Примеренные генералы

Remarque: Примеренные генералы

10 июля 1940 года, Вашингтон
Начальник штаба армии Соединенных Штатов, генерал Джордж Маршалл, расхаживал по кабинету, заложив руки за спину. Время от времени он останавливался и вскидывал глаза на американский флаг, мирно дремлющий в углу.
— Успех блицкрига в Польше не может больше оставлять нас слепыми и глухими к тому, что происходит в Европе! — высказался он наконец. — Уже сейчас понятно, что эту войну выиграют танки. И наша задача, господа, — он резко развернулся в сторону своих собеседников: генерала Чаффи, полковника Паттона и члена Военного Департамента Генерального штаба генерала Фрэнка Эндрюса, — создать в нашей стране самые механизированные в мире войска. Лучше, чем у немцев, русских и уж тем более французов!
Бригадный генерал Эдна Романцо Чаффи — любимый в армии, спокойный, умный командир, — негромко, но с явственно ощутимым нажимом в голосе произнес:
— А между тем у нас в общей сложности около четырехсот танков, и все они находятся в подчинении у пехоты...
Маршалл выдержал выразительную паузу.
Горечь в тоне Чаффи была вполне понятна.
О необходимости реорганизации танковых частей таким образом, чтобы они стали самостоятельным родом войск, говорили уже давно. Чуть ли не с самого окончания Первой мировой.
Однако в 1920 году Конгресс подчинил танки пехоте. Особая танковая комиссия в аппарате командующего пехотой координировала разработку новых машин и применение уже имеющихся.
В 1931 году комиссия по механизации кавалерии пыталась «заниматься танками», но — кто сказал, что молодое американское общество не консервативно? — все это застряло на уровне танков Первой мировой и далеко не продвинулось.
— Я намерен разорвать пехотную удавку на горле танкистов, — медленно чеканя каждое слово произнес Маршалл. — В Александрии, штат Луизиана, будет создана школа танковых войск. Вы, Чаффи, назначаетесь командующим танковыми силами. Вам следует немедленно изъять все бронетанковые подразделения из состава пехотных и кавалерийских частей и сформировать две танковые дивизии.
Он объяснил план подробнее: предполагается для начала создать подразделение, куда войдут как танки, так и механизированная кавалерия.
— Нужны грамотные командиры, и срочно, — предупредил Чаффи.
— Предложения? — быстро спросил Маршалл.
Все взоры обратились к полковнику Паттону, который с двадцатого года служил в кавалерии.
— Думаю, следует призвать бывших танковых командиров времен Первой мировой, — чуть улыбнулся Чаффи.
— Кровь и потроха! — вырвалось у Паттона по старой привычке. — Давно пора.
Маршалл кивнул ему:
— Назначаетесь в Форт Беннинг в качестве командира танковой дивизии. Покажете «кровь и потроха», сейчас настало для этого самое время.
— С вашего разрешения, генерал, — возразил полковник Джордж Паттон, — танковой дивизии не требуются кровь и потроха, зато необходимы будут кровь и мозги.
— Отлично сказано, — кивнул Маршалл. — Начало положено, господа, действуйте. Скоро нам потребуется очень много танков. Для начала, предполагаю, около тысячи. При этом выпуск новых машин следует довести до десяти штук в день.
— Какой танк примем на вооружение? — деловито заговорил Паттон.
Подал голос Чаффи, и по его тону слышно было, что он уже некоторое время всерьез раздумывал над вопросом:
— Лучше всего подойдет средний танк М2А1 образца 1939 года.
— Но ведь он несколько устарел, — заметил Маршалл.
— При всем уважении, сэр, — возразил Чаффи, — другого танка у нас пока нет.
28 августа 1940 года, Вашингтон
Генерал Чаффи выглядел настроенным весьма решительно.
Он показал Маршаллу новый проект.
— Я считаю, что мы должны отозвать заказ на тысячу танков М2А1 — все-таки они устаревшие. И, по нашему мнению, слабо вооружены.
— Предложения? — Маршалл улыбнулся. Он знал, что Чаффи не явится без конструктивной идеи.
— Несколько месяцев велись ожесточенные дискуссии на тему: возможно ли вооружить этот танк 75-миллиметровым орудием, — ответил Чаффи. — Результатом стало появление проекта нового танка.
— Его нет в планах, — нахмурился Маршалл. — Время поджимает, дорога каждая минута, и мы не можем позволить себе начать выпуск внепланового танка.
— Мы не можем позволить себе бесполезный, слабый и устаревший танк! — ответил Чаффи. — Новая машина, М3...
— Нужно красивое личное имя, — перебил Маршалл. — Такое, чтобы звало на борьбу, воодушевляло, а не просто оставалось индексом.
Чаффи понял, что победил. Маршалл загорелся идеей нового танка.
9 сентября 1940 года, пригород Детройта
Генерал Маршалл позволил оркестру доиграть и перерезал ножницами ленточку.
Работы по строительству танкового завода «Крейслер» были открыты.
Маршалл позволил себе легкую улыбку, вспоминая, как поначалу «Крейслер» хотели отказаться от производства танков, считая, что больше заработают на поставке в армию автомобилей. Но их мнение резко изменилось, когда они узнали, какую сумму выделяет правительство США на этот заказ.
Строительство нового — танкового — завода также субсидировало правительство.
Времени в обрез, а танков требуется много, очень много.
11 апреля 1941 года, Абердинский полигон
Новый танк М3, получивший вдохновляющее имя «Генерал Ли», предстал перед комиссией.
Маршалл с удовольствием отметил в первую очередь наличие того самого 75-миллиметрового орудия, с которого и началась, собственно, жизнь нового танка.
