Альтернатива

Remarque: Альтернатива
— Вот честное слово, обидно, — заявил Ганс Шмульке, разглядывавший «Стальной ужас Эльзаса» или в просторечии танк FCM 2C. Огромный, неслыханно страшный даже для французской ветки и, как показывали тестовые заезды, абсолютно бестолковый. — Это ведь разработка времен Первой мировой войны, проект 1917 года! Спрашивается: почему у лягушатников танки Первой мировой есть, а у нас, у русских или американцев — нет?
Участвовавшая в закрытом тесте компания — сам унтер-офицер Шмульке, Вася с Т-44 и командир ИС-4 товарищ Сухов, — прогуливались по павильону, где разработчики выставили машины не запущенные в массовое производство, а так же прототипы, существовавшие пока в единственном экземпляре.
Обсуждавшийся FCM 2C, по подтвержденным данным, планировался выпускаться в качестве премиумного тяжа. Ибо ни в одну из нормальных веток развития танк не вписывался, да и вообще был своего рода уникумом, побившим многие рекорды, ранее считавшиеся неоспоримыми:
— Будете смеяться, — заметил товарищ Сухов, — но эта штуковина окажется покрупнее такого абсолютного чемпиона как «Маус». Силуэт оценили? Единственный в истории танк с максимальным совокупным метрическим размером. На десять сантиметров длиннее «Мышки», и на полметра выше. Полегче, конечно, да и броня картон, однако надо видеть разницу между танком спроектированным в 1917 году и машиной от 1944 года!
— Судя по тем страшилищам, которые мы видим каждый день в рандомных боях, — проворчал Вася, — французским инженерам даже в 1945 не объяснили, что Первая мировая давно кончилась, да и Вторая на исходе! Хорошо, согласен, «BDSM-ведро», он же BDR G1, проектировался еще в 1938 году — можно было допустить ошибки. Но посмотрите на ARL 44 или AMX-1945! Заметим, у всех воюющих держав, даже у американцев, к этому времени давно была нормальная бронетехника! А французов угораздило воткнуть башни с тяжелыми орудиями на шасси B1 bis разработки 1930 года!
— Вот и я к этому же клоню, — воодушевленно подхватил Ганс Шмульке. — Смотрите сами: большинство используемых у нас моделей относятся ко Второй мировой или проектам, появившимся сразу по окончанию войны — ИС-7 например. Лягушатникам позволили кататься на аппаратах позднейших времен, вплоть до шестидесятых годов, поскольку они безнадежно отстали в области танкостроения... Но почему, — спрашивается, почему?! — машины Первой мировой представлены исключительно малышами вроде МС-1, FT-17 или этим вот полифемом, при одном взгляде на который хочется рыдать?
— Мысль неплохая, — товарищ Сухов пожал плечами. — Вы же общаетесь с господином Storm’ом? Вот и подайте идею: отдельный кластер для всяческой архаики. Уверен, отыщется немало любителей покататься на английских «ромбах» или каких-нибудь там «Сен-Шамонах». Отличная альтернатива.
— Я, собственно, зачем вас сюда привел, — заговорщицким шепотом сказал Ганс Шмульке. — Хочу кое-что показать. Попрошу следовать за мной.
Позади остался строй новых американских ПТ-САУ и доселе не запущенные в серию немецкие образцы вроде «Эмиля», «Насхорна» или «Бруммбара». В дальнем темном углу ангара возвышалось нечто, укрытое брезентом — судя по угадывающимся формам и выглядывающим из-под чехла узким гусеницам, несомненный танк.
— Аккуратненько снимем брезент, — Шмульке потянул за тросик с видом фокусника, извлекающего кролика из шляпы. — И увидим...
— Железный капут мы увидим, — не раздумывая определил Вася. — Это на таком твой дедушка в Африке зусулов гонял?
— И ты, Брут? — вздохнул Шмульке. — Это недобросовестные сплетни, распускаемые завистниками: не был мой дедушка ни в какой Африке! Никогда! А это, смею заметить, первый немецкий серийный танк — Sturmpanzerwagen A7V образца 1917 года! Красавец, а?
— Да уж, — чуть растерянно сказал товарищ Сухов. — Как его в те времена именовали? «Тяжелая походная кухня»? На минуточку: сколько орудий?
— Одно, в спонсоне, — сказал унтер-офицер. — Тумбовая пушка Максима-Норденфельдта 57 миллиметров. И пять пулеметов.
— Экипаж? — невинным тоном поинтересовался Вася.
— Э-э... В общем-то, восемнадцать человек, — смутился Ганс Шмульке. — Да, понятно, обучать всех за серебро, а тем более за голду, выйдет накладно... Кроме того, отдельные модули и расходники меня смущают, откровенно говоря. Вот посмотрите, кольчужная маска для танкиста, предназначалась для защиты лица от капель раскаленного свинца при работе с пулеметами.
Унтер-офицер протянул Васе жутковатого вида «намордник» с завязочками на затылке, металлическими шторками на глазницах и кольчатой «бородкой». Наводчик с Т-44 только крякнул изумленно.
— Получается, это не танк, а ПТ, — догадался товарищ Сухов. — Вроде «Горбатой горы» M3 Lee! Угол горизонтального обстрела сколько? 50 градусов? Поздравляю, герр унтер-офицер — отличная, отличная альтернатива! Воображаю себе эпическую битву A7V с английским Mark I и французским Schneider CA1. Контузия двенадцати членов экипажа из восемнадцати — как вам? Три километра в час при подъеме по склону — тоже неплохо! А уж с новой физикой переворачиваться вы будете на каждом холмике из-за неудачно расположенного центра тяжести. Желаю удачи, Шмульке! Она вам понадобится!
— Так это всего-навсего прототип, — приуныл унтер-офицер. — Остается надеяться, что для кластера Первой мировой будут выпускать и более продвинутые модели — допустим, Sturmpanzerwagen «Oberschlesien», по тем временам исключительно прогрессивная машина, с вращающейся башней и двумя пулеметными башенками. Первый в истории многобашенный танк!..
— Все это замечательно, — снисходительно улыбнулся товарищ Сухов. — Однако в настоящий момент эпоха Первой мировой неактуальна. С физикой бы разобраться... Пойдемте на полигон, тест в самом разгаре, а мы тут отдыхаем.
— В любом случае, — сказал Ганс Шмульке, оглядываясь на темно-серую громаду A7V, — было бы очень, очень заманчиво покататься на старинных дредноутах. Заря эпохи, можно сказать — не какие-то там реактивные барабанщики, от которых житья не стало! Солидные машины для солидных людей, которые никуда не торопятся!