Первый из первых
Дата: 04.12.2012 13:00:24
Remarque: Первый из первых
20 декабря 1914 года, Лондон
Премьер-министр Асквит задумчиво постукивал пальцами по листкам, аккуратно сложенным в папку.
— Этот капитан Хэнки, следует признаться, умеет задеть за живое, — проговорил он.
Меморандум, составленный секретарем комитета обороны, капитаном Морисом Хэнки, выглядел убедительно и, в отличие от иных армейских «прожектов», обладал бесценной, чисто британской особенностью: здравомыслием.
Речь шла преимущественно о пулеметах.
Еще один вклад Великобритании в прогресс — пулеметы. В 1898 году лорд Китченер, ныне всемогущий военный министр, разгромил армию махдистов. Это произошло в верховьях Нила... Именно тогда Англия впервые применила пулеметы. Фанатики бросались вперед и погибали под английскими пулями.
Воистину прекрасное в своей смертоносности оружие.
Боже, храни Англию и короля! Ведь это же самое оружие может быть повернуто против британских войск. Что, если английским солдатам придется идти в атаку на пулеметы врага?
Капитан Хэнки предлагал построить бронированный перевозчик пулеметов. На гусеничном ходу. Собственно, он выражался в терминах военно-морского флота: гусеничные «сухопутные крейсеры» (вооруженные пушками) и легкие «сухопутные истребители» (вооруженные пулеметами).
Любопытно. И, пожалуй, умно. Стоит показать документ Первому лорду Адмиралтейства — Уинстону Черчиллю.
Асквит вызвал секретаря и приказал связаться с Черчиллем.
— Скажите лорду Адмиралтейства, что это срочно, — прибавил он.
Декабрь 1914 года, Лондон
Черчилль свистнул собачке, и маленький веселый мопс запрыгнул на руки хозяину.
— Ничто так не утешает, как собачья преданность, — пояснил лорд Адмиралтейства. — А я чертовски измотан... Поэтому, сэр, если это возможно, избавьте меня от мелко исписанных бумаг.
— Вы как всегда остроумны, сэр, — отозвался премьер-министр. — Я принес вам бумагу, но могу сообщить и на словах: речь идет о бронированном перевозчике пулеметов.
— О! — молвил Черчилль. — Любопытно. Да, сэр, вы, несомненно, по адресу. Я как раз занимаюсь бронированными машинами. Наши авиабазы под Дюнкерком — я имею в виду авиабазы военно-морских сил, — нуждаются в хорошем прикрытии.
— Колесный транспорт всегда привязан к дорогам, — произнес премьер-министр. — К сожалению, это приводит к неизбежным ограничениям. Но Хэнки говорит о машинах на гусеничном ходу...
— Я работал над проблемой оборудования бронированных машин приспособлениями для наведения мостов, — сказал Черчилль. Собачка на коленях у лорда Адмиралтейства зевнула. — Необходимо дать им возможность переправляться через окопы, преодолевать взорванные участки дороги.
— Мне известна ваша инициатива, — проговорил Асквит. Он вынул из кармана платок, протер лоб, покрытый испариной.
В кабинете было прохладно, но Асквит заметно нервничал. Речь шла о вещах слишком важных. Непонятно, как Черчиллю удается сохранять невозмутимость. Притворяется, конечно. Но очень успешно притворяется.
— Да, я предложил конструкцию особенного транспортного средства с паровым двигателем на основе гусеничной системы Холта, — бросил Черчилль. — Что годится для американских фермеров, то сгодится и для английских солдат... Только наш «трактор» способен нести на себе защитную броню и пулеметы.
— Вас поддержал начальник управления фортификационных работ, — добавил премьер-министр. — Как вам это удалось?
— Скажем так, я его уломал, — едва заметно улыбнулся Черчилль.
12 января 1915 года, Лондон
Первый лорд Адмиралтейства отбросил скомканную газету и яростно вцепился зубами в сигару.
К счастью, сейчас его никто не видел.
— Бог ты мой, какие потери!
Наступление у Басси закончилось катастрофой. Пулеметный огонь и проволочные заграждения сыграли роковую для английских солдат роль.
— Что дальше? Глубже закапываться в землю? Нет, нужен какой-то прорыв, принципиальное новшество!..
7 июня 1915 года, Лондон, военное министерство
— Вы уже прочли доклад подполковника Суинтона? — обратился фельдмаршал сэр Джон Френч к Черчиллю. — Весьма любопытно.
