Океанский танк

OLEG_PODAY_PASSATIZHI: Новая сказка Андрея Мартьянова — уже на портале! —…Господин лейтенант, я ничуть не возражаю: Япония была одной из ведущих военно-морских держав и строила отличные боевые корабли. Самолёты, кстати, тоже очень неплохие. Но в такой области как танкостроение, простите, империя весьма серьёзно отставала от прочих воюющих держав, включая Соединённые Штаты и даже Британию! Лейтенант Юдзиро Нарита, командир среднего «Чи-Ри», как и все японские офицеры, был очень воспитанным и сдержанным. Потому на обидное замечание Ганса Шмульке отреагировал едва заметно, лишь чуть вздёрнув бровь. — Видимо, господин унтер-офицер мало осведомлён о концепции ведения войны Японской империей, — вежливо ответил Нарита. — Вы, разумеется, знаете, что до начала Второй мировой Дай Ниппон Тэйкоку вела боевые действия с Китаем, с июля 1937 года? — Конечно, — согласился Ганс Шмульке. — Инцидент на мосту Лугоуцяо — и пошло-поехало! — Можно и так выразиться, хотя это определение не поэтично, — слегка поклонился лейтенант Нарита. — За два года до первого танкового блицкрига в Европе Императорская армия уже сосредоточила против китайцев около 450 танков и бронемашин собственного производства. Разумеется, в 20-е годы империя приобрела некоторое количество импортных образцов, «Уиппеты» Mk.IV и Renault FT-17, но в дальнейшем ставка была сделана на собственные силы. Хотелось бы заметить, что первый настоящий танковый завод фирма «Мицубиси» построила к 1931 году — первый во всей Восточной Азии! Прошу простить, если мои слова покажутся грубостью, но в Германии тогда вообще не было танкостроительного производства. Последствия Версальского договора... — Шах и мат, — усмехнулся унтер-офицер. — Признаю себя побеждённым. Но мы, кажется, говорили о японской военной доктрине? — Именно. Надеюсь, вы помните, что происходило после начала Китайской войны? — Конфликт с СССР. Столкновения на озере Хасан и Халхин-Голе. Неудачные для Японии. — Совершенно справедливо, — подтвердил Юдзиро Нарита. — После этих столкновений военное руководство Империи отказалось от ведения войны с Советским Союзом, решив направить всю мощь на Тихоокеанский регион. Для контроля над Китаем танки практически не требовались: во-первых, Гоминьдан потерял всю имевшуюся бронетехнику в битве за Нанкин... — У китайцев были танки? — изумленно перебил Шмульке. — При полном отсутствии собственного производства? — Очень мало, приблизительно семь десятков машин против четырёхсот японских. Устаревшие образцы 20-х годов и некоторое количество поставленных Германией лёгких Pz.I... Во-вторых, исходя из нового направления расширения империи, скажите, что нужнее — флот и авиация или бронетехника? — Тихоокеанский театр боевых действий — это, безусловно, не Европа и не Россия с ее безграничными пространствами, — поразмыслив, согласился Ганс Шмульке. — Множество больших и малых островов, атоллов, тысячи километров континентального побережья. Бесспорно, тут решают моряки и лётчики. Однако есть возражение: поддержка десантируемой пехоте необходима. В конце концов, в английских, голландских и французских колониях имелось некоторое число танков... — Вы удивительно точно обрисовали ситуацию, — снова поклонился лейтенант Нарита. — Общеизвестна достойная сожаления конкуренция между сухопутными войсками и флотом империи: первоначально танки строились по заказу армии и никак не подходили для серьёзных десантных операций. Но когда за разработку взялись флотские, отлично понимавшие, какая именно машина необходима для боевых действий на море, появился танк, какого не имелось ни у одной из воюющих держав. — Плавающий, наверное? — пожал плечами унтер-офицер. — Ничего удивительного или уникального. Плавающие танки были у Советского Союза, в Германии проводились эксперименты... — Не просто плавающий, — дополнил Нарита. — Океанский танк. Способный вести бой на воде при волнении до двух баллов включительно. — Э-э... — озадаченно протянул Ганс Шмульке. — Позвольте, но