«Независимый»
Дата: 28.11.2014 20:24:17
Frau_Leutnant: Новая сказка Андрея Мартьянова — уже на портале! — Если я не ошибаюсь, Т-28 у нас
единственный из плеяды многобашенных танков? — сказал комиссару
командир британского TOG-II, наблюдая за ремонтниками, которые
возившимися с вернувшейся из боя разбитой машиной. — Формально, —
согласился товарищ Котятко. — В теории, ещё можно вспомнить про M3
Lee, но у него вооружение в спонсоне. С чего вдруг вы завели этот
разговор, господин майор? — Помните, мы как-то беседовали о
проблеме многобашенности в «Мире танков» и её принципиальной
нереализуемости? — сказал сэр Генри. — А ведь сколько
преинтереснейших, уникальных машин могло бы выйти на поле боя! Т-28
с тремя башнями выглядел бы рядом с ними весьма бледно! Взять хотя
бы советский Т-35, единственный серийный пятибашенный танк в
мировой истории! — Увы, — развёл руками Парамон Нилыч. — Как вы
себе представляете управление таким агрегатом? С одной
76-миллиметровой пушкой и тремя 45-миллиметровыми? Пулемётные
башенки мы в расчёт не принимаем, у нас тут пехоты, по счастью,
нет... — И тем не менее! — упрямо ответил британский майор. — Если
бы вы видели такого красавца, как A1E1 «Independent», самый первый
проект в этой области танкостроения! Для двадцатых годов это была
неслыханно футуристичная машина, будто сошедшая со страниц романов
Жюля Верна или Герберта Уэллса! — Первый? — призадумался комиссар.
— Впрочем, вы правы. Невзирая на все... Э-э... все странности,
присущие британской школе создания бронетехники, «Independent» был
прорывной технологией, даже несмотря на то, что впоследствии
многобашенные танки признали тупиковой ветвью развития. Однако я не
вижу особых предпосылок к его созданию: Первая мировая война
кончилась, чтобы гонять туземцев в колониях, вполне подходили
лёгкие танки Renault FT-17, выпущенные колоссальной серией, а
серьёзных войн в Европе не намечалось! — Отчасти в этом вина
Советской России, — усмехнулся сэр Генри. — Европейский театр
Великой войны, как известно, был знаменит позиционными боевыми
действиями, медленные и неповоротливые танки применялись для
прорыва позиций неприятеля. Предполагалось, что «ромбы» неплохо
покажут себя и в России — их поставляли в качестве помощи белым
армиям, боровшимся с большевиками. — Постойте, кажется, понял, —
кивнул Парамон Нилыч. — Гражданская война была высокоманёвренной,
главную роль играла кавалерия. — Именно, коллега! Претензий к
вооружению и бронированию танков Mk не возникало, однако их
подвижность оказалась ниже всякой критики. В британском военном
ведомстве быстро сделали выводы и решили, что «ромбы» окончательно
устарели и армии следует перевооружаться — Mk отправили на
переплавку, им на смену пришли куда более прогрессивные и отлично
знакомые нам по песочнице Medium Mk.I и Mk.II. Впрочем, память о
Первой мировой оказалась очень крепка, и в армии невероятно боялись
новой позиционной войны. Какой отсюда напрашивается вывод? —
Требуется тяжёлый танк новой конструкции, обладающий сильным
вооружением и способный преодолевать эшелонированную оборону
противника, — без запинки отчеканил комиссар Котятко. — Вы ведь
помните концепцию применения бронетехники в Великобритании? —
спросил майор. — Пехотный танк и кавалерийско-крейсерский? Пехотный
одновременно являлся танком штурмовым. В 1924 году знаменитой фирме
«Виккерс» поступает спецификация на создание тяжёлого танка массой
не менее тридцати тонн — в военном ведомстве настаивали, чтобы
машина была не только хорошо вооружена, но прежде всего оказалась
быстроходной. — Быстроходной? — не без иронии переспросил комиссар.
— По тогдашним меркам, конечно! Спецификации требовали скорость до
сорока километров в час, а для начала двадцатых годов это было
весьма существенно! Наконец, было решено окончательно отказаться от
вооружения в спонсонах и переднем бронелисте, этого наследия
военно-морского флота! Впрочем, инженеры «Виккерс» разрабатывали
оба варианта, но победил прогресс: всем было ясно, что будущее за
вращающейся танковой башней! Ну а, раз так, — башен надо сделать
много! Остановились на одной орудийной и четырёх пулемётных. —
Значит, 1924 год? — задумчиво протянул Парамон Нилыч. — Пять башен?
Это действительно прорыв. — Готовый прототип был готов два года
спустя, к ноябрю 1926 года. Машина и впрямь оказалась неслыханно,
запредельно прогрессивной! Уйма принципиально новых технологий!
