Сообщения разработчиков на форуме

Grenoli: Обсуждения нет. Некого пока обсуждать. Вывесим список - тогда и поговорим. За что и почему.

Grenoli: Не будет воя. Мы предупреждали сразу. Тестерам мы дарим кучу плюшек. Можно было честно тестировать, а не издеваться над проектом.

Marschig: "Копейки не вложу", но от халявного Bf.110C-6 не отказался бы  

Marschig:

Jluca: Если вы не заметили, мы ежедневно сообщаем об изменениях в правилах работы ОТ. Была необходимость во введении такого ограничения сегодня

Fleget: Вот и я думаю . А обсудить есть что

Grenoli: Не пристало такому опытному пользователю форума спрашивать такое. Штурмовики в принципе будут пересматриваться как класс. Влияние любого из них на исход боя станет заметнее.

Grenoli: Пегас появится, не злитесь на него, он исправится=). Два слота будут свободны, вне зависимости от количества подарочных самолетов.

Grenoli: Завтра жду, вместе с вами всеми.

Grenoli: Проще, в журнале просто бонус-код с уникальным самолетом.

Grenoli: Мы привычные=)). На самом деле, просто решили заранее предупредить о мероприятии. Скоро все подробности будут на портале.

Grenoli: Удвоенное число токенов за 1-ю, 3-ю и 10-ю победы в день.
Удвоенный опыт на всех самолётах.
Как-то так. На портале все есть.

Grenoli: Есть разница между премиумным аккаунтом, дающим такой бонус, и премиумным самолетом, который увеличивает только заработок серы.

Grenoli: Да, решили побаловать всех перед релизом.

Arventis: Обсуждалось такое тоже не раз. Механика весьма сложная и непрозрачная для игроков получается. Тяжело вести учёт патронов, куча лишнего микроменеджмента.
Если считать, что мы продаём не патроны, как в танках, а расходники, как бензин? Бензин же у вас в танках потратится даже если вы с места не сдвинулись. Вот и ленты воспринимайте так же.

Reytar1979: Самое сложное - определить наличие проблемы. Поиск методов решения проблемы - тоже творческий процесс, но если они прошли успешно, то и решение сложностью не станет. Быстро такое дело успешно провернуть не получится, но позитивный эффект со временем проявляться будет.

Grenoli: Совсем скоро сообщим подробные условия мероприятия. Все узнаете из новостей.

Grenoli: Насколько помню, не было указано. Mea culpa.

Grenoli: Подтверждаю, урон наземная техника получает при таране. Но такая тактика, прямо скажем, не лучший вариант.

Grenoli: Одна, но стоящая десяти.

Grenoli: Вы против разве=)?

Grenoli: Ребята, чтобы все кривотолки пресечь сообщу: премиумные самолеты фармят количество опыта, равное тому, который зарабатывают машины такого же уровня. Никаких модификаторов опыта нет - есть увеличенное количество серебра.

Grenoli:

Grenoli: На самом деле, предлагаю дождаться официальной редакции правил мероприятия. Исходя из них, каждый будет строить собственную стратегию игры после релиза.

Grenoli: Я к тому, что фармить на пятом уровне опыт - идея нормальная, но не для прокачки на высокоуровневой технике.

Grenoli: Полагаете, переход с восьмого на девятый (к примеру) уровень техники будет легким благодаря премиумному самолету пятого уровня?

Reytar1979: Ваш знакомый получил то, чего хотел. Далеко не каждый из 6 млрд. жителей планеты Земля может сказать о себе подобное, потому за него стоит порадоваться, как мне кажется.
Что же касается акций для адекватных пилотов, то у нас же нет акций: "Затимкилль 10 союзников и получи мега-плюшку"? Нет. Потому что все наши акции и ивенты рассчитаны именно на адекватных игроков.  

Jluca: После старта релиза общий тест будет работь по примеру танкового.

GreyWind: Прошу прощения?
P.S. Лучше в личку.