Черчилль молчал, сохраняя непроницаемое выражение лица.
Гениальные мысли посещают сразу нескольких человек одновременно. Такова воля Провидения. Провидение не лыком шито и не отдает хорошие идеи на волю случая. Как ни парадоксально это звучит. Если из игры выйдет один творец гениальной идеи, его место тотчас займет другой. А Уинстон Черчилль проследит за тем, чтобы идея воплотилась в жизнь. Вот так-то.
Он вздохнул и позволил себе едва заметную улыбку:
— О да, доклад Суинтона чрезвычайно содержателен. Его мысль о создании «истребителя пулеметов» весьма содержательна. И очень кстати. Учитывая наши недавние потери.
— Оставим прошлое в прошлом и подумаем о будущем! — прервал сэр Джон Френч.
Черчилль пожал плечами:
— Когда-то мы сожалели о бедных дервишах, которые безоружными мчались на наши пулеметы. Как бы эта снисходительная жалость не обернулась против нас самих!
— Английские солдаты больше не будут беззащитны, — холодно отрезал фельдмаршал Френч. — Об этом мы позаботимся. И, кстати, информацию о предложении подполковника Суинтона следует хранить в строжайшей тайне.
Он опустил глаза на листок, лежавший перед ним на столе.
— «Эти машины должны быть построены тайно, на родине, и их существование не должно быть обнаружено до того, как все будет готово. Не должно быть никаких предварительных испытаний с участием нескольких машин — результатом их явится разоблачение плана».
— Здраво, — буркнул Черчилль.
Один из чиновников министерства задал вопрос, вертевшийся на языке у многих:
— В чем принципиальное новшество предлагаемой машины? В феврале нынешнего года мы уже проводили эксперимент по преодолению препятствий тяжело нагруженным трактором «Холт».
Черчилль уставился в окно. «Что годится для американского фермера, то годится и для английского солдата». Не сработало. А раз так — то об этом лучше забыть.
Бестактный чиновник, однако, предпочел закончить фразу:
— Полная неудача этих испытаний привела нас к мысли об отказе от постройки «сухопутных кораблей», как назывались эти странные тракторы. «Об этом не может быть и речи», — так, кажется, звучала формулировка? Так почему же мы возвращаемся к прежней затее?
— Потому что если мы не примем никаких мер против колючей проволоки и пулеметов, мы сгнием в окопах, — сказал Черчилль.
При виде мрачного лица лорда Адмиралтейства никто даже подумать не посмел о том, что сам-то Уинстон Черчилль нигде гнить не собирается...
2 февраля 1916 года,
Лейтенант Королевского флота Уилсон с восторгом смотрел на свой «танк». Именно так решено было назвать грозную боевую машину. В целях конспирации. Немцы нипочем не догадаются, о каких это «баках», «цистернах» или даже «бочках» идет речь!
Военный министр лорд Китченер скептически поднял брови. Его знаменитые усы встопорщились. Демонстрация новой машины казалась ему пустой тратой времени.
— Я отказываюсь верить в то, что войну можно выиграть при помощи машин, которые так легко может подбить вражеская артиллерия! — произнес он.
Ветер трепал концы его белого шарфа. Хотелось курить, но при такой погоде трудно было зажечь спичку.
Подполковник Суинтон, однако, был полон энтузиазма.
«И не холодно ему», — неприязненно думал Китченер, наблюдая за раскрасневшимся, источающим энергию Суинтоном.
— Перед нами — модель машины в натуральную величину. Мы называем ее «Mother». Прошу обратить внимание на интересную ромбовидную форму машины, на гусеницы, обегающие снаружи вокруг корпуса. Пробные стрельбы мы производили в январе по стальной пластине с использованием немецких пулеметов.
— А как «оно» ездит? — сквозь зубы вопросил Китченер.
По лицу Суинтона было ясно, что он не сразу понял, к чему относится это пренебрежительное «it», «оно».
Наконец подполковник ответил:
— Для пробной обкатки мы подготовили участок земли. Оборудовали на нем препятствия, соответствующие немецким оборонительным сооружениям. Наши офицеры высоко оценивают эту машину.
Лейтенант, на которого обратились взоры присутствующих высоких особ, слегка покраснел и быстро кивнул:
— Абсолютно точно!