Например, ларингофонная внутренняя связь, без которой
взаимодействие восьмерых членов экипажа было бы невозможно, —
допустим, в более поздние времена французские и чехословацкие танки
оснащались световой сигнализацией. Из новшеств обязательно следует
отметить командирскую башенку, телескопический орудийный прицел,
морской индикатор поворота с репетиром и вытяжной вентилятор — тоже
впервые в мире! — Недурно, — согласился товарищ Котятко. — Комфорт
для экипажа играет очень важную роль. Меня интересует другое:
огневая мощь. — Здесь возникли некоторые осложнения. Во-первых,
конструкция главной башни полусферической формы была весьма
спорной: башня не литая, она собиралась на клёпках их шести
«лепестков» 28-миллиметровой брони. Пули и осколки от неё
рикошетили бы, но попадание снаряда полевой артиллерии выбьет
заклёпки и вырвет из башни целый сегмент! Во-вторых, всё испортили
армейские бюрократы: изначально в фирме «Виккерс» предполагали
установку 75-миллиметрового орудия, что оставляло бы за бортом
любых существующих конкурентов A1E1 «Independent» и делало его до
крайности опасным противником при прорыве оборонительных рубежей! —
Догадываюсь, — сказал комиссар. — Проблема унификации с другой
бронетехникой? Единообразные орудия? — Конечно же! — воскликнул сэр
Генри. — Поставщикам проще иметь дело с одной пушкой и одним типом
боеприпасов! Таким образом, в «Independent» поставили орудие 3-pdr.
QF gun, иначе говоря, 47-миллиметровое, использовавшееся на танках
Medium Mk. В малых башнях разместили четыре пулемёта, но, к
сожалению, у башенок не было кругового вращения — только поворот
вперёд по курсу, что позволяло бы сосредоточить огонь сразу из пяти
огневых точек. Для двадцатых годов это очень и очень серьёзно! —
Хорошо, — покивал Парамон Нилыч. — С вооружением мы разобрались,
хотя, конечно, для танка с такой массой пушка откровенно слабовата.
Но как конструкторы решили проблему скорости и манёвренности? Ведь
в этом состояло одно из центральных требований Военного
министерства? — Главной проблемой танков эпохи Первой мировой была
не только низкая скорость, — сэр Генри назидательно поднял палец к
потолку ангара. — Вопиюще низкий запас хода по пересечённой
местности делал «ромбы» крайне уязвимыми: когда заканчивалось
топливо, экипажам частенько приходилось бросать машину. Двигатель
«Armstrong-Siddley» мощностью 398 лошадиных сил разгонял
«Independent» на шоссе всего до тридцати двух километров в час, а
требовалось сорок. Запас хода, благодаря большим по объёму
бензобакам, подняли примерно до двухсот километров, но военных
постигло разочарование: он снижался вдвое на пересечённой
местности... — То есть мощность двигателя оказалась недостаточной?
— Для шоссе её вполне хватало, но, как мы знаем, танки по шоссе
ездят редко, — вздохнул майор. — Если отсутствовало твердое
покрытие, двигатель перегревался, было отмечено несколько случаев
возгорания. Большие претензии также предъявлялись гидравлической
трансмиссии, справиться с которой мог только очень опытный
механик-водитель. Наконец, развернуться на месте танк не мог. И
последнее: стоимость одного экземпляра «Independent» оказалась
запредельно высока — 77 тысяч фунтов стерлингов, по тем временам
оглушительная сумма! — И впрямь, чересчур, — развёл руками
комиссар. — Помнится, советская закупочная комиссия приобретала у
британцев танк Vickers Mk.E Type А по цене всего 4200 фунтов! —
Общая стоимость разработки и усовершенствований с 1926 по 1935 годы
составила 150 тысяч фунтов, — буркнул сэр Генри. — Это не лезет
вообще ни в какие ворота... Единственный прототип неоднократно
показывали на парадах, рисовали на пропагандистских плакатах, но
пустить танк в серию так и не решились: очень дорогая игрушка. Тем
более что к середине тридцатых годов он откровенно устарел. — Очень
жаль, — сочувственно сказал комиссар. — Весьма интересная машина. —
По счастью, «Independent» не отправили на переплавку — посчитав, в
какую безумную сумму обошёлся прототип, было решено подарить танк
военному музею в Бовингтоне. Однако он едва не попал на войну в
1940 году... — То есть? — не понял товарищ Котятко. — Танк хотели
использовать на континенте, во Франции? — Нет, — покачал головой
майор. — Вы же помните, что во время эвакуации британского
экспедиционного корпуса из Дюнкерка всю технику пришлось бросить. В
метрополии танков практически не осталось, а угроза вторжения
Гитлера была вполне реальна. «Independent» извлекли из музея,
заново вооружили и поставили на перекрёстке дорог в качестве
неподвижной огневой точки. Но война к нему так и не пришла... —
Британская бережливость сохранила для нас эту машину, — заключил
Парамон Нилыч. — Пусть стоит в музее как памятник. А что не успел
повоевать — так это судьба многих танков двадцатых и тридцатых
годов... © А. Мартьянов, 2014
«Независимый»