Sgt_Kabukiman: Советские военные специалисты и лётчики отправляются в Китай помогать в борьбе с японской агрессией.
Рассказ:                     
11 октября 1937 года, Москва
Вызов к наркому обороны последовал неожиданно.
Недавно вернувшийся из Испании летчик-истребитель, старший лейтенант Захаров, недоумевал: почему не обычный вызов из управления кадров ВВС? Не слишком ли высокая инстанция для простого лейтенанта?
Нарком встретил летчика спокойно, держался подчеркнуто деловито. Чуть улыбался.
— Садитесь, товарищ Захаров. Скажите, — голос звучал негромко, ясно, — вы, конечно, знаете, что китайский народ ведет сейчас неравную борьбу с японскими милитаристами?
— Да, товарищ нарком, мне это известно, — сдержанно ответил Захаров.
— Американцы и прочие империалисты прислали туда своих военных специалистов, — продолжал нарком. — Но этим людям нет дел до трудового народа. Они не хотят воевать за чужую свободу. Поэтому китайское правительство обратилось к нам. Наши летчики-добровольцы помогают китайским братьям. Вам это должно быть близко, товарищ Захаров.
Лейтенант кивнул:
— Невозможно забыть Испанию.
— Я так и думал. Об этом не пишут в газетах, но командует нашими добровольцами в Китае ваш командир, Павел Васильевич Рычагов. И под началом у него не только истребительная, но и бомбардировочная авиация. Недавно он обратился в наркомат с просьбой прислать ему толковых командиров, помощников. Хочет передать истребительную авиацию под начало опытного летчика-истребителя.
— Я так понимаю, он обо мне говорил? — прямо спросил Захаров.
— А вы готовы лететь в Китай?
— Хоть сейчас! — мгновенно ответил Захаров.
20 октября 1937 года, Алма-Ата
На перроне было полно людей, некоторые —  с цветами.
— Здесь они, в пятом вагоне!
Всем хотелось повидать знаменитых спортсменов-легкоатлетов, братьев Знаменских. Ведь они в составе спортивной команды общества «Труд» едут именно в этом поезде (о чем уже распространился слух)!
— Сборную везут, — авторитетно говорили на перроне. — Будет большой спортивный праздник.
В толпе мелькали карточки — поклонники мечтали взять автографы.
…Расписываясь в десятый раз «А.Знаменский» на совершенно не похожей на него фотографии, Захаров шипел сквозь зубы своим товарищам:
— Кто первый придумал назваться Знаменскими?
— Так ты пойми, Жора, — оправдывался лейтенант Шубин, — сам же видишь: едем без документов, одеты в какие-то  спортивные костюмы…
— Ну и говорили бы, что общество «Труд», фамилию-то зачем!..
— К слову пришлось… Тебе, Жора, после Испании путешествовать без документов привычно, а нам еще неловко.
— Ну так привыкайте. Ничего в этом диковинного или страшного нет, — отрезал Георгий Захаров. И закричал толпе: — Пропустите, товарищи, нам надо к начальству!
…Начальство вновь прибывших «легкоатлетов» уже ожидало.
— Принимайте технику, товарищ старший лейтенант.
Захаров как старший группы ахнул: несколько десятков И-16! Затем обернулся к своим товарищам и увидел, что у них вытянулись лица.
— Мы летали только на И-15, — предупредил Шубин. — Что делать-то будем? Переучиваться некогда.
Вечером Захаров уже знал, после разговора с Москвой, что скоро в Алма-Ату прибудет еще одна группа летчиков-добровольцев. Те уже освоили И-16.
— А вы, ребята, ждите партии И-15бис, — закончил он рассказ. — Пока облетаю все самолеты, разберусь, что к чему.
21 ноября 1937 года, Алма-Ата — Кульджа-Гучен — Наньчан
— Летать над горами непросто, — пилот СБ, прибывший, чтобы вести группу И-16 в Наньчан, выглядел хмурым. Он был одет тепло, обут в унты. — Да и погода плохая, а лучше уже не будет. Давайте смотреть  маршрут.
Штурманы развернули карты.
Горные аэродромы не сулили самолетам ничего хорошего: размеры у них были минимальны, а между тем следовало учитывать, что в высокогорье при малой плотности воздуха длина пробега при посадке и взлете увеличиваются.
— Еще учтите, что машины пойдут тяжело: полная загрузка горючим и боеприпасами, инструмент, крюки, тросы, палатки на случай неожиданной ночевки, запчасти... — добавил Захаров. — Не истребитель, а грузовик получается!
На пилота СБ это впечатления не произвело. Надо — значит, надо!
Первая посадка — Гучен.
— Не похоже на Испанию? — заметил вечером авиационный инженер Леонид Кальченко, близкий друг Захарова и хороший товарищ по мадридским боям. — Снег валит и валит, и горы эти кругом, как будто зло затаили.
— Не будь таким впечатлительным, Леня. Это просто горы, — сонно ответил Захаров.
Утром товарищ старший лейтенант был склонен согласиться со своим инженером. Погода и пейзаж сыграли с летчиками очень злую шутку: аэродром, и без того маленький, оказался полностью завален снегом. Утонули в снегу и самолеты.
С машин кое-как стряхнули снег.
— Что с аэродромом делать, командир?
Старший лейтенант хмурился. Вопрос не в бровь, а в глаз. Места безлюдные, населения нет, обслуга аэродрома минимальна. В общем, расчищать нечем. Да и снег продолжает валить.
— Два истребителя на рулежку, — приказал Захаров. — Катайтесь часа два, рули след в след. Накатывайте колею. По колее взлетать будем.
— Опасно, — всполошился Кальченко. — Хоть метр в сторону дадут при разбеге — и все, авария.
— Другого выхода нет, — ответил Захаров. — Ничего, народ у нас опытный, летать умеют, все обойдется. Спортсмены же, в конце концов!
— Спортсмены? — не понял Кальченко.
— Ну да, легкоатлеты. Знаменитые бегуны. И летуны, — позволил себе улыбнуться старший лейтенант.
И действительно, через три часа все И-16 снова были в воздухе.
Впереди показалась Великая Китайская стена.
1 декабря 1937 года, Нанчань
В старинном особнячке на окраине города было накурено.
Комсостав обсуждал будущие военные действия.
— Война эта здорово отличается от той, что мы вели в Испании, — говорил командир нанчаньской группы Рычагов. — И по целям она другая, и с военной точки зрения не похожа. Против нас работает хорошо сложившаяся военная школа. Сильная школа, чего уж там. Японцы — серьезный противник. Наша задача — планировать и осуществлять неожиданные для врага удары, срывая таким образом замыслы японского командования. До нашего прибытия китайцы оставались практически беззащитными с воздуха. Ну, теперь-то все поменялось.
Он перевел взгляд на Захарова.