— Я также считаю, — продолжал Суинтон, — необходимым использовать эти машины в больших количествах. Вероятность успеха танковой атаки заключается прежде всего в их новизне. Поэтому не следует вводить машины в действие малыми группами — по мере их производства. Напротив! Самый факт их существования надлежит сохранять в строжайшей тайне. А когда все будет готово к началу крупной операции — действовать всей массой, объединившись с наступающей пехотой. Так мы сможем прорвать фронт.
Для начала Суинтону требовалось прорвать другой «фронт» — недоверие военного министра. Но в конце концов, Китченер бросил:
— Какова, по-вашему, будет максимальная скорость продвижения этих машин?
— Приблизительно двенадцать миль за день. Главная наша цель — захват вражеской артиллерии. Я убежден в том, что именно артиллерия будет наиболее опасным противником нового оружия.
Лорд Китченер посмотрел, как тяжелая ромбовидная машина ездит по полигону, одолевает окопы и рвет колючую проволоку. Но очевидно было, что военный министр убежден в полезности изобретения лишь отчасти.
— Мы предоставим вам предварительный заказ, скажем, на сорок танков, — бросил он наконец.
Типично британское решение — компромисс. Пусть так.
Март 1916 года, лагерь «Сиберия» (Бисли)
Полковник Суинтон — теперь уже полковник — прошелся вдоль строя подчиненных.
Многих офицеров он знал в лицо. Вот майор Уилсон — еще недавно лейтенант Королевского флота. Он уже занимался разработкой танков.
А вот другой перспективный командир — майор Стерн, тоже в недавнем прошлом лейтенант — Добровольческих резервов Королевского флота.
Большинство — офицеры и рядовые — обучены владеть пулеметом. Что немаловажно.
Из ста пятидесяти танков (стараниями очень энергичного Суинтона заказ был увеличен) половина была оснащена двумя пушками и тремя пулеметами. Вторая половина танков несла только пулеметы.
Армейское остроумие уже окрестило эти танки «мужской» и «женской» особями. «Мужская», с пушкой, выполняет более тяжелую работу, действуя против пулеметных гнезд врага, ну а прекрасной половине, с пулеметами, достается задача полегче — против живой силы противника...
Читать на портале.
20 декабря 1914 года, Лондон
Премьер-министр Асквит задумчиво постукивал пальцами по листкам, аккуратно сложенным в папку.
— Этот капитан Хэнки, следует признаться, умеет задеть за живое, — проговорил он.
Меморандум, составленный секретарем комитета обороны, капитаном Морисом Хэнки, выглядел убедительно и, в отличие от иных армейских «прожектов», обладал бесценной, чисто британской особенностью: здравомыслием.
Речь шла преимущественно о пулеметах.
Еще один вклад Великобритании в прогресс — пулеметы. В 1898 году лорд Китченер, ныне всемогущий военный министр, разгромил армию махдистов. Это произошло в верховьях Нила... Именно тогда Англия впервые применила пулеметы. Фанатики бросались вперед и погибали под английскими пулями.
Воистину прекрасное в своей смертоносности оружие.
Боже, храни Англию и короля! Ведь это же самое оружие может быть повернуто против британских войск. Что, если английским солдатам придется идти в атаку на пулеметы врага?
Капитан Хэнки предлагал построить бронированный перевозчик пулеметов. На гусеничном ходу. Собственно, он выражался в терминах военно-морского флота: гусеничные «сухопутные крейсеры» (вооруженные пушками) и легкие «сухопутные истребители» (вооруженные пулеметами).
Любопытно. И, пожалуй, умно. Стоит показать документ Первому лорду Адмиралтейства — Уинстону Черчиллю.
Асквит вызвал секретаря и приказал связаться с Черчиллем.
— Скажите лорду Адмиралтейства, что это срочно, — прибавил он.
Декабрь 1914 года, Лондон
Черчилль свистнул собачке, и маленький веселый мопс запрыгнул на руки хозяину.
— Ничто так не утешает, как собачья преданность, — пояснил лорд Адмиралтейства. — А я чертовски измотан... Поэтому, сэр, если это возможно, избавьте меня от мелко исписанных бумаг.
— Вы как всегда остроумны, сэр, — отозвался премьер-министр. — Я принес вам бумагу, но могу сообщить и на словах: речь идет о бронированном перевозчике пулеметов.