Оно было установлено в литом бортовом спонсоне по правому борту корпуса.
Внешне танк выглядел... успокаивающе. Знакомо. Как в «старые добрые времена» Первой мировой.
— Танк в первую очередь представляет собой подвижный дот, — высказался один из конструкторов. — Мы исходили именно из этого положения.
В литой поворотной башне, сдвинутой к левому борту, было смонтировано 37-миллиметровое орудие, спаренное с пулеметом. Еще один пулемет находился в маленькой башенке сверху.
— Насколько хорошо он защищен? — спросил Маршалл.
Паттон уже успел исследовать новую машину и тоном знатока отвечал:
— Лобовая броня — два дюйма, бортовая и кормовая — по полтора. Крыша корпуса — полдюйма. Передняя плита, как видите, установлена под углом в шестьдесят градусов к горизонту, боковые и задние — вертикально.
— Похож на те танки, которые были тогда? — вдруг спросил Маршалл.
Паттон кивнул и тотчас добавил:
— Но он гораздо лучше. Крепче! Мощнее! — Он сжал кулак.
— И гораздо удобнее для экипажа, — подал голос один из инженеров.
Паттон посмотрел на него с легким удивлением, как будто не ожидал вмешательства, да еще по столь пустяковому поводу, как «удобства для экипажа».
— Изнутри корпус оклеен губчатой резиной — это предохраняет личный состав от мелких осколков брони, — продолжал инженер. — Боевое отделение сравнительно просторное. Люки, как вы можете видеть, сверху и в пулеметной башне. По бортам установлены двери. Это обеспечивает быструю посадку экипажа и удобную эвакуацию раненых.
— И снижает прочность корпуса, — проворчал Паттон.
— И еще об удобстве, — упорно гнул свою линию инженер. — У каждого члена экипажа имеются смотровые щели, амбразуры для стрельбы из личного оружия, защищенные броневыми козырьками.
— Общий вес танка? — уточнил Маршалл и вынул блокнот. Ему хотелось сделать заметки, над которыми подумать потом, в тиши кабинета.
— 27 тонн. Максимальная скорость — двадцать шесть миль в час. — Инженер не стал акцентировать внимание комиссии на том, что двигатель работал на высокооктановом бензине и, следовательно, отличался высокой пожароопасностью. Замены для «Райт Континенталь» в 340 лошадиных сил все равно пока нет.
— Ходовая часть, как можно видеть, представляет собой резинометаллическую гусеницу, поддерживаемую тремя тележками на борт. Гусеницы имеют по 158 траков — резиновых пластин с запрессованным внутри них металлическим каркасом. Через каркас проходят две металлические трубчатые оси, на которые, в свою очередь, надеваются скобы с клыком, соединяющие траки в гусеницу.
Неугомонный Паттон опять вмешался:
— Место командира в башне тридцатисемимиллиметрового орудия, — он показал рукой, — он ведет наблюдение из малой башенки и, при необходимости, открывает огонь из пулемета.
По виду Паттона можно было предположить, что мысленно он уже занял это место.
— Рядом наводчик этого же орудия, ниже, по центру машину, — заряжающий. Внутри спонсона — наводчик 75-миллиметрового орудия, рядом с ним, в корпусе танка, — заряжающий. Водитель — слева. Кстати, он тоже может вести огонь из курсовых пулеметов. Всего — шесть человек.
— Кстати, — задумчиво проговорил Маршалл, — есть вероятность, что мы начнем поставлять машины в Англию.
— И что? — пожал плечами Паттон.
— А водитель сидит слева... Смогут ли англичане освоить подобный танк?
Паттон передернул плечами:
— Еще из-за всяких британских глупостей переделывать танк! Много чести им будет.
16 мая 1941 года, Детройт
Комиссия из Великобритании прибыла в Соединенные Штаты вскоре после утверждения положения о ленд-лизе.
— Мы были вынуждены оставить большую часть нашего вооружения во Франции при эвакуации Дюнкерка, — глава комиссии открыто признал то, что и без того было известно всему миру (но для британцев подобное признание представляло определенную психологическую сложность). — Вследствие этого нам необходимо выбрать лучшее из американской бронетанковой техники... Мы уполномочены приобрести опытные разработки. За наличные, — прибавил британец, отлично зная, как в Соединенных Штатах ценят такое намерение.
— Танк М3, — предложил Маршалл. — Наш новейший и, думаю, наиболее вооруженный на нынешний момент — во всем мире, — он подчеркнул последние слова. — Думаю, нам следует немедленно отправиться на завод и посмотреть на него «живьем».
После ознакомительной поездки английские военные остались довольны.
— Однако для наших нужд следует внести кое-какие модификации, — выдвинули они свои требования. — Мы бы хотели установить новую башню, отказаться от верхней пулеметной башенки, установить английское радиооборудование.
Англичане весьма трепетно относились к своему радиооборудованию, что было также общеизвестно.
— А место водителя? — улыбнулся Маршалл.
— Стоит ли из-за такой мелочи переконструировать танк! — воскликнул британский вояка.
И прибавил:
— Да, но вот название... Видите ли, этот ваш генерал Ли, — он, наверное, американский герой, но хотелось бы кого-нибудь более... прогрессивного.
— Никаких проблем, — ответил Маршалл, не моргнув глазом. — Британскую модель танка М3 вполне можно назвать «Генерал Грант» — в честь командующего силами северян в той же войне. В конце концов, это были благородные противники, достойные друг друга.
«И перекомпоновывать танк для этого тоже не придется», — подумал Маршалл, но вслух этого произносить не стал...
Читать новость на портале.