— Теперь об истребителях. Японцы усилили массовые налеты на Нанчань и Ханьчжоу. Вы должны прикрывать крупные города, не пускать туда бомбардировщиков. Имейте в виду, товарищ старший лейтенант: японцы умеют летать далеко за линию фронта. И не только бомбардировщики, но и истребители. Берут с собой дополнительные баки, долетают до цели, баки сбрасывают — и в бой. Углубляются на двести-триста километров в тыл противника. И дерутся очень хорошо. Самолеты, Георгий, у них маневренные. «Ишачкам» придется непросто.
— А здесь какой секрет? — нахмурился Захаров.
— Никакого секрета: японский истребитель сделан из дюралевых сплавов. Зато по мощности мотора и вооружению японский И-96 преимуществ не имеет. С ним можно сражаться и на И-15бис. Такой вот секрет.
— Раздобыть бы японский самолет да покопаться в нем хорошенько, — размечтался инженер Леонид Кальченко.
Рычагов перевел на него взгляд:
— А это очень правильное направление мысли, товарищ Кальченко. Попробуем заполучить хотя бы один экземпляр. Да вот только сделать это трудно. Мы же имеем дело с самураями: в плен они не сдаются, подбитые машины не сажают.
— А что с ними делают? — удивился Захаров. — Просто падают?
— Или уводят самолет в горы и разбивают там, или направляют в озеро или болото. И поди оттуда вытащи.
— Что-нибудь придумаем, — заверил Захаров. — Не может быть, чтобы они не совершили ошибки.
18 февраля 1938 года, Нанчань
— Старший лейтенант Захаров, вам поручено привести из Ханьчжоу дополнительную группу И-16, — приказал Рычагов. — Налет японцев на Нанчань, по нашим источникам, ожидается в любой момент. Подкрепление нам понадобится.
— Слушаюсь, товарищ командир. Разрешите взять мою «нулевку»?
— Полетите на И-16, — ответил Рычагов.
«Нулевкой» называли И-15бис Захарова просто потому, что на ней вместо обычного номера был выведен огромный ноль.
Так было решено обозначать машину командира — чтобы ее видели издалека.
Захаров откозырял и вышел из особнячка.
18 февраля 1938 года, авиабаза Тайхоку
Майор Хироши удовлетворенно кивал. Тем временем лейтенант Ямато хмурился и делал зверское лицо, желая подстегнуть усердие китайского перебежчика.
Это возымело действие: господин Хо униженно кланялся и повторял:
— Я назову еще имена и должности, опишу их самолеты и все, что удалось услышать в штабе.
— Осведомленность о противнике — немаловажная вещь, — заметил Хироши. — Мы уже знаем поименно всех офицеров, знаем даже, кто женат, а кто холост.
— Их главный истребитель на машине имеет знак «ноль», — сказал господин Хо. — Самолет командира легко заметить.
— Он воображает себя великим полководцем, который в золотом доспехе скачет в атаку впереди своих людей! — заметил Ямато и засмеялся.
Майор, однако, не поддержал веселья, и попытка подчиненного улучшить его настроения пропала втуне.
— Он выделил свой самолет, потому что подает в бою команды. Но для нас это хорошо. Приказываю отправить два звена наших истребителей, чтобы сбить «нулевой» самолет! Уничтожить его любой ценой.
19 февраля 1938 года, Нанчань
— Тревога!
— Товарищ командир! — Лейтенант Николай Смирнов подбежал к Рычагову. — Разрешите взять «нулевку»! Захарова нет, а я командую «бисами».
— Разрешаю.
Смирнов сел в самолет Захарова и повел группу И-15бис навстречу противнику.
«Бисы» шли на высоте в четыре с половиной тысячи метров.
Вторая группа советских истребителей — И-16 — двигалась ниже.
Эту тактику воздушного боя советские летчики-истребители разрабатывали в небе Китая несколько месяцев.
И-15бис — самолет более маневренный. Именно ему поручалось отсекать японские истребители от бомбардировщиков и сковывать их боем.
Тем временем вторая группа, состоящая из И-16, атаковала бомбардировщики. Этот советский истребитель использовал против японских бомбардировщиков свои преимущества в скорости и маневренности.
Сейчас предстояло реализовать отработанную схему в действии.
Левый ведомый Смирнова — Душин — первым заметил японские бомбардировщики. Они действительно шли на Нанчань на высоте в три тысячи метров.
Удобное положение для атаки.
«Не видит он их, что ли?» — Душин вылетел вперед и показал пилоту «нулевки» на вражеские самолеты.
Но Смирнов покачал головой: задача их группы — найти и отсечь японские истребители. Они наверняка где-то рядом.
Душин попытался занять место в строю, но не успел: неожиданно сверху на головное звено, ведомое «нулевкой», набросились японцы.
Их было в три раза больше, чем «бисов». Душин оказался отрезанным от командира и правого ведомого.
Уходя от атаки, Душин подбил один И-96 и тут же был атакован другим. Неожиданно «бис» начал терять высоту, мотор стал давать перебои. Еще два японца набросились на советский истребитель…
И в этот момент «ишачок» вырвался из огненной «карусели» — столь хорошо памятной еще по испанским боям, — и открыл огонь по противнику.
За первым И-16 появились и другие. Отправив бомбардировщики на землю, они пришли на помощь своим товарищам.
Японцы лишились численного преимущества и отошли, потеряв двенадцать самолетов.
Захаров с группой из Ханьчжоу прибыл, когда бой уже закончился.
Он смотрел, как возвращаются на аэродром летчики.
Один за другим садились самолеты.
— А где моя «нулевка»? — спросил Захаров.
— Коля Смирнов погиб, — ответил Рычагов. — Это я разрешил ему взять твой самолет. За ним, я так думаю, специально охотились.
…Предположение командира подтвердилось, когда через несколько дней на аэродром привезли японскую газету.
— Они специально выделили два звена истребителей, чтобы уничтожить командирский самолет, — сказал Рычагов, показывая Захарову заметку с фотографией. — Думаю, господин Хо, исчезновение которого нас так удивляло, перебежал к японцам и рассказал им интересные подробности о нас. Они вообще слишком много про нас знают, Георгий.
— Коля взял на себя мою судьбу, выходит, — подавленно произнес Захаров.
— У каждого своя судьба, Гоша, — строго возразил командир. — Остался ты жив — сражайся дальше. А теперь давай-ка вот о чем подумаем: японцам удалось прорваться сквозь боевой строй И-15бис. Этого не должно было случиться. Нужно поразмыслить над тем, как улучшить тактику воздушного боя.
Война продолжалась…
Иллюстрации:                     



