Мины не идут в атаку, не стреляют, не ревут моторами, зато они невидимы, бесшумны и чрезвычайно смертоносны. Минное поле может нанести войскам не меньшие потери, чем вражеский огонь, и лишает наступающих свободы манёвра. Для того чтобы этого не произошло, одними из первых на поле боя появляются сапёры. Их задача — найти и обезвредить мины противника. Для начала — хотя бы на нескольких участках, по которым люди и техника смогут пройти безопасно.
Сапёрам и другим родам войск помогает специальная техника для разминирования. В отличие от людей, она работает грубо, заставляя мины взрываться, а не обезвреживая их. Чтобы не пострадать от разрыва, машины-тральщики хорошо защищены или строятся на базе танков, которые не сильно боятся ударной волны и осколков.
Когда настало время решающего удара Красной армии на Берлин, на пути советских войск оказались не только орудийные и пулемётные стволы. Немцы щедро засеяли землю минами и фугасами. И вот как с ними боролись наши войска.
Перед бурей
Зееловские высоты были последним оборонительным рубежом на пути к Берлину. Немцы не пожалели сил и материальной части для их укрепления. В том числе и мин, которые стали значимой частью немецкой обороны на этом участке.
В свою очередь, Красная армия к 1945 году накопила немалый опыт правильного прорыва немецкой обороны. В качестве наглядного и хорошо документированного примера можно привести действия одной из частей 1-го Белорусского фронта, которым командовал Жуков. Речь пойдёт о 2-й шисбр — штурмовой инженерно-сапёрной бригаде Резерва Главного Командования.
Штурмовые сапёры были одним из важнейших элементов предстоящей операции. Им предстояло первыми идти в бой, проделывать проходы в минных полях, наводить переправы, разбирать завалы. А ещё — сметать противника с лица земли огнемётами. Помимо сапёрных батальонов, для предстоящей операции в состав бригады включили 166-й инженерно-танковый полк (итп) танков-тральщиков, специально «заточенных» под прорыв минных полей. Дополнительно сапёрам передали пять обычных танков, оборудованных тралами.
Проходов нужно было много, поэтому бригаду разделили. Советским 4-му и 29-му гвардейским стрелковым корпусам, которые должны были наступать в первом эшелоне, передали по роте танков-тральщиков (до 10 машин). Кроме того, каждая танковая рота, которая должна была прорывать передний край обороны, получила по одной роте сапёров-штурмовиков. Уже 12 апреля 1945 года сапёры приступили к сплошному разминированию полей на будущем пути советских войск. Один только 6-й сапёрный батальон из 2-й бригады за ночь снял более 2000 противотанковых мин.
Разведка боем
Хотя начало общего наступления советское командование наметило на 16 апреля, для некоторых частей 1-го Белорусского фронта отсчёт битвы за Берлин пошёл двумя днями ранее. Формально это была разведка боем: Красная армия должна была окончательно вскрыть систему огня противника. Но был шанс, что немцы сочтут эти «прощупывающие» атаки началом основного удара и, как они часто это делали, начнут отводить силы с передовых позиций на главный рубеж обороны, чтобы первый, самый мощный удар артподготовки пришёлся по пустому месту.
На рассвете 14 апреля немецких солдат разбудила не команда «Подъём!», а вой «катюш» и разрывы снарядов. Ещё до конца артиллерийской подготовки, сразу после переноса огня в глубину немецкой обороны, вперёд пошли танки-тральщики с группами сапёров. Они проложили два прохода сквозь минные поля до окраины деревни Аль-Тухебальд. Пройдя минное поле, танки продолжали вести бой, а сапёры, расширив полосы движения до 50 метров, пропускали через них обычные танки и пехоту.
Немцы прекрасно понимали, чем им угрожает присутствие на поле боя танков с неуклюжими массивными конструкциями спереди. В итоге проходы в полях стоили 3-й роте инженерных танков одной подбитой и одной сгоревшей машины. Кроме того, немецкие пушки разбили два трала. Ответным огнём советские войска уничтожили пять противотанковых орудий противника.
14 апреля во второй половине дня в бой пошли танки-тральщики 4-й роты. Они получили приказ проделать проходы к шоссе на Берлин — рейхсштрассе № 1. Защищая одну из главных магистралей Германии, немцы сожгли три и подбили два танка-тральщика. Советские войска уничтожили шесть немецких орудий и восемь пулемётных точек.
