«Fury»: легенда и реальность

Frau_Leutnant: Новая сказка Андрея Мартьянова — уже на портале! — ...И каковы общие впечатления? — осведомился Ганс Шмульке, выйдя на крыльцо офицерского клуба. Нынешним вечером крутили кино и весь свободный от боевого дежурства состав базы собрался взглянуть, что же такого наснимали американцы про танк M4A3E8 «Шерман». — Впечатления позитивные, — отозвался Парамон Нилыч Котятко. — Особенно у коллег из США, что неудивительно, — вон они, развлекаются с новой игрушкой... На плацу перед ангарами стоял новенький танк «Fury», только сегодня доставленный на базу. — Однако у нас, большевиков, — продолжил товарищ комиссар, — к истории принят диалектический подход, то есть принцип комплексности изучения проблемы. Шмульке, вам что-нибудь говорит имя Белтона Янгблада Купера? — Никак нет, герр комиссар! А должно говорить? — Разумеется. Белтон Купер является, пожалуй единственным американским мемуаристом, написавшем подробнейшую книгу о применении танков «Шерман» после высадки в Нормандии и вплоть до конца войны. Герой фильма «Fury», Дон «Wardaddy» Колльер и его экипаж по сценарию служили в 66-м танковом полку 2-й бронетанковой дивизии. Дивизия высаживалась на Омаха-бич, воевала в Бельгии, участвовала в Арденнской операции и закончила бои на Эльбе, юго-западнее Берлина. Белтон Купер был их непосредственным «соседом» — офицером связи 18-го ремонтного батальона 3-й танковой дивизии. — Слышал, — согласился унтер-офицер. — Всего в армии США тогда было шестнадцать бронетанковых дивизий, но «тяжёлыми» считались столько 2-я и 3-я, поэтому их использовали в самых крупных войсковых операциях, и действовали обе дивизии фактически бок о бок, от операции «Оверлорд» до сражений на Рейне и Эльбе... — Именно поэтому воспоминания Белтона Купера имеют для нас особенную ценность; «Fury» — лишь красивая иллюстрация к его книге, но не более. Между прочим, в США мемуары Купера «Death Traps: The Survival of an American Armored Division in World War II» не имели большого успеха по довольно странной причине: критике не понравилось то обстоятельство, что Купер описывал не героические подвиги и не создал историю лёгких побед несокрушимого американского оружия, а предпочёл говорить неприятную правду. О просчётах командования, технических недостатках своих танков, тактических ошибках. О смерти, грязи и крови — то есть о войне. И наоборот, в Европе и России книга получила признание специалистов как уникальный документ своего времени, написанный профессионалом. — Предположим, — осторожно сказал Ганс Шмульке, — M4A3E8 действительно не был шедевром танкостроительной мысли. И конкуренции с германскими танками зачастую не выдерживал. — Не только с танками! — воскликнул комиссар. — После сражения у Сен-Ло, когда на рембазу дивизии Купера начали поступать повреждённые машины, эвакуированные с линии фронта, выяснилось множество пренеприятнейших вещей. Для начала, большинство «Шерманов» были подбиты вовсе не «Тиграми» или «Пантерами», и не противотанковой артиллерией. Знаменитые «панцерфаусты», ручные гранатометы, наносили самый большой ущерб — «фауст» легко пробивал броню «Шерманов», невзирая на её усиление напротив сиденья водителя и снарядных полок по бокам... — Тоже известный факт, — согласился унтер-офицер. — «Панцерфаусты» были эффективнее американских «базук». — Но и это далеко не всё, — продолжил товарищ Котятко. — В случае пробития осколки перерубали электропроводку, броневая оплётка проводов не спасала. От короткого замыкания «Шерман» очень часто загорался, и, если уцелевшие члены экипажа не успевали рвануть скобу огнетушителя, танк выгорал изнутри полностью. Под воздействием высокой температуры броня «отпускалась», теряла закалку, и восстановить машину было уже невозможно. Добавим сюда бензиновый двигатель, горевший куда чаще, чем дизели на советских танках. — «Пантера», основной конкурент «Шермана» на Западном фронте, тоже была пожароопасна, — заметил Ганс Шмульке. — Но её спасала лучшая броневая защита и возможность вести танковую дуэль с большего расстояния. 76-миллиметровае орудия M4A3E8 никак не могли конкурировать с KwK42 «Пантеры». — Купер говорит прямо: «Миф о том, что наши танки хотя бы отдалённо сравнимы с немецкими, был развеян полностью. Мы осознали, что сражаемся с немецкой бронетехникой, которая намного превосходит всё, что мы можем ей противопоставить. В результате множество молодых американцев погибнет на поле боя…» Достаточно вспомнить о том, что за 11 месяцев боёв в Европе 3-я бронетанковая дивизия потеряла 580% танкового парка. Пятьсот восемьдесят процентов! Выходит, парк полностью обновлялся без малого шесть раз! Эта цифра — отличный повод задуматься как сторонникам точки зрения, что американцы якобы вообще не воевали, так и тем, кто склонен обвинять советское командование в «заваливании врага мясом». — Ужас, — вздохнул унтер-офицер. — Показатели действительно удручающие. — Тут следует вспомнить о ещё одной критической ошибке, допущенной американскими штабистами, — сказал Парамон Нилыч. — Предполагалось, что после высадки в Нормандии и первых дней боёв потери в бронетехнике резко сократятся, а