— О! — молвил Черчилль. — Любопытно. Да, сэр, вы, несомненно, по адресу. Я как раз занимаюсь бронированными машинами. Наши авиабазы под Дюнкерком — я имею в виду авиабазы военно-морских сил, — нуждаются в хорошем прикрытии.
— Колесный транспорт всегда привязан к дорогам, — произнес премьер-министр. — К сожалению, это приводит к неизбежным ограничениям. Но Хэнки говорит о машинах на гусеничном ходу...
— Я работал над проблемой оборудования бронированных машин приспособлениями для наведения мостов, — сказал Черчилль. Собачка на коленях у лорда Адмиралтейства зевнула. — Необходимо дать им возможность переправляться через окопы, преодолевать взорванные участки дороги.
— Мне известна ваша инициатива, — проговорил Асквит. Он вынул из кармана платок, протер лоб, покрытый испариной.
В кабинете было прохладно, но Асквит заметно нервничал. Речь шла о вещах слишком важных. Непонятно, как Черчиллю удается сохранять невозмутимость. Притворяется, конечно. Но очень успешно притворяется.
— Да, я предложил конструкцию особенного транспортного средства с паровым двигателем на основе гусеничной системы Холта, — бросил Черчилль. — Что годится для американских фермеров, то сгодится и для английских солдат... Только наш «трактор» способен нести на себе защитную броню и пулеметы.
— Вас поддержал начальник управления фортификационных работ, — добавил премьер-министр. — Как вам это удалось?
— Скажем так, я его уломал, — едва заметно улыбнулся Черчилль.
12 января 1915 года, Лондон
Первый лорд Адмиралтейства отбросил скомканную газету и яростно вцепился зубами в сигару.
К счастью, сейчас его никто не видел.
— Бог ты мой, какие потери!
Наступление у Басси закончилось катастрофой. Пулеметный огонь и проволочные заграждения сыграли роковую для английских солдат роль.
— Что дальше? Глубже закапываться в землю? Нет, нужен какой-то прорыв, принципиальное новшество!..
7 июня 1915 года, Лондон, военное министерство
— Вы уже прочли доклад подполковника Суинтона? — обратился фельдмаршал сэр Джон Френч к Черчиллю. — Весьма любопытно.
Черчилль молчал, сохраняя непроницаемое выражение лица.
Гениальные мысли посещают сразу нескольких человек одновременно. Такова воля Провидения. Провидение не лыком шито и не отдает хорошие идеи на волю случая. Как ни парадоксально это звучит. Если из игры выйдет один творец гениальной идеи, его место тотчас займет другой. А Уинстон Черчилль проследит за тем, чтобы идея воплотилась в жизнь. Вот так-то.
Он вздохнул и позволил себе едва заметную улыбку:
— О да, доклад Суинтона чрезвычайно содержателен. Его мысль о создании «истребителя пулеметов» весьма содержательна. И очень кстати. Учитывая наши недавние потери.
— Оставим прошлое в прошлом и подумаем о будущем! — прервал сэр Джон Френч.
Черчилль пожал плечами:
— Когда-то мы сожалели о бедных дервишах, которые безоружными мчались на наши пулеметы. Как бы эта снисходительная жалость не обернулась против нас самих!
— Английские солдаты больше не будут беззащитны, — холодно отрезал фельдмаршал Френч. — Об этом мы позаботимся. И, кстати, информацию о предложении подполковника Суинтона следует хранить в строжайшей тайне.
Он опустил глаза на листок, лежавший перед ним на столе.
— «Эти машины должны быть построены тайно, на родине, и их существование не должно быть обнаружено до того, как все будет готово. Не должно быть никаких предварительных испытаний с участием нескольких машин — результатом их явится разоблачение плана».
— Здраво, — буркнул Черчилль.
Один из чиновников министерства задал вопрос, вертевшийся на языке у многих:
— В чем принципиальное новшество предлагаемой машины? В феврале нынешнего года мы уже проводили эксперимент по преодолению препятствий тяжело нагруженным трактором «Холт».
Черчилль уставился в окно. «Что годится для американского фермера, то годится и для английского солдата». Не сработало. А раз так — то об этом лучше забыть.
Бестактный чиновник, однако, предпочел закончить фразу:
— Полная неудача этих испытаний привела нас к мысли об отказе от постройки «сухопутных кораблей», как назывались эти странные тракторы. «Об этом не может быть и речи», — так, кажется, звучала формулировка? Так почему же мы возвращаемся к прежней затее?
