Танкопад

Remarque: Танкопад

— Они окончательно с ума посходили! — Ганс Шмульке в сердцах откинулся на спинку кресла наводчика и демонстративно сложил руки на груди. — Вы как хотите, а я больше в этом бедламе не участвую! Надоело! Просто за гранью добра и зла!
— Вот именно, — согласно кивнул лейтенант Фюрст. — Мехвод, глуши двигатель! С места не сдвинемся! И гори оно все синим пламенем!
VK.5202 вздрогнул, в ушах зазвенело, однако не как при попадании тяжелого снаряда с непробитием или рикошетом, а иначе — звук такой, будто по «Тапку» от души врезали огромной кувалдой.
— Т-50-2, с разгона, — сообщил герр лейтенант заглянув в окуляры командирского перископа. — Вот гаденыш, развернулся и снова разгоняется... Mutterdonnerwetter, а там еще маленький АМХ и «Леопард» — и наши туда же, ни следа от нордической сдержанности! Как дети, честное слово!
Последовал тройной удар «кувалды», снаружи жахнуло, в машину проник запах гари — AMX 13 75 эффектно взорвался. Башенка, кувыркаясь в горячем воздухе, улетела в сторону. На броне «Тапка» осталось безобразное пятно копоти. «Леопард» наоборот, отлетел в сторону как бильярдный шарик.
— Они и есть дети, — проворчал Шмульке. — А досточтимое начальство глядит на этот ужас и хохочет...
Точно. На возвышенности справа от восточного респа Вестфилда были хорошо различимы силуэты песочного цвета «Виллисов» с эмблемами «Варгейминга» на бортах. Бликовали линзы биноклей. Господин Storm в сопровождении научного персонала своего НИИ откровенно развлекался — как-никак именно сегодня тестирование новой физики окончательно вышло из закрытой стадии и стало доступно большинству желающих.
Экипаж Отто Фюрста и Ганса Шмульке, участвовавший в опытах уже более полугода, просто выехал посмотреть, что получится с физикой в рандоме, где господин Storm не станет отдавать четких приказов как и куда ехать или что делать. Все оставалось на совесть обычных танкистов.
Что тут началось — не пересказать. Еще до начала первого боя по рации поступило предложение: «Друг в друга не стреляем, смотрим физику! Согласны?». На тактическом планшете герра лейтенанта замелькало нескончаемое «Так точно!». Воевать отказались все. Далее последовало повальное хулиганство, при виде которого танковые генералы старых времен Гудериан или Катуков, будь они теперь живы, в лучшем случае отделались бы обмороком, а в худшем — инфарктом.
Впрочем, какая тут война, когда у противника топ восьмого уровня выдав в эфир совершенно не французское «Банзай!», бесстрашно сиганул на AMX 50 100 со скалы, рухнул на крышу домика на респе, свалился боком на землю и сгорел с бурными спецэффектами. То, что вытворяли легкие танки вообще не укладывалось в рамки разумного — игра в «кегельбан» была лишь самым невинным развлечением.
— Пошли отсюда, — Отто Фюрст решительно откинул люк командирской башенки и выбрался из танка. Потопал наверх по склону, к «Виллисам». Шмульке и остальные отправились вслед.
— О, приветствую! — лучезарно улыбнулся господин Storm. Передал бинокль помощнику. — И вы здесь, коллеги? Забавляетесь?
— Угу, — буркнул Ганс Шмульке. — Так забавно, обхохочешься. Что они творят, черт побери?!.
— Все предсказуемо и ожидаемо, — усмехнулся глава секретного НИИ «Варгейминга». — Думаю, в ближайшие дни волна безумства пойдет на спад. Вы еще не видели как народ буянит на других полигонах! Мы только что с «Утеса», там на маяке СТ устроили массовую игру в «царя горы», спихивая противника вниз без применения штатного вооружения...
— Смотрите! — перебил лейтенант и вытянул руку, указывая в сторону акведука. — Что они собираются делать?
— Рацию дайте, — быстро сказал господин Storm. Выслушал. Пожал плечами. — Ничего особенного. Хотят оценить повреждения «Мауса» если ему на башню с акведука упадет «Леопард». Ага, свалился... Не поверите, но «Мышку» он почти убил — броня на крыше башни тонкая!
— Еще как поверим, — ответил Ганс Шмульке, созерцая печально догорающий «Леопард», не переживший падения. — Говоря откровенно, из резких минусов физики я бы выделил просто-таки неимоверное число потери ХП вне боевых столкновений. Иногда еще до середины полигона не доедешь, а уже минус двести единиц. Спотыкаемся о камушки, сбиваем гусеницы, сталкиваемся... Если это моделирование износа ходовой, то неудачное.
— Знаем, — согласно кивнул господин Storm. — Опять же в отдельных случаях динамика машин стала ниже всякой критики, экипажи Е-50 постоянно жалуются. Поправим! Москва не сразу строилась.
— Как только, так сразу? — саркастично дополнил господин лейтенант.
— Именно! Вы хоть представляете сколько еще работы предстоит? И вам в том числе, как участникам закрытых тестов? С одной только графикой возни будет не меньше, чем с физикой! Освещение, ландшафты, небо! Да еще звуки, брызги и волны при движении по воде...
— Чувствуете себе Господом Богом, наверное? — совершенно серьезно поинтересовался Ганс Шмульке.
— Наверное, — фыркнул господин Storm. — «Wargaming: Building Better Worlds». Отдает плагиатом, но мы и на самом деле строим лучшие миры!
— Только не для них, — мрачно сказал унтер-офицер, не переставая наблюдать за акведуком, с которого начался массовый танкопад. — Что творят, жуть!
— Перебесятся, — отмахнулся начальник отдела разработки. — Но красиво же? Где еще такое увидишь? С небес сыплются ИС’ы и «Королевские Тигры», завтра ожидаются осадки из «Стюартов», местами частичное выпадение Т30 и «Ягдпантер»...
— Все шутите, — покачал головой Шмульке. — Это же принципиально новый мир! Ничего похожего на то, что мы знали раньше!
— Эволюционируем, — отозвался господин Storm, — Вам было бы интересно оставаться в статичном неизменяемом мирке, где знаком каждый камушек? То ли еще будет!
— Мне уже страшно, — вздохнул лейтенант Фюрст. — О, глядите, «Черчилль» летит...