Читать рассказ на портале.

Jluca: Конечно. С 18 по мск

GreyWind: Проблема в одном, есть правила оформления рассказов, которыми мы руководствуемся, но, у Вас действительно может быть свое мнение.

GreyWind: Название темы всегда равно названию рассказа. Это корректно. Одна тема - один рассказ.

Grenoli: А вот большинство тестеров, думаю, ждут релиз. Он принесет много всего нового и интересного.

Sgt_Kabukiman: Первый опыт ночных воздушных боев ВВС Китая под руководством неутомимого капитана Ченнолта.
Рассказ:                     
16 августа 1937 года, Нанкин
Билл Томпсон, в белом парусиновом костюме и соломенной шляпе, выглядел стопроцентным белым человеком, волей судьбы оказавшимся в Китае. Собственно, таковым он и являлся.
Томпсон прибыл из Соединенных Штатов, чтобы писать о войне.
Ему посоветовали обратиться к американскому военному консультанту — Клэру Ченнолту — и предупредили о дурном характере капитана.
— Он будет ругаться и проклинать всех на свете, наговорит кучу гадостей, но покажет вам все самое интересное. Если вы не боитесь подвергать себя опасности — ступайте к нему.
Ченнолт охотно вступил в беседу с журналистом. Как отметил не без удовольствия Томпсон, капитан любил поговорить. Это было просто прекрасно. Разговорчивый ругатель куда лучше, нежели молчун с отменными манерами.
— Что, прискакали понюхать пороху? — встретил журналиста Ченнолт. — В таком случае, вы вовремя. В Шанхае сейчас непогода, туда добрался тайфун, так что в городке сегодня тихо-мирно.
— Мирно, сэр? Во время тайфуна?
— Лучше тайфун, чем японцы. Они, на наше счастье, взялись за Нанкин. Так что сможете понаблюдать за их атакой своими глазами. Все американские чиновники отсюда уже удрали. Скорость, с которой они это проделали, изумила даже китайцев. Жаль, конечно.
— Жаль, сэр? — не понял Томпсон.
— Если бы кто-нибудь из этих чинуш-дипломатов попал под японские бомбы, Вашингтону пришлось бы реагировать. Наверняка прислали бы раздраженную телеграмму. Дяде Сэму совсем не хочется замечать эту войну. Но пара-тройка размазанных бомбами американских дипломатов вынудила бы его обратить внимание на чертов Китай.
— Итак, сэр, — решительно произнес Томпсон, — каковы будут наши с вами дальнейшие действия? Надеюсь, мои размотанные по Нанкину кишки не доставят дяде Сэму много хлопот!
— Не надейтесь, — фыркнул Ченнолт. — Предлагаю забраться на крышу отеля «Метрополитен». Шоу будет увлекательным. Прихватите ленч.
Через час Ченнолт и журналист уже сидели на крыше с пивом и бутербродами.
— Вон они! — вдруг сказал Ченнолт.
Томпсон встал. Перед ним открывался вид на город: жилые кварталы, городские стены, дальше — зеленое поле аэродрома и гора, у подножия которой сверкала белое культовое строение.
— А там что? — спросил журналист, показывая на здание возле горы.
— Гробница доктора Сунь Ятсена. Да вы на самолеты смотрите! — раздраженно добавил Ченнолт.
День был теплым, влажным, по небу пробегали тучки, но это не мешало самолетам.
Китайские истребители поднялись в воздух.
Ченнолт считал самолеты и наконец сказал:
— Двадцать пять. Вы разбираетесь в самолетах? Тут «Боинги», «Фиаты» C.R.32 и «Хоуки».
Журналист быстро сделал отметку в блокноте.
— А имена командиров вам известны? — спросил он. — Публика любит, когда подвиг имеет, что называется, «лицо».
— Думаю, командует сегодня Вонг Сун-Шуй, — подумав, сказал Ченнолт. — Неплохой пилот. Летает на американской машине, — отметил он.
— А где враг? — спросил журналист.
…Восемнадцать японских G3M — столько бомбардировщиков вел командир группы Хаяшида, чтобы атаковать Нанкин.
Задача была проста: уничтожить китайскую авиацию, разбомбив ее аэродромы. Уничтожить инфраструктуру и по возможности разбить на земле китайские машины.
Предстояло пройти зону урагана. Опытные пилоты пролетели над морем, не потеряв ни одного самолета, но все-таки потеряли строй. Над территорией Китая они шли уже отдельными звеньями по четыре самолета.
Облака висели низко, дождь не прекращался, а сильный ветер не давал расслабиться ни на миг.
— Вот ваши японцы, любуйтесь! — сказал Ченнолт.
По одиночке они подходили к городу и обстреливали его из пулеметов.
Журналист заворожено смотрел на трассы, пронизывающие воздух. Зрелище казалось фантастической картиной, не имеющей отношения к реальности.
