Лайв окс

Remarque: Лайв окс

— Да что там такое? — крайне недовольно бурчал Ганс Шмульке, высунувшийся из второго башенного люка VK4502. — Третий час уже с места не двигаемся! Нет, понятия о бюрократии и волоките я отлично знаю по нашей бухгалтерии — мадам Ротвейлер безусловный чемпион мира в этой сфере, но, простите, не пускать команду на полигон? Это вообще как понимать?
— It’s America, — нервно хохотнул лейтенант Фюрст. — Знаешь, у них тут и не такое случается. Я сам не был, но сплетни ходят самые забавные. Говорят, при пересечении границы, надо снимать ботинки!
— Зачем? — ахнул Шмульке.
— Затем, чтобы таможня определила, провозишь ты в подошве взрывчатку или нет! Представь что будет, если на американской карте ты выбросил из танка ботинок нашпигованный динамитом, и на него наехал американский же танк и подорвался? Это минимум Гаагский трибунал.
— Это где такой трибунал?
— Уж точно не в нашей Вселенной. Что не может не радовать. Ты только посмотри на этих красавцев! За кого они себя принимают? И нас тут почему-то ругают юберменшами, сверхчеловеками и белокурыми бестиями?
Мимо гордо продефилировали «Паттон» в сопровождении двух «Шерманов» и «Чаффи». Все четверо без очереди проехали к КПП перед полигоном Лайв Окс, взаимно откозыряли толстомордым хмырям с буквами «MP» на белых касках и бодренько укатили за холмики.
На КПП тем временем уже сорок минут продолжались бурные разборки с экипажем Парамона Ниловича Котятко — сотрудники таможни, Агентства Национальной Безопасности и ФБР пытались выяснить, участвовал ли комиссар когда-либо в антиамериканской деятельности, а так же расспрашивали, не желает ли радист советского «Черчилля» Рувим Шепетовкер (член ВКП (б), не был, не участвовал, не привлекался, по партийной линии взысканий не имел) немедленно эмигрировать в Израиль, в чем ему будет оказано все возможное содействие.
Рувим отбивался и орал, что в Бердичеве у него старенькая мама, сапожная мастерская и тетя Фира, которая делает такой гефилте-фиш, что он не продаст одну малюсенькую порцию и за миллион двойных чизбургеров. За два или три миллиона тоже! Ой, даже не предлагайте! Шо я таки забыл на этой вашей исторической родине? Пособие по безработице? А у меня тут настоящий железный танк, если вы протрете глаза и посмотрите внимательно!..
— Та-ак, — раскрыл рот Отто Фюрст, провожая взглядом Type59, так же пытавшийся пролезть без очереди. — А это что за представление?
Из командирской башенки 59-го высунулся китаец, голосивший на ломаном английском, что green-card придет со дня на день, а их можно пропустить только потому, что у всех членов экипажа родственники в Лос-Анджелесе, Бостоне, Омахе, Питтсбурге и Спрингфилде, штат Дакота. Представителей социалистической КНР мордовороты в белых касках моментально завернули обратно и им пришлось занять место в очереди. Последними.
Парамона Нилыча скрепя зубы пропустили — политрук пригрозил вызвать миротворческие силы из центрального офиса «Варгейминга», где заносчивым господам союзникам мигом покажут, где ихние буржуазные омары зимуют. Уорент-офицер на КПП сразу поник, растерял весь гонор и поставил в личном деле комиссара надлежащий штамп — типа можно въезжать на священную землю.
— Следующий, — брезгливо сказал американец, всем своим видом демонстрируя живое воплощение общеизвестной формулы «понаехали тут!». «Тапок» встал у полосатого шлагбаума. — Господа, ваши документы, визы, налоговые декларации...
— Гляди, гляди, — шептал лейтенант Фюрст на ухо унтер-офицеру, пока толстяк проверял бумаги. — На холмиках. У нас глаз наметанный, не обманешь. Во-он там, на гребнях, два Т95 стоят при поддержке «Вульверинов». Дорога между холмов простреливается Т30. За возвышенностями наверняка арты спрятаны. Кого они так боятся?
— Ну не нас же? — пожал плечами Шмульке. — К нам в Химмельсдорф или к русским на Мурованку эти снобы катаются запросто, никаких проблем! Думаю, просто хотят выпендриться — мол мы не такие как все!
— Это французы не такие как все, — напомнил лейтенант. — Но и к галлам в Ласвилль пускают запросто. А эти еще бы начали пошлину за въезд в свой Лайв Окс брать. Серебром. Или даже голдой. В зависимости о тоннажа и объема двигателя. Было очень в стилистике.