Но главными были не уничтоженные немцы или превращённые в металлолом орудия. Километры передовой линии обороны — вот что имело самую высокую цену. Теперь немецкие заграждения оказались за спиной советских войск, а это означало, что сапёров ожидает бессонная ночь. К утру в немецких полях они проложили 31 новый проход.
15 апреля было воскресным днём, как и 22 июня 1941 года. Хорошее время для наступления. Немцы ожидали его, но день прошёл — и в их штабах вздохнули с облегчением: кажется, русские отложили атаку. Ночь тоже прошла тихо.
А вот солнце над Зееловскими высотами 16 апреля 1945 года увидели на 45 минут позже его восхода.
Огненный путь к сердцу Рейха
Ровно в пять утра взревели тысячи советских артиллерийских и миномётных стволов, завизжали реактивные снаряды «катюш». Эта вакханалия длилась три четверти часа, но уже через десять минут после первого залпа танки-тральщики двинулись в атаку, прокладывая дорогу своим бронированным собратьям из линейных танковых бригад и самоходных полков. В 7:00 они первыми вышли к каналу Хауптграбен. Мосты через него немцы взорвали, но сапёры, экипажи танков и подоспевшая пехота под огнём противника навели переправу. Через три часа канал остался позади.
Штурмовые сапёры первыми ворвались в деревню Людвиглуст, завязав с противником ближний бой. Немцы отчаянно дрались за каждый метр, но всё-таки советское наступление продвигалось. К утру следующего дня инженерные танки вышли на окраины города Зеелова. Дальше им пути не было, так как защитники перегородили все проходы завалами, разобрать которые наши войска смогли только во второй половине дня. Работы у сапёров при этом хватало — как записано в отчёте 2-й бригады: «противник густо заминировал весь город». Завалы, мины, самодельные фугасы, снова завалы… И так день за днём.
27 апреля 1945 года бригада вышла к предместьям Берлина. Для переправы через реку Шпее штурмовые сапёры получили девять ленд-лизовских грузовиков-амфибий и тридцать лёгких машин. Дополнительно десант усилили ротой огнемётчиков. Последовательно форсировав две реки: Шпее и Даме, — сапёры вступили в уличные бои, расширяя плацдарм для пехоты.
Одним из главных достижений 2-й шисбр в Берлине стал захват моста через канал Тельтов. Стальное сооружение длиной 50 метров немцы подготовили к подрыву и тщательно охраняли, а подходы к мосту были перегорожены завалами. Но Красной армии этот мост был нужен, причём именно целым.
Чтобы отвлечь внимание немцев, по их берегу начала бить наша артиллерия. Пока рвались снаряды, штурмовая сапёрная группа ползла по мосту. Они были посередине, когда один из бойцов обнаружил провода, ведущие к зарядам, и перерезал их. Два заряда, ближайших к западному берегу, потом всё же взорвались — оказалось, что немцы дублировали их подрывные системы. Но мост остался стоять. Пока часть бойцов расширяла плацдарм после его преодоления, остальные быстро залатали пробоину, использовав доски от немецких баррикад вблизи моста. Ещё через несколько минут Тельтов-канал уже пересекали советские танки и артиллерия.
Сапёры также шли по Берлину в составе штурмовых групп. Их огнемётчики выжигали противника из домов и подвалов. Психологическое воздействие этого оружия было не менее сильным, чем боевое. Иногда хватало всего нескольких огнемётных залпов, чтобы отчаянно отстреливавшиеся немцы тут же начинали сдаваться.
В ход также шли трофейные «фаустпатроны» и взрывчатка. Подрывными зарядами проламывали заборы и стены зданий, давая проходы технике и пехоте. С их помощью врывались в укреплённые дома с неожиданной стороны, рушили верхние этажи и подвалы, в которых засели немцы. Иногда получалось так, что целый дом проще было взорвать, чем брать штурмом, неся потери. Благо взрывчатки у сапёров хватало: на каждый взвод выделялось по 75 килограммов. По два-три сапёра 2-й бригады сопровождали каждый танк или самоходку тех частей, с которыми бригада воевала вместе. Во всех подозрительных местах они аккуратно выдвигались вперёд, проверяли наличие мин и указывали бронетехнике путь.
К вечеру 1 мая 2-й шисбр оставалось всего несколько кварталов до Рейхсканцелярии. Но брать её штурмовым сапёрам уже не пришлось: утром 2 мая 1945 года гарнизон Берлина начал сдаваться в плен.
Автор текста — Андрей Уланов
Источники:
- Отчёт о боевых действиях 2 шисбр РГК.
- Оперативные документы 8-й гв. а.