— Потому что если мы не примем никаких мер против колючей проволоки и пулеметов, мы сгнием в окопах, — сказал Черчилль.
При виде мрачного лица лорда Адмиралтейства никто даже подумать не посмел о том, что сам-то Уинстон Черчилль нигде гнить не собирается...
2 февраля 1916 года,
Лейтенант Королевского флота Уилсон с восторгом смотрел на свой «танк». Именно так решено было назвать грозную боевую машину. В целях конспирации. Немцы нипочем не догадаются, о каких это «баках», «цистернах» или даже «бочках» идет речь!
Военный министр лорд Китченер скептически поднял брови. Его знаменитые усы встопорщились. Демонстрация новой машины казалась ему пустой тратой времени.
— Я отказываюсь верить в то, что войну можно выиграть при помощи машин, которые так легко может подбить вражеская артиллерия! — произнес он.
Ветер трепал концы его белого шарфа. Хотелось курить, но при такой погоде трудно было зажечь спичку.
Подполковник Суинтон, однако, был полон энтузиазма.
«И не холодно ему», — неприязненно думал Китченер, наблюдая за раскрасневшимся, источающим энергию Суинтоном.
— Перед нами — модель машины в натуральную величину. Мы называем ее «Mother». Прошу обратить внимание на интересную ромбовидную форму машины, на гусеницы, обегающие снаружи вокруг корпуса. Пробные стрельбы мы производили в январе по стальной пластине с использованием немецких пулеметов.
— А как «оно» ездит? — сквозь зубы вопросил Китченер.
По лицу Суинтона было ясно, что он не сразу понял, к чему относится это пренебрежительное «it», «оно».
Наконец подполковник ответил:
— Для пробной обкатки мы подготовили участок земли. Оборудовали на нем препятствия, соответствующие немецким оборонительным сооружениям. Наши офицеры высоко оценивают эту машину.
Лейтенант, на которого обратились взоры присутствующих высоких особ, слегка покраснел и быстро кивнул:
— Абсолютно точно!
— Я также считаю, — продолжал Суинтон, — необходимым использовать эти машины в больших количествах. Вероятность успеха танковой атаки заключается прежде всего в их новизне. Поэтому не следует вводить машины в действие малыми группами — по мере их производства. Напротив! Самый факт их существования надлежит сохранять в строжайшей тайне. А когда все будет готово к началу крупной операции — действовать всей массой, объединившись с наступающей пехотой. Так мы сможем прорвать фронт.
Для начала Суинтону требовалось прорвать другой «фронт» — недоверие военного министра. Но в конце концов, Китченер бросил:
— Какова, по-вашему, будет максимальная скорость продвижения этих машин?
— Приблизительно двенадцать миль за день. Главная наша цель — захват вражеской артиллерии. Я убежден в том, что именно артиллерия будет наиболее опасным противником нового оружия.
Лорд Китченер посмотрел, как тяжелая ромбовидная машина ездит по полигону, одолевает окопы и рвет колючую проволоку. Но очевидно было, что военный министр убежден в полезности изобретения лишь отчасти.
— Мы предоставим вам предварительный заказ, скажем, на сорок танков, — бросил он наконец.
Типично британское решение — компромисс. Пусть так.
Март 1916 года, лагерь «Сиберия» (Бисли)
Полковник Суинтон — теперь уже полковник — прошелся вдоль строя подчиненных.
Многих офицеров он знал в лицо. Вот майор Уилсон — еще недавно лейтенант Королевского флота. Он уже занимался разработкой танков.
А вот другой перспективный командир — майор Стерн, тоже в недавнем прошлом лейтенант — Добровольческих резервов Королевского флота.
Большинство — офицеры и рядовые — обучены владеть пулеметом. Что немаловажно.
Из ста пятидесяти танков (стараниями очень энергичного Суинтона заказ был увеличен) половина была оснащена двумя пушками и тремя пулеметами. Вторая половина танков несла только пулеметы.
Армейское остроумие уже окрестило эти танки «мужской» и «женской» особями. «Мужская», с пушкой, выполняет более тяжелую работу, действуя против пулеметных гнезд врага, ну а прекрасной половине, с пулеметами, достается задача полегче — против живой силы противника...
Читать на портале.
Первый из первых