они, наоборот, увеличивались. Соответственно, боевые части снабжались запчастями по первоначальному плану, то есть совершенно недостаточно! А инструкция гласила: свинчивать запчасти с повреждённых танков нельзя, следует пользоваться только резервами рембаз дивизии. В итоге все предписания были позабыты, любой сильно повреждённый «Шерман» моментально списывали и разбирали, а не отправляли в тыл на капитальный ремонт. Это, кстати, тоже сильно сказывалось на статистике потерь. — Как это по-русски? Шапкозакидательство? Ведь можно было изучить данные советских союзников по потерям бронетехники во время наступления! В 1944 году СССР уже научился танковым прорывам и глубокому охвату! — Видимо, просто не обратили внимания или излишне рассчитывали на поддержку авиации, — развёл руками товарищ Котятко. — Ну и, наконец, перейдём к центральному вопросу — «Fury» и его аналоги против «Тигров». И не только «Тигров». Купер безжалостен: «Самая, пожалуй, мощная из собранных когда-либо сухопутных армий, поддержанная мощными группировками стратегической и тактической авиации, теряла темп и несла чудовищные потери… Происходило это потому, что её главное наступательное оружие, средний танк М4, в значительной степени уступал аналогичным типам боевых машин противника». Ладно бы «Шерманы», но Белтон Купер утверждает, — и у нас есть все основания ему доверять! — что лобовую броню «Тигра-II» не пробивала даже 155-миллиметровая нарезная пушка самоходки М12. Что уж говорить о танках M4! — Зато у американцев были другие преимущества, — возразил унтер-офицер. — Высокоподвижные оперативные группы с пехотой, вооружённые 81-миллиметровыми миномётами и самоходными гаубицами М7, способными поддержать в бою танки! — Но танковая дуэль один на один проигрывалась почти всегда. Описан случай, произошедший во время Арденнской операции. «Шерман» столкнулся нос к носу с «Пантерой», причём у германского танка башня была повёрнута на 90 градусов относительно противника. Пока немцы медленно разворачивали башню, американские танкисты успели произвести по лобовой броне три выстрела, получив три рикошета! Когда «Пантера» ответила, «Шерман» превратился в решето, выжил только командир... А в связи с крайне высокими потерями создалась острая нехватка танковых экипажей. — Это у американцев-то? — усмехнулся Ганс Шмульке. — С их почти неограниченными людскими резервами? Отсутствие в Германии обученных танкистов вполне объяснимо: конец войны, множество танкистов погибло, новых просто не успевали обучать... — Такая история кажется невероятной, но она была печальной реальностью. На пополнение в 3-ю танковую дивизию пришло 17 танков. «Из кадрового отдела прислали ещё 35 парней, лишь несколько часов тому назад сошедших в Антверпене с парохода и до сих пор не получивших никакого инструктажа. Мы спросили, сколько из них прежде имело дело с танками, оказалось, что никто. Большинство не то что никогда не были в танке — они даже не видели танка вблизи!» — И что же? — За несколько часов новичкам попытались объяснить, «что такое танк и как им пользоваться». Дали произвести по три выстрела. И отправили в бой. Было около трёх часов дня. В семь вечера Белтон Купер вернулся с рембазы в расположение 33-го танкового полка, куда были распределены новоприбывшие, и узнал, что из 17 новых машин подбиты 15. Узнать, выжил ли кто-нибудь из пополнения, Куперу не удалось... При всех недостатках кадровой политики в Красной армии, у нас такого не допускалось. — М-да, — покачал головой унтер-офицер. — Я и раньше-то знал, что путь американских танкистов от Омаха-бич до Эльбы вовсе не был лёгкой прогулкой, но никак не предполагал, что они сталкивались с такими невероятными трудностями и несли настолько катастрофические потери! — Было место и личному подвигу, причём некоторые случаи — ну просто из реалий Восточного фронта! — сказал Парамон Нилыч. — В районе Гастенрата единственный оставшийся в живых танкист обездвиженного «Шермана» целую ночь отбивался от немецкой пехоты, расстрелял все снаряды — причём сделал хитро: башня была заклинена, орудие направлено на покрытие шоссе. Как только к танку попытались подобраться немецкие пехотинцы, он выстреливал фугасом в землю, снаряд рикошетил и взрывался в воздухе, поражая солдат противника. До утра он отстреливался из всех видов оружия: сначала из пулемётов, потом из автомата и пистолета — а когда боеприпасы кончились, заперся в танке. По счастью, его успели спасти: к рассвету подоспела американская моторизованная пехота... — На войне как на войне, — философски заключил Ганс Шмульке. — Выходит, что приключения «Fury» — это вовсе не художественное преувеличение реальности, а скорее преуменьшение? Бывали истории пострашнее и похуже? — Выходит, так, — подтвердил комиссар. — Война вообще очень тяжёлая работа.   * * *   Любой интересующийся историей применения танков «Шерман» в армии США в период 1944–1945 годов может подробно ознакомиться с описанными здесь событиями в книге Белтона Я. Купера ««Смертельные ловушки. Выживание американской бронетанковой дивизии во Второй мировой войне», перевод на русский язык, изд. «Эксмо», 2007 г.   © А. Мартьянов. 2014.