Он где-то рядом...

Remarque: Он где-то рядом...
— Кажется, теперь понятно, что конкретно у нас происходит, — задумчиво протянул Ганс Шмульке. — Ничего себе сюрпризы у господ разработчиков!..
В столовой, как казалось, собрался весь персонал базы. Ремонтные боты скромно переминались с ноги на ногу у входа, пришли американские самоходчики и французы с AMX 50 120, китайцы засели в дальнем уголке, мрачная как туча мадам Ротвейлер приволокла папку с отчетами и ведомостями. Неслыханные новости затмили даже всеобщее обсуждение недавнего патча и заметно снизили интерес к новым советским машинам.
Захар Бодров, командир Т-34-85, выглядел грустно, если не сказать подавленно. По возвращению из последнего заезда, когда его экипажу пришлось столкнуться с неизвестной напастью, сострадательные ребята с КВ-220 немедля налили Захару стакан ядреной «Переваловки», который тот выпил словно воду. Лейтенант отчасти пришел в себя, обрел дар речи, а дальше...
Дальше, как однажды выразился великий писатель Михаил Булгаков, «грозные матерные слова запрыгали по комнате, как град по подоконнику». Захар не стесняясь в выражениях и не стыдясь эмоций в ярких и доходчивых фразах обрисовал свое отношение к событиям на Малиновке, когда команда из пятнадцати «восемьдесятпяток» была разнесена вдребезги и пополам одним-единственным танком обозначавшимся в списке как «Der Weisse Tiger».
— Он появляется редко и только на одном-единственном полигоне, Малиновка, — объяснял Захар, одновременно потребовав следующую дозу самогона. Командир КВ-220 молча налил. — Но, скажу я вам, это нечто неслыханное...
— Хотя бы приблизительные технические характеристики известны? — подался вперед комиссар Котятко. — Я вот о чем думаю: не тот ли это абсолютно засекреченный образец, что привезли на неделе в шестой ангар для тестовой техники?..
— Характеристики... — скривился лейтенант. — Очень хорошие у него характеристики! Замечательные! Сказочные! Обычный «Тигр» какого уровня, никто не напомнит?
— Седьмого, — моментально подсказал Шмульке. — Его ближайший родственник от доктора Фердинанда Порше тоже. Прочность первого тысяча четыреста пятьдесят, второго на сотню меньше...
— Вооо! — слегка охмелевший Захар поднял палец к потолку. — А у этой самоходной гнусности — пятнадцать тысяч! Десятый уровень!
— Пятнадцать? — поперхнулся Парамон Нилыч. — Сколько?.. Это что, личинка «Ратте»?
— По моим наблюдениям, — продолжил Захар, — у «Der Weisse Tiger» нет внутренних модулей. Совсем! Значит бить по баку и боекомплекту бесполезно. Гусеницы не сбиваются. В наличии бортовые противокумулятивные экраны. Понимаете, с чем мы столкнулись?
— Добавлю, — своевременно вмешался наводчик с Т-34-85, — пуляет он стапятидесятимиллиметровыми снарядами от Е-100, тогда как пушка по облику — обычная «ахт-ахт». Как это понимать?..
— Я бы подала на них в арбитраж, вот как это понимать, — проворчала мадам Ротвейлер, выкладывая на стол распечатку со статистикой. — И непременно стрясла бы десяток миллионов за моральный ущерб. Пришлось ознакомиться с доступными сведениями по объекту: к настоящему моменту «Der Weisse Tiger» провел восемьдесят пять боев, из них только девять поражений. Как это отражается на финансовых поступлениях и общей доходности не мне вам рассказывать!
— Да погодите вы! — отмахнулся товарищ Котятко. — Что за мелкобуржуазные замашки, все сущее мерить на деньги? А как же чувство гордости? Как минимум? Захар, вы ведь академиев не заканчивали? Экипаж далеко не самый опытный?
— Есть такое, — вздохнул лейтенант. — А толку-то? От болванки Е-100 и десять академий не спасут.