для боя на море более потребен не танк, а, например, вооружённый катер... — Вы не поняли, — терпеливо сказал лейтенант. — «Ка-Ми», то есть «плавающий Мицубиси», позиционировался как десантная машина, непременно обладающая хорошей мореходностью и способная к длительному плаванию в неспокойных водах. Вообразите: транспортный корабль подходит к враждебному побережью, однако не способен идти по мелководью без опасений сесть на мель. — Вообразил, — послушно сказал Шмульке. — Десантные баржи с минимальной осадкой подходят к берегу, высаживают пехоту, а поддержки нет, поскольку транспорт не способен доставить танки к берегу. Верно? — Абсолютно правильно. Совсем другое дело — «Ка-Ми». Базовым образцом для создания «океанского танка» послужил лёгкий «Ха-Го» Тип 95, который плавал ничуть не лучше стальной болванки. Было принято решение оборудовать исходный «Ха-Го» двумя понтонами, в передней части корпуса и на корме. Для этого пришлось переделать корпус: передний бронелист спрямлён, увеличены ширина и высота для придания большей остойчивости. Два винта, судовые рули, выхлопная труба выведена на крышу моторного отделения. Носовой понтон сделан в обтекаемой «лодочной форме». Танку достаточно было покинуть транспортный корабль и направиться к пологому берегу — между прочим, запас хода по воде был около ста километров. — А скорость? — Шесть с половиной узлов. Или, если по-сухопутному, около двенадцати километров в час. Не слишком много, но «Ка-Ми» всё-таки танк, а не торпедный катер! Достаточно выехать на пляж, сбросить понтоны — и можно вступать в бой. 37-миллиметровая пушка отличается от карабина морского пехотинца в выгодную сторону, господин унтер-офицер! — Тем не менее лёгкий танк остаётся лёгким танком, — не сдавался Ганс Шмульке. — Какое бронирование? Максимальное 12–14 миллиметров? В лучшем случае спасёт от малокалиберного фугаса. Я понимаю, на островах Океании к началу войны с США располагались разве что крошечные гарнизоны без серьёзного вооружения, но после Гуадалканала ситуация стала меняться не в пользу Японии, а промышленность Америки наращивала производство вооружений неслыханными темпами! — Вы правы, — с оттенком горечи произнёс лейтенант Нарита. — «Ка-Ми» являлся отличной машиной, единственной в своём классе. Но применение «океанского танка» было ограниченным и неудачным. Крупная операция с применением «Ка-Ми» состоялась во время битвы за Сайпан в середине июня 1944 года. Несколько десятков танков должны были незаметно высадиться глубоко ночью на фланге занявших оборону американцев. «Ка-Ми» подошли к берегу, сбросили понтоны и приготовились начать сражение, но двигатель машины был невероятно шумным — оттого в «Ка-Ми» даже предусматривалось телефонное переговорное устройство... Противник, услышав рёв двигателей, перебросил на побережье танки «Шерман», чья 75-миллиметровая пушка оказалась для «Ка-Ми» смертельно опасной. А у американских пехотинцев на вооружении стоял гранатомёт «Базука». Это была славная битва, но Япония её проиграла. — Сочувствую, — неискренне сказал Ганс Шмульке. — Поверьте, я знаю немало примеров, когда уникальная военная техника оказывалась побеждена налаженным и масштабируемым производством противником самых обычных и ничем не примечательных машин. Ракета «Фау-2», например. Прорывная технология, первый в истории суборбитальный полёт — это прекрасно. Особенно если не знать, что в США с конвейера каждый час сходил новый стратегический бомбардировщик, способный нести ту же боевую нагрузку, что и «Фау-2». — Не стану возражать, — сдержанно ответил Нарита. — Тем не менее «Ка-Ми» оказался лучшей разработкой танкостроительного отдела «Мицубиси». И вошёл в историю как единственный и никем не повторённый океанский плавающий танк с изумительной мореходностью, способный преодолевать десятки километров по воде. Не повезло вовсе не танку, а империи, вступившей в войну с неприятелем, обладающим титанической экономической мощью... © А. Мартьянов. 12 июня 2014