— На территории Соединенных Штатов запрещена нацистская и антисемитская пропаганда, — монотонно начал уорент-офицер, возвращая документы. — Вы обязаны соблюдать законы и обычаи нашей страны...
Далее последовало длиннейшее и скучнейшее перечисление того, что запрещено. При этом ни слова о том, что можно. Первые вышеозвученные пункты в целом не вызывали никаких возражений — так у всех, да и соблюдать обычаи страны пребывания это нормально. Но дальнейшее вызывало оторопь. В штате, где находится городок Лайв Окс, было нельзя:
— Менять сбитые гусеницы в присутствии раздевшейся женщины.
— Заводить танк с ручника на Пасху, Рождество и День Независимости.
— Кушать тушенку в День Благодарения.
— Громко урчать двигателем после захода солнца.
— Принимать в экипаж сумасшедших, больных водянкой и эпилепсией.
— А-а! Божественно! — Отто Фюрст сдернул пилотку и закрыл ею лицо. — Ганс, у них же прецедентное право! Любой законодательный запрет основывается на реальном событии! То есть однажды, некие американские танкисты остановились менять трак на гусенице, а рядом купалась, допустим, дочка мэра, которую они и узрели в полном неглиже! Разумеется, она подала на них в суд и суд постановил... Здесь это нормально!
— Выходит, брать в экипаж больных водянкой — нормально? — недовольно сказал Шмульке.
— А если командир не знал? Или не заметил? — хихикнул лейтенант. — Вроде бы нас пропускают, едем. Надеюсь машина не заглохнет, а сегодня не Пасха...
— Добро пожаловать в Соединенные Штаты Америки, — уоррент-офицер натужно выдал фирменную улыбку от уха до уха: у них это считается чем-то вроде отдатия чести с приложением двух пальцев или ладони к козырьку: даже если не хочется, однако надо обязательно. — Welcome.
При въезде в городок, до боли напоминавший картонные голливудские поделки из дешевых вестернов начался сущий ад. Дорогу «Тапку» перегородил небритый тип в ковбойской шляпе и, даже не думая о том, что его сейчас переедет почти сотней тонн крупповской стали, заголосил:
— Мистер! Уникальное предложение, мистер! Новейший танк M8A1... — под навесом можно было рассмотреть что-то наподобие «Стюарта» плохо обработанного напильником. — Такого светляка вы не найдете даже в Нью-Йорке, не говоря о Европе! Мистер, подойдите к образцу, пощупайте своими руками! Сядтье за руль! Уникум! Гибкие скидки, возможность взять в кредит!
— Плохо, что отменили танковые гудки, — сказал Ганс Шмульке, когда мехвод поддал газу и навязчивый ковбой отскочил в проулок, показывая вслед наглым гансам средний палец. — Что здесь вообще происходит?..
... — Мистер европеец, вы слышали о несравненных качествах танка M18 Helleat?! Не прогадаете! Первый взнос всего восемьсот долларов! В Париже, столице этой вашей Германии, вы ничего подобного не купите! Камуфляж бесплатно! Досылатель за тридцать процентов цены! Рассрочка!
Шмульке молча сунулся в башню, снял со стойки штатный MP40 для личной обороны и шмальнул длинную очередь над головой навязчивого торговца. Вроде подействовало.
Проехали по Main-street, оказавшись на главной площади с тремя важнейшими культурными центрами — церквушкой мормонов, супермаркетом и мэрией, совмещенной с судом.
— Мистер, — с Гансу Шмульке, только-только спустившемуся с брони на твердую землю, подошел солидный седой джентльмен во фраке, цилиндре и с сигарой в зубах. — Вы правильно сделали, что не обратили внимания на шелупонь, толкающуюся на соседних улицах. Я солидный бизнесмен, а потому хочу предложить вам не менее солидную вещь. Противотанковая САУ T110E5. Берите, не пожалеете. С ней вам никакой «Маус» не страшен.
— Да мне «Маус» и так не страшен, — процедил герр унтер-офицер. — Извините, сэр, но по-моему вы мне предлагаете устаревшую модель.
В центре площади стоял привычный Т30. Вокруг танка отплясывали канкан блондинки. Гремел духовой оркестр, сыпались конфетти и развевались звездно-полосатые флажки.
— Ребрэндинг, мистер, — невозмутимо сказал бизнесмен в цилиндре, пожав плечами. — Универсальный маркетинговый ход. Немного рекламы, небольшое изменение облика и параметров, новое название — и перед вами новейший уникальный товар. Итак — T110E5. Серьезная машина для серьезного человека с серьезным банковским счетом. Берите. Одна осталась. Не побоюсь этого слова — эксклюзив... Ну так по рукам, мистер? Я по вашим глазам вижу, что товар нравится!