— Не скажите, — покачал головой Парамон Нилыч. — Решено. Я со своими парнями с «Черчилля» пересаживаюсь на «восемьдесятпятку». У нас четыре полных перка, пятый в прокачке, уже что-то... Товарищ начальница финотдела, выпишите средства на переучивание. И не смотрите на меня будто ротве... Тьфу! Будто на врага народа. Надо!
— Надо, так надо, — угрюмо сказала бухгалтерша, пропустив оговорку комиссара мимо ушей. — Могу выделить подкалиберные из резервного фонда. За каждый снаряд потом отчитаетесь лично!
— Отчитаемся, отчитаемся, — легко согласился товарищ Котятко. — Заодно «золотые» ремкомплект, огнетушитель и аптечку? Договорились?..
* * *
— Не надо считать Т-35-85 маленьким и слабеньким танчиком, — бубнил в рацию Парамон Нилыч, занявший командирское кресло. — Нет плохих танков, есть кривые руки, эту аксиому стоило бы выучить с первого же боя! Кроме того, необходима грамотная тактика!
Решили так: к «Der Weisse Tiger» не приближаться. По наблюдениям тех, кто сталкивался с монстром, он обычно кружил около северного респа Малиновки и поджидал сломя голову бросившихся в атаку, после чего без особых затруднений уничтожал противников. Следовательно, команда разделяется на группы — разведчики под масксетью высвечивают врага, обладатели «золотого» боекомплекта идут в обход, становятся на высотках и постоянно маневрируя расстреливают его в наиболее уязвимые зоны.
— Ни в коем случае не целить в переднюю наклонную бронеплиту и ВЛД, верхнюю лобовую деталь! — инструктировал комиссар. — Маску пушки тоже не трогать, бессмысленно! По сбитие гусениц забыть, наша цель — бортовые экраны, они толщиной
всего двадцать миллиметров! Если получится — по решетке двигателя, корме и в борт башни!
— Поехали! — донеслась команда ротного. — Никакого раша через поле, перестреляет! Очень осторожно!
План, разумеется, не был идеален: скорострельность чудища составляла 7 в секунду, очень быстрая перезарядка для супертяжелого танка, по всем параметрам превосходящего десяток «Маусов». Орудие точнее, чем у «Ягдтигра». Но если он начнет отвлекаться и преследовать сразу несколько целей, то наверняка не заметит «батарею» из пяти Т-34-85 на холмах в лесочке...
— В крайнем случае, навалимся толпой и возьмем базу, тоже неплохой вариант. Главное не выезжать из круга, — проворчал комиссар, когда танк остановился на склоне. — Ага, вот он!
Стереотруба все-таки очень полезное приспособление — «Der Weisse Tiger» «штурмовую группу» пока не видел, а его самого аккуратнейшим образом подсвечивали со стороны болотца. Пока что был потерян только один союзный танк, не успевший вовремя удрать и подставивший борт...
— Залпом, — скомандовал Парамон Нилыч. — Потом отходим, меняем позицию, перезаряжаемся и снова...
* * *
— Ну вот, а вы боялись, — товарищ Котятко положил на стол мадам Ротвейлер, вещмешок, набитый кредитами. — Плюс уникальная медалька, только не у нашего экипажа, а у союзников. Любой аппарат сделанный из железа можно разобрать, причем не обязательно аккуратно и с помощью гаечного ключа!
— Неплохо, — смилостивилась бухгалтерша, мельком взглянув на итоги боя. — Будете продолжать?
— Почему бы и нет? — усмехнулся комиссар. — Ходят слухи, будто эта нечисть исчезнет еще нескоро, так почему бы не приобрести бесценный опыт? В конце концов, вдруг однажды несбыточные мечты немецкой казармы исполнятся и на поле боя выкатят «Ратте»? По-моему, после «Der Weisse Tiger», «Крыска» покажется картонной и заряжающейся половину боя...