Затем огромный самолет со сверкающими красными кругами — знаком солнца — на серебристых крыльях промчался над крышей отеля.
— Какова наглость! — проворчал Ченнолт.
Над аэродромом поднимались «букеты» взрывов. Японцы промчались и скрылись за тучами.
— Что это было? — спросил журналист.
Ченнолт пожал плечами:
— Япошки слишком самоуверенны. Думают, не встретят здесь сопротивления. Отбомбились по аэродрому, да только там самолетов нет — китайцы все в воздухе.
— Почему же китайцы не дают им отпор?
— Все впереди. Япошки рассчитывают на свою безнаказанность. Их ждет сюрприз. Слушайте!
До слуха наблюдателей донесся рев моторов, затем — пулеметная стрельба и новые взрывы.
— Едем! — вскрикнул Ченнолт, до крайности возбужденный.
— Куда?
— Смотреть, конечно!
Они спустились с крыши. Ченнолт подошел к портье и потребовал телефон.
Он переговорил со штабом и затем посмотрел на нетерпеливо ожидавшего журналиста:
— Китайцы утверждают, что сбили семь японских бомбардировщиков.
— Вы этому верите, сэр?
— Давайте сядем в мой автомобиль и глянем своими глазами, — предложил Ченнолт. — Обычно летчики преувеличивают чужие потери и занижают свои. Кстати, не только азиаты — все так делают. Но кого-то они точно сбили.
Автомобиль промчался по улицам Нанкина, затем выскочил из города и, подпрыгивая, поехал по дороге.
— Вон там! — Ченнолт указал на столб густого черного дыма.
Автомобиль остановился. Томпсон прищурился:
— Мне кажется, тут меньше семи самолетов. Хотя я, конечно, не специалист, сэр.
— Три бомбардировщика, — после короткой паузы сказал Ченнолт. — По крайней мере, столько я вижу.
…К концу дня Ченнолт насчитал четыре сбитых японских самолета.
Он зарулил на аэродром. Там царила полная неразбериха: полтора десятка японских бомбардировщиков все-таки прорвались и с высоты в пятьсот метров  сбросили свой смертоносный груз.
Казармы, ангары, несколько самолетов — все было превращено в груду хлама.
— Привет от бомбардировочной группы японского флота Кисарадзу, — пробурчал Ченнолт. Он уже успел несколько раз связаться со штабом ВВС и получил последние новости.
Несмотря на разруху, китайские командиры выглядели оптимистично. Им удалось одолеть опытного врага в воздушном бою!
Капитан Вонг Сун-Шуй весело ответил на приветствие американского  советника:
— Сбили двенадцать!
— Четыре, — безжалостно поправил Ченнолт.
Китаец чуть нахмурился, затем снова улыбнулся:
— Двенадцать, — повторил он.
— Страшно подумать, какие отчеты сейчас строчат японские комэски, — фыркнул американец. — Раненые, погибшие у нас есть?
— В четвертой авиагруппе, — ответил командир. — Они не обороняли Нанкин, они дрались с японскими палубными бомбардировщиками.
— Кто?
— Гао Чжихан.
— Ну конечно, он же самый храбрый, — буркнул Ченнолт. И повернулся к журналисту: — Хотите увидеть их лучшего летчика? Сейчас, когда его подстрелили, он по крайней мере не улетит и даст себя рассмотреть.
Ченнолт вошел в госпиталь и обнаружил там на койке капитана Гао Чжихана.
Китаец был бледен, но выглядел довольным. Его ноздри чуть раздувались, лицо на подушке показалось Ченнолту одновременно героическим и полудетским. Обычная особенность азиатского лица, которая способна легко обмануть европейца.
Китайцы — не то, чем кажутся, в сотый раз повторил себе Ченнолт.
Они уже сейчас сумели сбить несколько бомбардировщиков куда более современных, чем их собственные самолеты.
21 августа 1937 года, Нанкин
— Японцы потеряли достаточно, чтобы отказаться от дневных налетов бомбардировщиков без истребительного сопровождения, — заявил Ченнолт.
Его слушатель — генерал Вонг, командующий китайской зенитной артиллерией, — кивнул.
— Вы считаете, нужно готовиться теперь к налетам ночным? — спросил Вонг.
Несколько лет этот китайский  военный специалист учился в Германии. Ченнолту было с ним проще, чем с другими: Вонг понимал, как устроены европейские мозги.
— Совершенно верно. И наша с вами задача — подготовиться к обороне. Я считаю, нам следует установить большие прожектора вокруг Нанкина, чтобы образовать нечто вроде световой решетки. — Ченнолт показал скрещенные пальцы.
Вонг кивнул и обещал:
— Все будет выполнено.
26 августа 1937 года, Нанкин
