Больше башен и орудий!
Дата: 31.12.2014 13:43:40
Frau_Leutnant: Новая сказка Андрея Мартьянова — уже на портале! Больше башен и орудий!
— Вот смотрю я на этот воплощённый ужас и недоумеваю, —
задумчиво сказал Ганс Шмульке, наблюдая за суетой ремонтных ботов
вокруг танка AMX-40. — В межвоенный период французам на самом деле
было нечего делать? Посмотришь на их проекты тридцатых годов —
мороз по коже! Ладно бы просто страшненькие! Но яйцеобразная башня,
да ещё и с единственным узким люком? От этих уродцев не было
никакого толку! — Зря ты так про AMX-40, — возразил лейтенант
Фюрст. — Для французской школы танкостроения это была очень даже
продвинутая модель: колёсно-гусеничный движитель практически как у
русских БТ, дизельный мотор, рациональные наклоны брони — обрати
внимание, на корпусе практически отсутствуют острые углы, как на
немецких или английских танках! И ведь машину вполне можно было
воплотить в металле, но помешало наступление вермахта в 1940
году... — Хорошо, предположим, — упрямо сказал Шмульке, — но
остальные-то каковы! Согласен, танки наподобие В1 или «Сомуа»
проектировались задолго до начала Второй мировой и обладали всеми
недостатками машин, созданных до появления теории, а главное,
практики блицкрига — со стремительными прорывами на глубину,
стратегическим охватом, разгромом беззащитных тылов и прочими
прелестями «моторизованной войны»... — Очень точное замечание, —
безоговорочно согласился герр лейтенант. — Бдительность Франции
усыпило проклятие под названием «линия Мажино», по сравнению с
которой финская линия Маннергейма выглядела канавкой, прокопанной
детскими совочками и украшенной дотами из спичечных коробок.
Представить только: общая длина больше четырёхсот километров,
четыре десятка узловых пунктов обороны, по полтысячи бункеров и
орудийных казематов! С учётом модернизации старых оборонительных
линий в тылу глубина обороны составляла без малого сотню
километров!.. — Крайне дорогая и бесполезная игрушка, — кивнул
унтер-офицер. — Но при чём тут танки? — Да при том, что прямо
напротив линии Мажино стояла германская линия Зигфрида, построенная
в 1936–1940 годах. Французское командование было свято уверено:
немецкие орды разобьются о неприступные позиции, повторится
«великое стояние» образца Первой мировой, а чтобы впоследствии
успешно провести наступление против Германии, придётся прорывать
линию Зигфрида. Следовательно, необходимы тяжёлые штурмовые танки,
или, во французской классификации, «Char de forteresse»,
танки-крепости. — Э-э, минуточку, — сдвинул брови Ганс Шмульке. —
Подразумеваются мастодонты наподобие FCM 2C? Супертяжёлые машины? —
Именно! — воскликнул лейтенант Фюрст. — Представь себе, что когда
все до единой страны мира, производящие танки, — включая даже
Великобританию, где проектирование бронетехники было, мягко говоря,
весьма странным! — отказались от дальнейшей разработки
многобашенных тяжеловооружённых монстров, французское военное
руководство продолжало настаивать на производстве «Char de
forteresse». В Советском Союзе к началу 1940 года было принято
окончательное решение: тяжёлые танки строить будем, но строго с
одной башней! В Германии проект трёхбашенного Neubaufahrzeug, более
известного как Nb.Fz, тихо прикрыли ещё раньше, целиком
сосредоточившись на массовом выпуске «инструмента блицкрига», то
есть средних танков Pz.IIIи Pz.VI. Англичане построили
один-единственный A1E1 «Independent» о пяти башнях, ужаснулись его
стоимости и сложности производства и навеки отправили в музей... —
Это ж насколько серьёзную психологическую травму перенесли французы
в Первую мировую, что впоследствии полностью игнорировали очевидные
направления мирового танкостроения? — Они до дрожи, панически
боялись новой окопной войны, — продолжил герр лейтенант. — И
сопряжённых с ней колоссальных потерь. В итоге в 1938 и 1939 годах
военное министерство выдаёт промышленности технические задания на
сверхтяжёлый двухбашенный танк, по компоновке очень сходный с
советскими проектами СМК и Т-100. Фирма AMXпоскромничала и
разработала машину массой всего-навсего пятьдесят тонн, дав ей
обозначение «Tractuer C». Корпорация FCMрешила, что раз требуется
танк-крепость, то пускай будет крепость — сто сорок тонн! — Сто
сорок? — недоверчиво переспросил Ганс Шмульке. — А как это чудо
предполагалось перемещать по местности? — Два дизеля мощностью в
550 лошадиных сил могли разогнать FCMF1 до двадцати четырёх
километров в час по ровному твёрдому покрытию, — усмехнулся Отто
Фюрст. — По большому счёту данный танк должен был стать мощнейшим в
мире: лобовая броня 120 миллиметров, бортовая — 100 миллиметров.
