Ноль семь два

Remarque: Ноль семь два
— Опять паника, — Ганс Шмульке, устроившийся с сигареткой на подоконнике лестницы второго этажа немецкой казармы наблюдал за суетой на плацу. — Что на этот раз произошло, любопытно? Вторжение гигантских помидоров-убийц? Тогда стоило бы поднять авиацию «World of Warplanes» и нанести удар штурмовиками по точкам высадки... Или с визитом прибыла делегация из «My Little Pony» с предложениями дружбы, конфет и цистерной розовой краски для нового гламурного камуфляжа ИС-7?
— Ты рано или поздно дошутишься, — очень серьезно сказал лейтенант Отто Фюрст, провожая взглядом мадам Ротвейлер. Бухгалтерша, сжимавшая в руках папку с документами, тяжеловесно маршировала к американской казарме в сопровождении уорент-офицера Роджера Бина, командира «Ванны Смерти» — легкой противотанковой самоходки Т82, наводившей ужас на обитателей «песочницы». — Похоже, на самом деле случилось нечто непредвиденное. Видишь, янки носятся как ошпаренные? Неужели Т95 решили понерфить?
Шмульке мечтательно вздохнул. Проклятущий «Ленивец» был настоящим проклятием Мира Танков — четырехгусеничное чудовище разбирало с двух выстрелов в лоб ИС-4 и «Тапка», а легенда о том, как вроде бы медлительный и неповоротливый Т95 однажды «закрутил» Т-54 на Линии Зигфрида передавалась из уст в уста, при этом являясь чистейшей правдой — правда, умалчивалось о том, что экипаж «Таракана» был то ли пьян, то ли неадекватен, поскольку маневренность обеих машин несопоставима.
Но тем не менее американские самоходчики пользовались на базе вполне заслуженным уважением. До такой степени, что даже комиссар Котятко однажды разродился передовицей в выпускаемой русскими стенгазете — хвалебная статья называлась пышно: «Ударный нагиб союзников: учимся у профессионалов из Североамериканских Штатов». Парамон Нилыч, традиционно отметив недостатки и пороки буржуазной школы танкостроения, не мог не похвалить экипаж Т95, ухитрившийся наколотить в Редшире аж одиннадцать фрагов, при этом не покидая базы — янки просто стояли на месте, и ждали гостей...
Взвыла сирена, да так пронзительно, что Ганс Шмульке вздрогнул и едва не выронил сигарету. Над домиком диспетчерской взвился белый штандарт, означавший вовсе не капитуляцию, а «условия чрезвычайной ситуации». Да что же все-таки стряслось? Опять война с «Драконами»? Быть не может — договор о ненападении подписан!
— Внимание гарнизону! — рыкнуло из динамиков, установленных по углам зданий и над ангарами. — Все бои отменены! Сервер отключен! Кластеры отключены! Производится загрузка патча Ноль Семь Два!
— Да неужели? — Шмульке воткнул окурок в пепельницу и спрыгнул с подоконника. — Дождались, а? Все сказками кормили, и вот вдруг... Герр лейтенант, сходим посмотрим?
— На что? — пожал плечами Отто Фюрст. — Опять начнется стандартный дурдом. Командование бэкапит клиент, Ротвейлерша нудит и пересчитывает доходы в соответствии с новыми инструкциями из головного офиса, экипажи штудируют в библиотеке новые параграфы устава по умениям... Чего мы тут не видели?
— Как угодно, герр лейтенант, — козырнул Ганс Шмульке и направился вниз по лестнице. — Потом расскажу, чего было...
Возле американского ангара крутился Вася — наводчик с Т-44, а теперь еще и курсант летной школы Мира Самолетиков. Василий успел сменить красивую летную форму на синий танкистский комбинезон с обязательным шлемом и теперь пытался разговорить Роджера Бина, который, впрочем, уверял, будто сам ничего не знает и вообще какое дело русским до сугубо американских внутренних дел?..
— Привет, — Ганс Шмульке пожал Васе руку и кивнул насупившемуся янки. — Are you okay?
— Да говори нормально, — поморщился Вася. — Видишь, мистер Бин в расстройстве?
— Прощай Т30, старый друг, — с несвойственной американцам грустью сказал уорент-офицер. — Очень скоро мы не увидим испытанного супертяжа с двумя тысячами двумястами ХП и тремя полосочками над ним...