Клэр Ченнолт видел, что переводчик выбивается из сил, но не жалел его. Этот щуплый, похожий на подростка китаец охрип, пытаясь поспевать за быстрой речью американца.
Когда Ченнолт подозревал, что переводчик неточен или переводит не все, или не все понимает, он багровел и принимался орать:
— Ты понимаешь, что от твоей добросовестности зависят жизни летчиков?
Бедняга бледнел и кланялся. Ченнолт пытался говорить медленнее.
Но он поневоле увлекался. Ему предстояло объяснить тактику действий ночных истребителей китайским пилотам. И сделать это следовало как можно скорее — японцы скоро опомнятся от нанесенного им поражения в воздухе.
— Ваши самолеты плохо подготовлены к ночным полетам, — рубил Ченнолт. — И совсем не подготовлены к ночным боям. Генерал Вонг уже расставил прожектора противовоздушной обороны решеткой. Переведи им про решетку! — Ченнолт подтолкнул беднягу переводчика. Тот выпалил несколько слов. Ченнолт нарисовал на грифельной доске решетку. — Вот так! — рявкнул американец. — Самолет врага попадает в район цели и его сразу находят лучи прожектора. Луч захватывает бомбардировщик врага, тот летит, летит, — Ченнолт показал ладонью, как летит самолет, — а прожектора перехватывают его. Теперь — наши истребители. Они находятся ниже бомбардировщика. Ниже! Переведи!
Переводчик поклонился и постарался перевести.
Один из пилотов подошел к Ченнолту, поклонился, назвал свое имя «Лю Цюйган» и начал что-то спрашивать, показывая на грифельную доску.
Ченнолт подавил раздражение. Он понимал, что обязан разъяснять одно и то же, пока его слушатели не поймут все до самого конца.
— Истребители должны быть ниже, — повторил Ченнолт. — Ниже. — Он показал ладонями, затем набросал на доске силуэт бомбардировщика и истребителей. — Бомбардировщик не будет их видеть. Старый трюк — заход на атаку со стороны солнца. Только ночью, когда вместо солнца — прожекторы. Я так делал. Я забирался по лучу прожектора почти до самого брюха бомбардировщика, и экипаж меня не видел.
Пилоты молчали. Потом заговорили между собой. Ченнолт ждал, будут ли еще вопросы. Лю через переводчика сказал, что они хотели бы попробовать.
Тренировка продолжалась всю ночь.
Перед рассветом, прежде чем лечь спать, консультант записал в своем блокноте:
«Не стоит обольщаться успехами китайской авиации. У нас было небольшое преимущество в истребителях — раз. Японские бомбардировщики летали на большую дальность и без прикрытия истребителей — это упрощало нам задачу — два.
Третье: плохие метеоусловия. Из-за этого японцам приходилось летать не строем, а по одиночке или парами.
Единственный выход для японцев я вижу в том, чтобы перейти к ночным бомбардировкам. Что ж, мы будем готовы».
25 августа 1937 года, Нанкин
Ночь была лунная.
Несмотря на время суток, свет небесного светила был достаточно ярким.
— Уверен, они прилетят сегодня, — сказал Ченнолт, поглядывая то на небо, то на часы.
Он приказал своим истребителям держаться наготове.
И действительно, вскоре после полуночи пришло сообщение о том, что к Нанкину приближаются девять японских бомбардировщиков.
По тревоге взлетели китайские истребители — одна эскадрилья.
Были включены прожекторы.
Попав в «сеть» света, японцы, однако, не вполне растерялись: хоть они и не видели противника, который заходил на атаку со стороны луча, ничто не помешало им сбросить бомбы.
Аэродром опять был весь взрыхлен взрывами.
Но самолеты, находившиеся в воздухе, не пострадали.
Лю Цюйган подавил страх. Совсем недавно ему казалось странным, что  самолет вообще способен летать, ввинчиваясь в воздух и удерживаясь крыльями там, где «ничего нет». Ему удалось преодолеть свое невежество, свои предрассудки, свои страхи.
Теперь ему покорялась тяжелая сильная машина — настоящий воздушный дракон.
Над Лю находился бомбардировщик. Он видел силуэт в луче прожектора.
«Он меня не видит, — подумал Лю Цюйган. — Я должен ударить его в брюхо».
Он выпустил очередь из пулемета, подлетев к вражескому самолету на расстояние в пятьдесят метров.
Ему показалось, что злой голос американца кричит ему прямо в уши: «Уводи, уводи свой самолет!»
Конечно, никакого «голоса» не было — Лю просто слишком внимательно слушал на занятиях.
Он скользнул в темноту и услышал взрыв: японец разбился.
Это была первая победа китайских летчиков, одержанная в ночное время.
Иллюстрации:                     




