто итальянским и на другие языки не переводимым. Дословно оно означало то самое, что сказал Бруно Муссолини: «Я покажу тебе зеленых мышей», то есть — что-то невозможное... русские выразились бы: «кузькина мать».
— Решено, — подытожил Бизео. — Назовем наш полк SORCI VERDI — «зеленые мыши».
— А для верности нарисуем на борту трех зеленых мышек, — подхватил Муссолини-младший. — Чтобы другие пилоты понимали, с чем они имеют дело, когда видят «Савойю» в воздухе.
— Говорят, нас отправят в Испанию, — заметил Бизео. — Вряд ли испанцы — да и русские, кстати, — разбираются в итальянских поговорках.
— Зато они быстро научатся разбираться в наших самолетах, — ответил Бруно Муссолини.
Читать рассказ на портале.

Volcano: Друзья не забывайте, что игра еще на стадии тестирования, а это значит, что с каждым обновлением будет игра становится краше.
Закрыто.

Volcano: Обратитесь в дополнительной информацией, а именно скриншот, в Центр поддержки пользователей в раздел "Общие вопросы".
Закрыто.

Volcano: Пока что в игре не был введен такой функционал, но, возможно, в будущем будет введен такой функционал, как дополнительный.
Закрыто.

Fleget: Одобряю.

JamesWhite: Все, теперь перенаправляет на наш. оф. портал. Спасибо за наблюдательность14:01 Добавлено спустя 0 минут

JamesWhite: Вопросы по озвучке - последние

JamesWhite: Уважаемые тестеры!
Принимайте пожалуйста участие в нашем опросе!
Нам очень важно ваше мнение.
В данной теме вы можете оставлять комментарии по форме и содержанию опросника. Они будут учтены при составлении следующего глобального опроса.

Arventis_Pilot: ТС говорит о наличии таких параметров как таковых. А не о том, что стата после ЗБТ вайпнулась.

Fleget: А, вот оно что. Боюсь, что пока не могу ответить на этот вопрос. Все зависит от того, как долго будет идти конкурс.

Volcano: Вам советую обратиться в Центр поддержки пользователей в раздлел "Технические вопросы", а также ознакомиться с соответствующим материалом.
Закрыто.

Fleget: Боюсь, что не совсем понял вопрос.

Retrie: Пилоты, приветствую.
Акция полностью работоспособна, но есть проблема с отображением цен самолетов, на которые дана скидка. Цена в клиенте при покупке самолета может отображаться без учета акционной скидки, однако, скидка на уровне сервера есть и полностью работает. Только что сами проверили.

Fleget: Пока участникам не надоест. Если часто будут побеждать одни и те же игроки, то будем вводить мораторий временный на участие после победы.

Jluca: Со Старками конечно прям в самое сердце