— Сэр, с вами все хорошо? — обеспокоился Шмкльке, никак не ожидавший от штатовца эдакой шекспировской патетики. — Не надо так огорчаться!
...— На его место придет молодой и амбициозный Т110, который вытолкнет ветерана Т30 Heavy Tank в не самый котирующийся противотанковый класс... — голосом героя мелодрамы произнес уорент-офицер, театрально закатил глаза, а секунду спустя хитро покосился на Ганса Шмульке с Васей и расхохотался. — Да шучу, шучу! У нас на базе отроду Т30 не было! Но поскольку командование уважает ПТ, сейчас привезут новую машину!
Тут уорент-офицер Бин не соврал: руководство предпочитало советские и немецкие тяжи, в американской ветке отдавая предпочтение самоходкам. Ну а поскольку в новом патче волею разработчиков Т30 удивительным образом превращался из танка в ПТ с вращающейся башней, вывод можно было сделать один — покупка Т110 неизбежна. Недаром мадам Ротвейлер примчалась в американский ангар с кипой документов!
— Это грабеж! — Шмульке, Вася и мистер Бин заглянули в распахнутые ворота ангара. Мадам Ротвейлер нависала всей своей немалой массой над бледным менеджером по продажам из головного офиса. Точь-в-точь «Маус» перед МС-1. — Сколько-сколько? Да я за такую сумму весь «Варгейминг» куплю и «Близзарду» продам!
— Девушка... — вякнул менеджер и моментом осекся. Понял, что любое продолжение будет чревато one-shot-ом.
На и без того не блиставшей пленительной красотой физиономии мадам Ротвейлер появилось настолько зверское выражение, что менеджер вжался в борт Т95, к которому его приперла женщина-катастрофа так, словно желал раствориться в броне. Королева бухгалтерии не отрывая убийственного взгляда от жертвы вынула из папки чековую книжку, не глядя проставила сумму с шестью нулями, черкнула автограф и двумя пальцами сунула чек в нагрудный карман представителя фирмы.
— Запомни некрепко, — прошипела финансистка, — Если машина окажется некомплектна, если самоходку поставят без обрезиненных катков и если сиденья членов экипажа не будут обиты кожей, я тебя найду. Если не будут предустановленны досылатель, вентилятор и приводы наводки — я тебя найду. Если не будут поставлены расходники — я тебя найду и... И что с тобой сделаю?..
— Женит на себе, — прошептал Ганс Шмульке. — Семейные ценности, все дела...
Вася неимоверным усилием воли подавил нервный смешок.
— Н-не надо, — пискнул менеджер, на которого было больно смотреть. — Пожалуйста, не надо! Все будет сделано в лучшем виде!
— Вот то-то же! — громыхнула мадам Ротвейлер с ухмылочкой, вполне подошедшей бы Ганнибалу Лектеру. Обернулась. — А вы, олухи, что тут делаете? Подслушивали?
— Никак нет! — непроизвольно вытянулся Ганс Шмульке. — Как вы могли подумать?! Офицеры — и вдруг подслушивают?..
— Еще на дуэль меня вызови, — бросила бухгалтерша, захлопывая папку. — Мистер Бин?
— Так точно, я! Сэр! Йес, сэр!
— Отставить «сэра», только сексизма тут не хватало! — вызверилась мадам Ротвейлер. — Чай не у себя в Штатах! Шагай за мной, будем машину принимать! На обучение нового экипажа в Академии денег нет и не будет! Самоходчик? Ничего, переучишься! Бегом!
— Ужас, — заключил Вася, наблюдая как фрекен Бок, бледный как смерть менеджер «Варгейминга» и уорент-офицер Бин направляются к железнодорожному амбаркадеру, куда как раз подогнали платформу с покрытым брезентом Т110. — И ведь это патч еще не загрузили. Представляешь, какую бешеную деятельность наша домомучительница разовьет, когда в зоне ее досягаемости окажутся все возможности Ноль Семь Два?..
— Вот тогда и посмотрим, — пожал плечами Ганс Шмульке. — Пойдем лучше в столовую, завтрак пропустим. Воевать на голодный желудок — последнее дело.
— Воевать? — Вася отмахнулся. — Какое там! Патч обещают к тринадцати ноль-ноль. Значит, будет к семи вечера самое раннее. И скажи спасибо, если твой «Тапок» не начнет произвольно ездить бортом вперед через всю Прохоровку как во времена незабвенного Ноль Шесть Один Пять...