Читать рассказ на портале.

GreyWind: © А. Мартьянов. 29.09. 2013. - написано на портале игры.

Grenoli: Тестеры, информация о будущих акциях является закрытой. Не спрашивайте даже - не имею права рассказывать.

Grenoli:

GreyWind: Художественное название рассказа - это прерогатива автора данного рассказа. Посему рассказ называется "День рождения ВВС"

GreyWind: По Ил-40, там можно было вести огонь при маневрах уклонения.

Sgt_Kabukiman: 14 августа 1937 года китайские лётчики впервые вступили в сражение с японцами в небе Ханчжоу.
Рассказ:                     
13 августа 1937 года, Нанкин, здание военной академии
Война началась.
Военный совет под председательством генералиссимуса Чан Кайши был в разгаре, когда пришло известие о том, что японцы обстреливают Шанхай.
Японские самолеты взлетают с авианосцев. Японские корабли заходят в Янцзы.
— Ченнолт, вы тут у нас военный консультант, — обратился генералиссимус к американскому капитану, единственному иностранцу на этом заседании. — Как, по-вашему, — что мы должны сейчас делать в первую очередь?
— Атаковать японские корабли, черт побери! — ответил Ченнолт. — Это ведь они обеспечивают артиллерийскую поддержку пехоте. У вас есть же бомбардировщики. Введите в действие авиацию.
Китайские военачальники некоторое время совещались. Ченнолту, пристально наблюдавшему за ними, внезапно стало ясно: никто из них понятия не имеет, как подготовить и организовать подобный воздушный налет.
— Я возьму на себя это дело, — вмешался американец. — Позвольте мне немедленно отправиться в штаб Китайских ВВС и заняться работой.
Его отпустили с облегчением.
До самого утра Ченнолт просидел над картами и расчетами.
Главная цель — чертов крейсер «Идзумо». Он торчит на краю Международного сеттльмента — особого района Шанхая, заселенного иностранцами.
«Идзумо» — крейсер старой постройки, но это не мешает ему быть опасным.
Кроме того, разведка сообщает о приближении к китайским берегам еще некоторого количества японских кораблей.
В общем, все это надо разбомбить и потопить. Теперь: какие самолеты имеются в наличии?
Ченнолт прикрыл глаза. Он мог припомнить, как ему казалось, каждую машину «в лицо».
Имелись истребители Кертисс «Хоук». Не самые новые машины. Вуот «Корсар» — сухопутный вариант американского палубного разведчика и легкого бомбардировщика. И наконец легкий бомбардировщик Нортроп «Гамма» 2EC.
Вот эти машины и пойдут в бой.
Экипажи китайских бомбардировщиков — как сообщили Ченнолту (и он надеялся, что это правда) — обучены сбрасывать бомбы с фиксированной скорости на высоте две с половиной тысячи метров (семь с половиной тысячи футов).
В имеющихся условиях это было правильным — натаскивать трудолюбивых и исполнительных китайцев на выполнение определенной задачи. Никакой импровизации. Столько-то метров высота, столько-то километров в час скорость, столько-то бомб, сброшенных через строго установленные промежутки времени.
Ченнолт закончил разработку плана первой большой воздушной операции в четыре часа утра и заснул крепким сном прямо над картой.
Операция разработана.
Когда и как она будет проведена — покажет время.
13 августа 1937 года, Нанкин
Командир Четвертой истребительной авиагруппы капитан Гао Чжихан выстроил своих подчиненных.
— Ни одна часть территории Китая не будет отдана врагу, — объявил он, цитируя выступление генералиссимуса Чан Кайши. — Наше задание: оборонять Ханчжоу. Там находится Центральная авиашкола, это — колыбель китайской авиации. Враг в первую очередь постарается разрушить ее. Мы не допустим этого! Всем ВВС Китая приказано начать боевые действия! Помните: лучше разбиться как яшма, чем уцелеть как черепица!
Шел дождь, облака висели низко. Вода стекала по лицам летчиков, но никто даже не поднял руки, чтобы вытереть глаза.
— Как только станет возможно, взлетаем, — завершил командир.
Дождь шел весь день, и ночь была мрачной.
14 августа 1937 года, Ханчжоу
Самолеты Кертисс «Хоук» трех китайских эскадрилий — 21-й, 22-й  23-й — взлетели только во второй половине дня четырнадцатого августа.
До тех пор тяжелые облака, висевшие над всем Китаем, не позволяли машинам подняться в воздух.
Командир авиагруппы не знал, что происходит в Ханчжоу и Шанхае. Он сосредоточился на выполнении задания.
…Почти в то же самое время в Тайване проклинали погоду на другом языке — японском — лейтенанты Нитта и Асано, командиры из бомбардировочного полка «Канойя».
Две девятки двухмоторных самолетов Мицубиси G3M ждали команды на вылет.
А дождь все лил и лил…
Только около шести часов вечера японские бомбардировщики оказались над целью в районе Ханчжоу.
Упали первые бомбы.
— Тревога! Тревога!
Китайцы получили известие о приближении неприятеля буквально за несколько минут до начала бомбежки.
Двадцать вторая эскадрилья приземлилась в Ханчжоу всего полчаса назад.
Две остальных эскадрильи еще не прилетели. Их прибытия ожидали вот-вот.
Гао Чжихан уже бежал к своему «Хоуку».
— Сколько самолетов готовы к вылету? — спросил он техников на бегу.
— Три…
Остальные еще не были заправлены.
В небо поднялись три китайских истребителя.
Четвертый, Лю Шуфань, последовал за ними, но внезапно мотор заглох — горючего не было ни капли.
Успевший набрать высоту, «Хоук» рухнул на землю. Когда техники подбежали к месту крушения, пилот был уже мертв.
Гао Чжихан с двумя ведомыми зашел на цель так, как учил американец. Но в сумятице первого боя один из ведомых отстал, и Гао Чжихан остался лишь с одним — командиром звена Тань Вэном. Оба истребителя выщли из облаков и тотчас увидели бомбардировщик врага. Гао Чжихан открыл огонь, и японец, не ожидавший атаки, рухнул на землю.
И тут, в разгар боя и бомбежки, прибыли еще две эскадрильи китайцев.
Радиостанций на китайских истребителях не было.
Японские самолеты скрывались в облаках — истребители попросту не видели противника. Они стали заходить на посадку.
Комендант аэродрома, пренебрегая опасностью, выскочил на летное поле и начал жестами показывать пилотам, чтобы те не садились.
Несколько самолетов все же приземлились. Другие, описав круг на аэродромом, поднимались в небо. Несколько сели и попытались взлететь, но не смогли — горючее было на исходе.