Расположение башен традиционно двухъярусное: в главной башне на
корме 105-миллиметровая пушка, во вспомогательной в передней части
корпуса — 90 миллиметровая. Длина-ширина-высота машины практически
как у появившегося через пять лет «Мауса», отличие в считанные
сантиметры... — Отличная цель для артиллерии и штурмовиков. Неужели
французские генералы этого не понимали? Двигающуюся со скоростью
черепахи «крепость» уничтожат за минуты, невзирая на солидное
бронирование! — Может, и понимали, — пожал плечами лейтенант. — Но,
скорее всего, нет. Французская армия оставалась невероятно косной,
консервативной и практически не поддающейся модернизации
структурой. Танк не сможет двигаться по мягкому и заболоченному
грунту? Ходовая часть ниже всякой критики — то есть традиционная
«сороконожка», двадцать маленьких опорных катков и гусеница с
устаревшего B1 bis? Запредельная масса? Сомнительная боевая
ценность? Чепуха какая! Зато огромный, как мамонт, забронированный
по самое не могу, и две башни с тяжёлыми орудиями!.. Фирма FCM даже
построила детализированный деревянный макет в натуральную величину
— его фотографии сохранились. Продемонстрировала макет господам
генералам 12 апреля 1940 года. До начала сокрушительного
германского наступления оставалось меньше месяца. — И что? — Армия
заказала двенадцать машин к маю 1941 года. Потом, когда
производство будет налажено, можно будет выпускать по четыре танка
в месяц. Одновременно военные очень попросили усилить бортовую
броню до 120 миллиметров. Скорость снизится до 20 километров в час
по шоссе? А что такого-то? При штурме линии Зигфрида потребуется не
скорость и манёвренность, а хорошая бронезащита и большие пушки! —
А в это самое время фон Рунштедт, Лееб, Клейст и Гудериан
просчитывали прорыв через Арденны... — хмыкнул Ганс Шмульке. — На
таких маленьких, но очень быстрых «двоечках», «тройках» и прочих
лёгких и средних танках, поддерживаемых моторизованной пехотой и
авиацией... — Это нам сейчас смешно, — мрачно сказал Отто Фюрст. —
Так сказать, при взгляде с высоты опыта. Подумать только, какое
неслыханное помрачение рассудка постигло Францию! Нет-нет, это не
ошибки, вызванные недооценкой потенциала противника. Это образ
мысли, покалеченная Первой мировой ментальность. Ладно, если бы в
разработку пошел только FCMF1, но ведь «Tractuer C» от фирмы
AMXтоже готовился если не к производству, то по меньшей мере к
созданию доработанного прототипа с индексом D! И смех и грех: на
этом танке предусматривалось даже место для второго мехвода на
корме! При том, что компоновка «тяни-толкай» сама по себе являлась
порочной: обеспечить равноценное маневрирование передним и задним
ходом в тридцатые годы не удавалось никому, а с окончательной
победой концепции однобашенного танка эта теория окончательно ушла
в историю... Немецкие специалисты в 1940 году ознакомились с
проектами и сразу этот балаган прикрыли. — Неужели никто не
протестовал? Генералитет, наглухо застрявший в прошлом и
готовившийся к предыдущей войне, ещё можно понять. Их не исправишь.
— Раздавались голоса в пользу модернизации армии и особенно
бронетанковых сил. Полковник Шарль де Голль, например, — будущий
лидер Сопротивления и президент Франции. Но кто их слушал? Генштабу
и маршалам Великой войны виднее. А в итоге — ненужное расходование
денег и ресурсов, полное непонимание того, какой будет современная
война, и закономерная капитуляция в Компьенском лесу... © А.
Мартьянов, 2014.
Больше башен и орудий!