А бомбы продолжали падать на аэродром…
…Ведущий второй девятки бомбардировщиков G3M Асано приближался к аэродрому Хуан-те. Вон там, внизу, хорошо заметны самолеты, ангары…
Японцы начали снижаться. Двухсотпятидесятикилограммовые бомбы полетели в цель.
Взрывы последовали один за другим, а G3M поднимались за облака.
Асано, однако, не спешил улетать. Он вернулся, чтобы посмотреть — как прошла бомбежка. Увиденное удовлетворило командира: на летном поле горело не менее десятка китайских самолетов.
…С аэродрома Цзян-цяо торопливо взлетала Тридцать четвертая китайская истребительная эскадрилья.
Она была создана на основе Центральной авиашколы. В отличие от Четвертой авиагруппы Гао Чжихана, которая пришла на помощь «колыбели китайской авиации», Тридцать четвертая обороняла свой «родной дом», свою «альма матер».
«Хоуки» поднимались в воздух уже под японскими бомбами.
Вот один из них взорвался, рядом упала еще одна бомба — и второй самолет перевернулся, упал на крыло и замер.
Остальные сумели взлететь.
Ударная волна от взрыва на земле заставила несколько китайских машин качнуться. На воздух взлетели ангар и мастерские — цеха CAMCO Chien-Chiao — Central Aircraft Manufacturing Company Цзян-цяо. Здесь собирали истребители «Хоук»…
Японские самолеты отбомбились и теперь улетали.
«Хоуки» погнались за ними.
Уже темнело. Около девяти вечера один из японских бомбардировщиков внезапно резко пошел к земле.
— Сбит!
На самом деле японский летчик вынужден был посадить самолет потому, что у него закончилось горючее…
Четырнадцатое августа официально будет объявлено днем рождения китайских ВВС.
Но это произойдет позднее — в сороковом году.
А пока предстоят новые воздушные битвы.
15 августа 1937 года, аэродром Хуан-те
Настал черед уничтожить японские корабли и в первую очередь — крейсер «Идзумо», чьи пушки, хоть и устаревшие (особенно по европейским мерам), оказались на удивление эффективны.
— Мы летим к устью Янцзы, — сказал командир эскадрильи Гун Индэн.  — «Хоуки» будут сопровождать две девятки легких бомбардировщиков Нортроп «Гамма» 2EC.
Вылетает первая девятка, следом за ней — вторая.
Самолеты идут над рекой. Стоит жара, кажется, будто Янцзы вот-вот закипит. Она лениво тащит свои мутные воды мимо плоских берегов…
15 августа 1937 года, Нанкин
— Мистер Ченнолт, проснитесь! — Ординарец настойчиво тряс военного консультанта за плечо. — Проснитесь!
— Какого чер-рта!.. — зарычал капитан, с трудом продирая глаза.
Ординарец невозмутимо протянул ему листок с иероглифами.
— Что это за живопись? — осведомился капитан.
— Предписание, сэр. Вам надлежит срочно вылететь в Шанхай и проследить за атакой китайских самолетов. Как представитель нейтральной державы, вы должны составить объективное представление о том, что происходит. Генералиссимус не хочет, чтобы произошел какой-нибудь нежелательный инцидент, провокация, в которой обвинят китайцев.
— Умно, — проворчал Ченнолт. — Я должен умыться и переодеться. Мне необходимо десять минут. Выйдите.
Через десять минут капитан был готов.
«Корсар», который его ожидал, не имел вооружения. Ченнолт приподнял бровь, но промолчал.
Он поднял самолет в воздух и направился из Нанкина в Шанхай.
— Погодка дрянь, — ворчал капитан. — Надеюсь, китайские пилоты сообразят, что при такой облачности бомбить им не следует. Они же просто не умеют этого делать…
Однако капитан ошибся. Китайские летчики, воодушевленные вчерашним успехом, не повернули назад, когда увидели, что облачность слишком низкая.
Они нырнули под облака и сбросили бомбы с пологого пикирования. Самолеты шли на высоте чуть более полукилометра, скорость оказалась выше привычной. Прицелы к новой высоте и скорости приспособить они не сумели, поэтому бомбы не попали в крейсер «Идзумо».
Большинство бомб упало в жилых кварталах Международного сеттльмента…
…Клэр Ченнолт вел свой «Корсар» по направлению к Шанхаю.
— Чертова погода! — ругался он.
Грозовой фронт прижимал его к земле. Внизу вилась лента великой реки Янцзы.
— Как тут доберешься до Шанхая, когда ни черта не видно, — ворчал капитан. — Погода нелетная. Уверен, китайцы сообразили и отказались от задания… Так, — насторожился он, — а это что за корабль? Японец?
В этот момент он увидел, что над военным кораблем, двигавшимся по реке, появилась тройка китайских истребителей.
Из труб корабля валил густой черный дым. На палубе замигали огоньки — корабельные орудия пытались отогнать истребители.
Ченнолт направил самолет к кораблю, желая лучше рассмотреть происходящее.
Китайские пилоты обстреляли корабль, а заодно и самолет Ченнолта.
В дыму и пламени Ченнолт успел заметить «Юнион Джек» — корабль был английским!
Отбиваться от китайцев Ченнолту было нечем — не из револьвера же по ним стрелять! Поэтому американский летчик, полагаясь на свою опытность пилота, просто ушел в облака и вернулся в Нанкин.
Китайцы были не настолько искусны и преследовать его в ненастную погоду не сумели.
Ченнолт зашел на посадку.
К нему подбежал Рольф Уотсон — оружейник.
— Ну и попали вы в переделку, сэр! — воскликнул он. — Крылья все в пулевых пробоинах! Кто вас обстрелял?
— Ретивые китайские летчики, — проворчал Ченнолт, выбираясь из кабины. — Едва оторвался от них. В следующий раз поставьте на мой самолет пулеметы. Кто бы меня ни обстрелял — клянусь полосами и звездами, я отвечу!
…Вице-адмирал Хасегава еще раз перечитал радиограмму, словно не верил собственным глазам.
— Китайцы бомбили Международный сеттльмент!
Он даже не делал вид, что возмущен этой акцией. Напротив — его переполняла радость.
Неосторожные действия китайских летчиков позволяли японцам расширить агрессию.
— Авианосцу «Кага» занять позицию у побережья в районе Шанхая! — приказал вице-адмирал. — Пусть встанет на якорь поблизости от порта Усун. Пора нашей авиации добиться полного господства в небе над Китаем.

Иллюстрации:                     














Читать рассказ на портале.

Grenoli: Скажите, это Я Вам сообщил ту дату релиза?

Grenoli: Для Вас тоже будет шанс получить бонус за участие в мероприятии. Вот увидите.